— Хорошо, хорошо, — отвечает она, — увидимся позже… Марко, — добавляет она, прежде чем уйти в сторону двери.

Он кивает в ее сторону.

Я посмеиваюсь, когда она выходит из комнаты.

— Похоже, в ней присутствует тот самый дух, который необходим женщине, чтобы вписаться в эту семью.

— Босс, — говорит Марко, которого явно не так забавляет вспышка ярости Евы, как меня, — ты думал о том, как справишься Энтони в субботу?

— Я планирую сообщить, что получил информацию, что Энтони был тем, кто обратился к семье ДеЛука с просьбой перевезти наркотики в город с помощью нашей семьи. И когда я сделаю это на глазах у других капо, у него не останется иного выбора, кроме как защищаться.

— Я имею в виду, как только все узнают, что сделал Энтони, как ты планируешь решить эту проблему?

Я на мгновение задумываюсь о его вопросе. Я знаю, как бы поступил мой отец. Не было бы необходимости устраивать ужин, потому что ни один из капо не посмел бы усомниться в суждениях моего отца. Что касается меня, — я всё еще в процессе завоевания всеобщей преданности.

— Мне нужно усилить контроль над этой семьей. Я должен дать понять, что решение пойти против меня, выйдет им дороже, чем они готовы заплатить.

— А, что насчет Джии?

Я вздыхаю. Поначалу я чувствовал вину перед Джией из-за обещаний, которые не смог выполнить. Однако, когда выяснилось, что Марко испытывает к ней чувства, всё стало сложнее. В конце концов, я смогу преодолеть чувство вины за свои неудачи с Джией. Ведь отношения заканчиваются каждый день. Проблема, с которой я столкнулся, заключается в том, что я не могу навредить Джии, зная, что чувствует к ней Марко.

— Полагаю, это зависит от того, как она отреагирует на ситуацию с ее отцом.

Марко открывает рот, готовый что-то сказать, но в последний момент передумывает. Он знает, что я в опасном положении. Марко проницателен, возможно, даже чересчур. Но я доверяю ему и нуждаюсь сейчас в его верности больше, чем когда-либо. Если я сделаю что-нибудь, что навредит Джии, я не уверен, что его отношение ко мне останется таким же.

— Я понимаю, — говорит он, наконец, — мне нужно многое подготовить до субботы. Мне лучше тоже пойти.

— Марко, — добавляю я, когда он подходит к дверному проему, — я хочу, чтобы ты рассмотрел все возможные варианты тех, кто к этому причастен. Даже если это приведет тебя к русским. Понимаешь?

— Да, босс.

Когда Марко выходит из комнаты, я остаюсь наедине со своими мыслями. Я встаю с кресла и подхожу к окну, устремив взгляд на город. Здания отбрасывают длинные тени, словно стражи, охраняющие королевство из бетона и амбиций. Мое отражение в стекле словно призрак того мужчины, которым мне необходимо быть. Предстоящий ужин с капо — это не просто очередная встреча, — это поле битвы, где будет проверена преданность и подтверждена власть.

Мой телефон гудит, и я вижу сообщение от Джии. Я достаточно долго избегал общения с ней.

Джиа:

С тобой все в порядке???

Винсент:

Да, извини, я был занят.

Джиа:

Нам нужно поговорить.

Мое сердце замирает, когда я читаю ее сообщение, и мне интересно, знает ли она больше, чем я предполагал.

Винсент:

Хорошо. Всё в порядке?

Джиа:

Ты можешь заехать ко мне домой?

Я обдумываю ее предложение, и мысль о том, что это может быть ловушкой, не отпускает меня.

Я делаю глубокий вдох и отвечаю.

Винсент:

Я буду через тридцать минут.

У меня нет выбора, кроме как пойти.

Лучший шанс уладить проблему с Энтони — если он придет на субботний ужин, ни о чем не подозревая.

Глава 25

— Ты уверен насчет этого, босс? — спрашивает Марко, глядя на меня с водительского сиденья.

— Она определенно подозревает, что что-то происходит, — отвечаю я, — я должен успокоить ее, если мы хотим застать Энтони врасплох.

Марко качает головой.

— Мне это не нравится. Что, если это ловушка?

Я решаю слегка поиздеваться над ним.

— Ты чертовски увлечен этой девушкой и думаешь, что она пытается меня обмануть? Тебе нужно поработать над своим вкусом на женщин, если ты думаешь, что она способна на такое.

— Нет, я не имел в виду ее, — возражает он, — что, если ее отец манипулирует ею или что-то в этом роде? Мне не нравится идея, что ты пойдешь туда один.

Я указываю взглядом на пистолет и уверяю, что готов к любым сюрпризам, которые могут меня ждать.

— Хорошо, но я буду здесь, — отвечает он, — если что-то покажется тебе подозрительным, напиши мне, и я примчусь.

Я похлопываю кузена по плечу.

— Не волнуйся, ты начинаешь говорить как Амелия.

Он ухмыляется мне.

— Смешно.

— Что умею, то умею, — отвечаю я, прежде чем выйти из машины и подойти к дому Джии. Я оглядываюсь вокруг, гадая, наблюдают ли за мной ребята Энтони.

Я поднимаю руку, чтобы постучать. Мое отражение смотрит на меня из стекла на входной двери Джии. Я вижу беспокойство, скрывающееся в моих глазах, и задаюсь вопросом, чувствует ли она то же самое. Встреча с капо ждет меня в субботу вечером, собрание, которое либо укрепит мою власть над этой семьей, либо, возможно, оборвет последнюю нить, которая у меня еще осталась.

— Винсент? — ее голос проскальзывает сквозь щель, когда дверь приоткрывается. — Проходи.

Ее фигура вырисовывается на фоне мягкого внутреннего света — волосы ниспадают на плечи, глаза полны вопросов, на которые я не уверен, что осмелюсь ответить.

Я прохожу мимо нее в гостиную, осторожно оглядывая пространство.

— Мы одни?

Она несколько раз моргает, сбитая с толку моим вопросом.

— Кто еще мог бы быть здесь?

— Ты не ответила на мой вопрос, — отмечаю я.

— Да, мы одни, — шипит она, — господи, что с тобой, черт возьми, происходит?

— Ничего, Джиа, — бормочу я, хотя ложь обжигает мне язык, — просто… небольшие осложнения. Ты же знаешь, как это бывает.

— Осложнения, — повторяет она, и в ее тоне звучит скептицизм. Она скрещивает руки на груди, и смотрит на меня так, словно она может одним своим взглядом распознать мою ложь.

— Знаешь, всякие мелочи по бизнесу, — отвечаю я.

— Бизнес, — повторяет она, медленно кивая, хотя ее брови нахмурены от беспокойства, — какое, черт возьми, отношение бизнес имеет к тому, что кто-то находится в моем доме? Что с тобой происходит?

Я качаю головой, понимая, что терплю неудачу в том, ради чего сюда пришел. Я сажусь на ее диван и жестом приглашаю ее присоединиться ко мне.

— Мне очень жаль, ты права. Я просто параноик.

Джиа на мгновение колеблется, ее глаза всё еще полны подозрения, прежде чем неохотно садится рядом со мной. Ее взгляд по-прежнему прикован ко мне. Она определенно ждет объяснений, которые я не уверен, что смогу дать.

— Господи, Винсент, когда я смотрю на тебя сейчас, то вижу абсолютно другого человека. Ты явно не тот человек, с которым я провела выходные на побережье.

— Я знаю, и мне очень жаль, — говорю я осторожно, — я знаю, что это несправедливо по отношению к тебе, но есть много вещей, в которые я действительно не хочу тебя вовлекать. Я пытаюсь защитить тебя.

Ее глаза расширяются от удивления, и на ее лице мелькает намек на страх.

— Что ты имеешь в виду?

Я беру ее руки в свои, ощущая тепло и мягкость ее кожи на своих шершавых ладонях. Я стараюсь быстро придумать, как ответить. Я не хочу, чтобы она знала, что я разговаривал с ДеЛукой, потому что она может упомянуть об этом своему отцу.

— Я не пытаюсь тебя напугать. Тебе не о чем беспокоиться.

— Ты говоришь мне, что хочешь, чтобы я однажды стала твоей женой, но ты даже не можешь мне довериться?

Я знаю, что она не собирается так просто отступать и выпаливаю первое, что приходит в голову.

— Ты права. Я просто не хочу, чтобы это вышло наружу.

— Я бы никогда не рассказала ни одной живой душе о том, о чем ты мне расскажешь.