Я вздыхаю, избегая прямого зрительного контакта с Джией в надежде, что она не поймет, что я лгу.

— Я встретился с мужем Амелии и сообщил, что семья Кинг не собирается сотрудничать с Ивановыми, и в ответ на мое заявление Алексей увез мою сестру.

Джиа кладет руку мне на бедро, и я вижу беспокойство в ее глазах. Я чувствую легкий укол вины перед ней, но он быстро проходит, когда я напоминаю себе, что в данной ситуации у меня нет выбора.

— Что значит увез ее?

— Алексей поехал в Россию и взял с собой Амелию. Думаю, это его способ заставить меня играть по его правилам. Он думает, что я буду готов вести переговоры, если он не позволит мне увидеться с сестрой.

— Боже мой, Винсент, это ужасно! — всхлипывает она, — почему ты мне не рассказал раньше?

Я качаю головой.

— Разве ты не понимаешь, я не могу позволить этому выйти наружу. Я выставлю себя слабаком в глазах своих капо, если они подумают, что мой зять меня шантажирует. И что ж, правда в том, что я не хотел, чтобы твой отец узнал об этом, поэтому я беспокоился, что если скажу тебе, это будет по сути то же самое, что сказать ему.

— Ты действительно думаешь, что я так предам твое доверие? — с придыханием спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

— Хоть мы и провели вместе невероятную ночь, но нашим отношениям всего неделя. Ты не можешь винить меня, не так ли?

Джиа отдергивает свою руку, в ее глазах вспыхивают боль и гнев.

— Я понимаю это, но я доверяла тебе, — отвечает она, и в ее голосе сквозит разочарование, — я думала, что мы пытаемся создать что-то настоящее. Но если ты видишь во мне не более чем потенциальную обузу, возможно, мы хотим не одного и того же.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее руки, но она отбрасывает мою руку.

— Это не так, — протестую я, и в моем голосе звучит отчаяние, — я забочусь о тебе, правда. Но я не могу рисковать твоей безопасностью или подвергать опасности мою семью.

— Разве я не часть этой семьи? — спрашивает она, глядя мне в глаза.

— Конечно же! — восклицаю я, — я так облажался, ты права. Мне следовало доверять тебе с самого начала.

— Скажи мне, что с нами всё в порядке, Винсент, — тихо умоляет она, ее рука находит мою, теплая и успокаивающая.

Я сжимаю ее руку.

— Мы в порядке. Я клянусь, — мне претит лгать ей, но я также должен сохранить свои секреты под маской уверенности, — скоро всё наладится, детка. Вот увидишь.

Она качает головой.

— Я понимаю, что на это потребуется время, но должна ли я довольствоваться только… моментами, когда у тебя появится свободная минутка для меня. Мне, по крайней мере, хотелось бы знать, что я занимаю какое-то место в твоем списке приоритетов.

Я протягиваю руку и заправляю прядь ей за ухо. Мне нужно успокоить ее. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы мой план сработал.

— Джиа, ты значишь для меня больше, чем…

— Тогда покажи мне, Винсент! — перебивает меня она, — не закрывайся от меня.

— Не буду, обещаю, — я притягиваю ее ближе, обнимая. Когда ее голова прижимается к моей груди, я выдыхаю. На данный момент она верит в меня, в нас. Но как скоро мой карточный домик рухнет?

— Ты останешься со мной сегодня вечером? — спрашивает она.

Ее вопрос застает меня врасплох, и хотя это уменьшило бы ее подозрения, если бы мы занялись сексом, но я не могу. Я никогда не был верен женщине, и хотя мы с Евой не совсем пара, я хочу будущего с ней. Но как я могу отказать Джии, не усилив ее сомнений?

Я глубоко вдыхаю, собираясь с мыслями, прежде чем заговорить.

— Джиа, я не хочу ничего больше, чем быть с тобой сегодня вечером, — говорю я, и мой голос полон искренности, — но есть кое-что срочное, требующее моего незамедлительного внимания. Обещаю, как только я с этим разберусь, я сделаю всё возможное, чтобы исправиться.

На лице Джиа появляется разочарование.

— И дай угадаю, ты не можешь мне об этом рассказать.

Я качаю головой.

— Я бы рассказал, если бы мог.

Несмотря на протестующее выражение лица, она понимающе кивает.

— Хорошо, я доверяю тебе.

— Я этого не забуду, — уверяю ее я, нежно целуя в лоб.

Покидая дом Джии, я не могу не чувствовать вину за ложь, которая превратилась в сложную паутину, по-своему опутывающую Джию и Еву. Но, когда я прижат спиной к стене и над семьей висит угроза, честность кажется невозможной роскошью.

Per amore e per la famiglia⁷, — напоминаю я себе семейную клятву Кинг, которая всегда заставляет меня не сдаваться.

Марко ждет в машине, где я его оставил. Я сажусь на пассажирское сиденье рядом с ним, проводя рукой по лицу.

— Всё хорошо, босс? — спрашивает Марко, на его лице отражается беспокойство.

Я коротко киваю ему, пытаясь успокоить свои мечущиеся мысли.

— Да, я думаю, она купилась.

Марко откидывается назад, глядя на меня прищуренными глазами.

— Тебе лучше быть осторожным, если Джиа когда-нибудь узнает…

Я прерываю его резким взглядом.

— Она не узнает.

— А если она узнает? — спрашивает он, бросая на меня взгляд, прежде чем отъехать от обочины.

При мысли о том, что Джиа узнает правду, внутри меня вскипает гнев.

— Если она узнает, мы с этим разберемся. Но до тех пор мне нужно, чтобы ты верил, что я справлюсь с этой ситуацией.

— Конечно. Мне жаль. Я не хотел, чтобы это звучало так, будто я тебя допрашиваю, — говорит Марко.

Я потираю виски́, пытаясь облегчить головную боль, возникающую при мысли о том, что Джиа обнаружит мой обман.

— Всё в порядке. Я знаю, что ты присматриваешь за мной. Нам не придется долго продолжать этот фарс. После ужина с капо мы, наконец, сможем перестать играть в эти чертовы игры.

Когда машина мчится по городским улицам, я не могу не чувствовать непреодолимое беспокойство. Доверие Джии ко мне висит на волоске, и Марко прав. Одно неверное движение может полностью разрушить его.

Глава 26

Толстый ковер на полу совершенно не заглушает шум моих тяжелых шагов. Вперед-назад, вперед-назад, словно животное в клетке на грани безумия. Мои руки так сильно сжаты в кулаки, что костяшки пальцев белеют — единственный внешний признак того, что внутри меня бурлит паника и растерянность. Мы все вели обратный отсчет до этого дня, и теперь, когда суббота, наконец, наступила, ее нигде нет.

— Ева, где ты, черт возьми? — бормочу я про себя.

Голос Марко прерывает мои панические мысли.

— Она, вероятно, попала в пробку. Ты же знаешь, какой трафик на дорогах в этот час.

Я останавливаюсь на полпути и поворачиваюсь к нему с суровым взглядом. Часы на стене тикают, каждая секунда словно тянется дольше предыдущей.

— Трафик? — усмехаюсь я, изо всех сил стараясь сохранить голос ровным, — она не допустила бы ситуаций, чтобы опоздать из-за пробки. Не сегодня вечером.

Марко прислоняется к дверному косяку, его небрежная поза противоречит серьезности ситуации.

— Я не знаю. Возможно, у нее возникла чрезвычайная ситуация в последнюю минуту. Такое ведь возможно. Она работает в том доме престарелых, верно? — говорит он невозмутимым тоном. Я понимаю, что он хочет успокоить меня, но он наоборот действует на мои расшатанные нервы.

Отсутствие Евы не просто волнует — оно тревожит. Она единственный человек, который может меня успокоить. Если я позволю Энтони залезть мне под кожу, это может плохо кончиться. Ева — это та опора, которая мне нужна.

— Винсент, — говорит Марко, ловя мой взгляд, — может быть, и к лучшему, что Евы здесь нет.

Я поворачиваюсь к нему. Гнев вспыхивает внутри меня и мои глаза сужаются.

— Что, блядь, это значит?

— Подумай сам, — он слегка наклоняет голову, и между нами повисает невысказанный вопрос, — если бы она вошла прямо сейчас, как бы ты отреагировал? Сможешь ли ты скрыть ото всех в этой комнате, что она значит для тебя? — его слова, словно ушат ледяной воды, вылитый на голову, — Джиа уже наблюдает за тобой, как ястреб, ожидая любого признака того, что ты ее обманываешь. И давай не будем забывать, по какой именно причине ты сегодня встречаешься с капо.