— Гас, возьми себя в руки. — Это была Тедди. Она встала между Гасом и Люком со мной, защищая меня от ударов, как и обещала. _ Уходи, пока твоя дочь не спустилась сюда и не увидела, как ты ведёшь себя как яростный сумасшедший, который только что ударил её дядю в лицо.

Упоминание Райли сработало на Гаса. Он не успокоился, но уже не выглядел, будто собирается нанести ещё один удар. Он уставился вниз на Тедди, потом на Люка и меня.

— Уходи, сын, — сказал мой папа.

— Не могу поверить, что вас всех это устраивает, — сказал горько Гас, но он повернулся уходить, и Уэс пошёл за ним. Уэс позаботится о нём.

Мой папа подошёл ко мне и Люку, и положил руку на плечо Люка.

— Ты в порядке, ребёнок? — спросил он его.

— Да, я в порядке. Эймос, мне жаль…

Мой папа поднял руку, давая сигнал Люку, чтобы он остановился.

— Ничего подобного. — Он повернулся ко мне. — Клементина, почему бы тебе не пойти домой к Тедди, может, дашь Гасу пару дней, чтобы он остыл. Я позабочусь о Люке.

— Но… — я начала говорить, но папа посмотрел на меня взглядом, который говорил, что это не подлежит обсуждению.

Тедди подошла ко мне и схватила мою руку, утаскивая от Люка, что было как раз тем, что я не хотела делать.

— Тедди, я не могу оставить его.

— Нет, можешь. Это лишь на время. Половина города ждёт, когда Гас вернётся и снова ударит его, а твой папа позаботится о нем. Давай выбираться отсюда.

25

Люк

Я посмотрел в зеркало. Гас поставил мне чертовский фингал, но я не могу винить его. Внешние края уже начали желтеть, но это всё ещё выглядело довольно ужасно.

Прошло несколько дней с дивизиона, а я всё ещё не видел Эмми. Я хотел дать Гасу больше времени остыть, но у меня не было намерений бросать Эмми. Когда-либо.

Хотя я её не видел, мы разговаривали каждый день. Она была моей.

Мне нужно было, чтобы Гас добрался до точки, где я мог бы поговорить с ним без его кулаков. Эмми не нравилось это, но мне казалось, что Гасу понадобится намного больше времени поговорить со мной, если он продолжит видеть меня с его младшей сестрой.

Тедди оставалась с Эмми в её хижине, и от этого я чувствовал себя лучше. Мне был фактически запрещён вход на «Рэбл Блю» в настоящее время. Эмми злилась на Гаса, а Гас злился на меня.

Я чувствовал себя дерьмом.

Когда Эмми ушла с Тедди после всего случившегося, Эймос пошёл до одного из буфетов и принёс мне пакет со льдом для моего глаза. Он не спросил меня, когда это началось или что, чёрт возьми, со мной было не так, что было именно тем, чего я ожидал. Вместо этого он пошёл вместе со мной к моему грузовику и сказал:

— Он переживёт это.

— Я не знаю, так ли это, — я ответил.

— Я знаю. Эмми вернулась домой разбитой, и не нужно быть гением, чтобы выяснить, кто помог ей взять себя в руки. Спасибо тебе, — продолжил он, — за то, что позаботился о моей малышке.

— Она сама может позаботиться о себе, — сказал я.

— Я знаю, что она может, но ты сделал так, что ей не пришлось проходить через это одной.

Я на самом деле не ожидал одобрения от любого из Райдеров, но Эймос действительно выглядел счастливым из-за меня и Эмми. Этого было достаточно, чтобы я вытерпел несколько дней без неё, хоть и безумно скучал по ней.

Было странно думать о том, что я знал Эмми почту всю свою жизнь, но мы просто проживали наши жизни отдельно друг от друга. Теперь же я не мог представить свою жизнь без неё. Я был так влюблён в неё.

Я любил её. Очень.

И я до сих пор не смог сказать ей об этом.

Мой телефон зазвонил в ванной комнате. Это была Эмми. Она прислала мне скриншот своего экрана. Она слушала Brooks & Dunn.

Эмми: Доброе утро.

Эмми: Я скучаю по тебе.

Люк: По крайней мере у тебя есть другой Брукс, чтобы составить тебе компанию.

Люк: Я тоже скучаю по тебе, сладкая.

И тут в мою дверь позвонили, что было странно — никто никогда не приходил ко мней домой. Большинство людей даже не знало, что он находится здесь. Если я был кому-то нужен, то меня сразу искали в баре или на ранчо. Я вышел из ванной, проверил свой синяк под глазом ещё раз, прежде чем подошел к входной двери и широко открыл её.

Это был Гас. Он выглядел растрёпанным, будто не спал. Его борода, которая обычно была аккуратно и коротко подстрижена, была длиннее, чем я когда-либо видел.

— Могу я войти? — спросил он.

Я прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.

— Я не знаю, — сказал я. — Ты здесь, чтобы разукрасить другой мой глаз?

Гас смотрел на свои ноги.

— Нет. Я здесь, чтобы поговорить об Эмми.

Это не то, что я ожидал. Я отошёл от дверного проёма, давая ему разрешение войти. Я ненавидел, как всё неловко было между нами.

— Хочешь чашечку кофе? ' спросил я. Было рано, около семи, иначе я бы предложил ему пива. Мне бы не помешала баночка, чтобы вынести этот разговор.

— Да, было бы замечательно.

Я прошёл на кухню, где мой кофейник перестал заваривать кофе, который я поставил, когда проснулся сегодня утром. Я наполнил чашки для каждого из нас, и мы сели за кухонный стол.

Это было так чертовски странно. За почти два десятилетия нашей дружбы никогда не было неловкого момента между мной и Гасом. Не было даже ссоры, которая бы длилась больше нескольких часов. Мы сидели в тишине несколько мгновений. Гас заговорил первым.

— Мне жаль, что я ударил тебя, — сказал он. Извинения от Гаса Райдера были редкостью. — Но ты знаешь, что это мой первый инстинкт, когда я вижу, как кто-то целует мою сестру.

— Мне жаль, что ты узнал об этом таким образом, — сказал я, и так и было, но я бы не стал извиниться за поцелуй с его сестрой. Несмотря ни на что, Эмми была моей.

Мы снова молчали.

— Извини. За то, что сказал на дивизионе. Я не имел это в виду.

Я не знал, что сказать на это. Слова Гаса чертовски задели, хотя я и пытался не обращать на них внимания. Гас посмотрел вниз на свою чашку кофе, прежде чем сказал:

— Ты один из лучших людей, которых я знаю.

— Ты знаешь, куда нужно ударить, чтобы сделать больно, — сказал я.

— Мне правда жаль.

— И мне. — Я вздохнул. Я ненавидел, что всё это было так хреново, и я знал, что это была моя вина, что я влюбился в Эмми, но я бы никогда не пожалел об этом. Я бы никогда не пожалел о том, что перешёл черту с ней. Мы пересекли черту вместе, и это было лучшее, что когда-либо случалось со мной.

— Как давно это продолжается? — спросил Гас.

— Это началось через пару недель после возвращения Эмми домой, — я ответил честно. Гас поджал губы. Я мог сказать, что он хотел разозлиться, но сдерживался.

Слава богу. Я не хотел бы получить ещё один удар или ещё одно словесное нападение.

— И ты никогда не подумал, что, может, стоит рассказать мне, что влюбился в мою младшую сестру?

— Конечно, я думал, и я собирался, как только Эмми была бы готова, но ты мог бы честно сказать, что у тебя была бы другая реакция?

Гас медленно моргнул.

— Подожди, — он недоверчиво покачал головой, — ты сказал, что ты собирался сказать мне, как только Эмми была бы готова? — я кивнул. — Так это не ты хранил отношения в секрете?

— Нет, Эмми хотела подождать, прежде чем мы бы сказали кому-нибудь.

— Ты не был тем, кто хотел скрыть это?

— Нет. Как только я понял, что происходит между нами, я хотел рассказать тебе. — Это было правдой. Я просто не знал, как сделать это.

— Так что происходит между вами двумя?

Я сделал глубокий вдох, надеясь, что не получу ещё один удар из-за моих следующих слов, но Гасу нужно было услышать правду.

— Я влюблён в нее. Типа, реально чертовски влюблён в неё.

Глаза Гаса расширились. Он был моим лучшим другом. Мы разговаривали. Он знал, что я никогда не любил так, как, по моему мнению, должен был, что я даже не знал, умею ли я любить, но это было до Эмми.

Она была всем.

— Она любит тебя? — он спросил через секунду.

— Я не знаю. Я ещё не сказал ей, — признался я.