Это был лучший ответ, который я могла получить.

— Хорошо. — Я встала на носочки и поцеловала его. — Тебе пора. Ты должен придумать, почему твой грузовик здесь, но ты не в конюшнях, а мне нужно починить заборы.

— Спасибо за напоминание. Поговорим позже?

— Ага.

Он снова поцеловал меня. Им было так легко увлечься.

Люк отстранился и прислонил свой лоб к моему.

— Прежде чем я уйду, мне нужно кое-что от тебя.

— Что? — спросила я, тайно надеясь, что это было что-то грязное.

— Моя футболка.

18

Эмми

Я остановила свой грузовик на подъездной дорожке Тедди примерно в четыре часа дня. У меня были строгие инструкции не брать с собой никакой одежды «для выхода в свет» на потом, что означало, что Тедди уже что-то задумала и её не остановить.

Тедди любила создавать одежду, и она была хорошо в этом. Она начала вышивать цветы на задних карманах наших джинсов в средней школе.

В старшей школе она начала продавать восстановленные винтажные джинсовые куртки прямо из кузова своего грузовика на фермерском рынке Мидоуларка.

В колледже она специализировалась на бизнесе, но выбрала двойную специальность — модный мерчендайзинг.

Она была безумно талантливой и упорной. Если кто-то и мог сделать это, то это была Тедди.

Я постучала в дверь, прежде чем войти. Вход в доме Андерсенов вёл прямо в их гостиную, где Хэнк, отец Тедди, сидел в своём кресле, смотря повторы Шоу 70-х. Теперь его длинные чёрные волосы были в большинстве своём серыми, но его голубые глаза были такими же яркими, как всегда.

Хэнк был рок-звездой — буквально. Он был в туре в качестве барабанщика, когда встретил маму Тедди. Они провели волшебную ночь, прежде чем их пути разошлись. Спустя одиннадцать месяцев она показалась на его выступлении с месячным ребёнком, которому она даже не потрудилась дать имя.

По словам Хэнка он полюбил Тедди, как только увидел её. Он назвал её в честь известной джаз-певицы: Теодоры Кинг. Он покинул свою группу и забрал свою малышку в маленький город, через который он проезжал в туристическом фургоне несколько лет ранее. Он получил работу, и они вдвоём начали свою жизнь как семья.

Город был Мидоуларком, Вайоминг, а работа была на ранчо «Рэбл Блю».

Никто из них больше не видел маму Тедди.

Я задумалась, какой была бы моя жизнь, если бы мой папа не решил дать шанс барабанщику с широко раскрытыми глазами, у которого был младенец и который не имел абсолютно никакого опыта работы на ранчо.

— Привет, Эмми. Как поживаешь-то? — грубый голос Хэнка был жизнерадостным.

— Всё хорошо, Хэнк. Ты как?

— Выживаю, — он имел в виду это буквально. Хэнк не говорил то, что не имел в виду. Тедди унаследовала это от него.

До Тедди Хэнк жил «секс, наркотики, рок-н-ролл» жизнью. На данном этапе его жизни это привело к множеству проблем со здоровьем. В настоящее время он получал уход на дому и пользовался кислородным баллоном.

Вот почему Тедди решила жить дома после колледжа. Она не хотела оставлять его.

— И выглядишь чертовски хорошо, — Тедди появилась в коридоре. Когда она посмотрела на меня, её глаза сфокусировались как лазер.

— Ты выглядишь чрезвычайно сияющей сегодня, Клементина. — Чёрт побери. Я правда не могла ничего скрыть от Тедди. — Чем ты занималась прошлой ночью? — Тон её голоса подсказал мне, что она уже знала.

— Тедди, она только что пришла, — Хэнк вмешался. Благослови его господь.

— Да, Тедди, я только что пришла, — сказала я невинно.

Тедди продолжила многозначительно разглядывать меня.

— Мы поговорим об этом, когда больше не будем находиться в компании моего отца.

— Я ценю это, — сказал Хэнк. — Мне не нужно знать о любых интрижках, которые происходят между Эмми и Люком Бруксом.

Моя челюсть отвисла, а глаза стрельнули в неё.

— Ты прикалываешься надо мной, Тедди?!

— Я не говорила ему, клянусь. — Глаза Тедди расширились, и она подняла руки в знак капитуляции, чтобы подчеркнуть свою позицию.

— Она не говорила мне, — признал Хэнк, прежде чем повернуться к ней. — Но тебе следует рассмотреть закрытие своей двери, когда ты болтаешь по телефону.

Я закрыла лицо обеими руками, жалея, что не могу заползти в какую-нибудь дыру и исчезнуть. Тедди испустила тихое «упс».

Хэнк лишь посмеялся. Упиваясь своей выдающейся способностью чертовски смущать меня и Тедди.

— Твой секрет в безопасности со мной, Эмми. Только не держи это в секрете слишком долго.

Иисус. Хэнк слышал мой разговор с Люком этим утром?

— Не буду, — ответила я. Я надеялась, что так и будет.

— Ну, на этой ноте, — сказала Тедди, — я подумала, что мы могли бы вместе приготовить ужин и десерт перед вечерней частью праздничной феерии.

— Звучит заманчиво, Тед.

Мы с Тедди готовили ужин для её дня рождения каждый год. Это началось, когда мы были в колледже. Это был наш первый курс, и мы переехали за день до этого.

Мы приготовили всю еду для её восемнадцатилетия с помощью микроволновки и капельной кофеварки. Это была худшая паста, которую каждая из нас ела, но мы так хорошо провели время, что нам было пофиг.

Тедди подошла к своему папе и помогла ему выбраться из его кресла. Он боролся, но пытался не показывать этого. Как только он встал, Тедди поцеловала его в щёку. Она взяла его под руку, и они пошли в сторону кухни. Я пошла следом.

Как только Хэнк устроился на стуле за стойкой, Тедди повернулась ко мне и крепко обняла.

— Извини, что случайно выдала тебя самой большой сплетнице Мидоуларка, — сказала она в моё плечо.

— Ты прощена, — я высвободилась из её объятий. — Какого тебе быть двадцатисемилетней? — спросила я.

— Как будто я только начинаю жить, — она одарила меня известной улыбкой Тедди.

У Тедди было всё необходимое, чтобы приготовить куриные котлеты и пасту с острым соусом из водки, придерживаясь традиции с пастой, но теперь мы готовили съедобный ужин.

Я была ответственна за соус, Хэнк мастерски смешивал все ингредиенты для салата «Цезарь» из продуктового магазина, и ничто не могла встать между Тедди и её фокусом на курицу. Меня это устраивало. Хотя я и ела курицу, я не могла вынести прикосновений к любому сырому мясу.

Прикасаться к сырому мясо вызывало у меня странное ощущение в дёснах. Это не имело смысла ни для кого, кроме меня, но Тедди никогда не настаивала. Быть взрослым с проблемами сенсорного восприятия было странно. Как я могла сказать кому-то, что, если бы я дотронулась до кусочка курицы, когда музыка была слишком громкой, и я услышала бы чьё-то дыхание, у меня бы все закрутилось по спирали?

Хэнк включил Eagles. «Peaceful Easy Feeling» доносилась из bluetooth-колонки на кухню, и запах чеснока и лука заставили меня отсчитывать минуты до готовности ужина.

Было что-то в еде и том, как она объединяет людей. Вот почему мой папа любил готовить, даже после того, как он проводил целый день, работая на ранчо. Когда я росла, семейные ужины не подлежали обсуждению. Хэнк с Тедди раньше приходили минимум раз в неделю, после того как Хэнк заканчивал свой день на ранчо.

— Как проходит тюкование сена на ранчо, Эмми? — спросил Хэнк, как только мы сели кушать. Хэнк работал на «Рэбл Блю» в качестве правой руки моего папы, пока он физически мог работать, так что он знал расписание так же хорошо, как и сам Эймос Райдер.

— На самом деле мы немного отстаем, из-за чего Гас сходит с ума, но у него есть план, чтобы догнать график на следующей неделе.

— У него строгие правила, — заметил Хэнк.

Тедди застонала.

— Папа, пожалуйста, не начинай свою «Гас Райдер замечательный молодой человек» речь в мой день рождения, пожалуйста. Сегодняшний день священен.

— Эй, я много лет наблюдал, как Эймос управляет ранчо. Раньше я был его правой рукой, так что я знаю, что нужно, чтобы быть хорошим в этом, и Гас прекрасно справляется. Это всё, что я хотел сказать.

— Он хорошо справляется со своей работой, — сказала я, — хотя папа хотел бы, чтобы он немного расслабился.