Как только мои сапоги коснулись земли, узел в моём животе начал сам развязываться. Было что-то комфортное в этом звуке. То, как камушки чувствовались под подошвой моих сапог, напомнило мне, что я была в порядке. Это было знакомо. В последнее время все было таким незнакомым, но только не это. Не дом.

После того, как я потратила столько времени, планируя свой побег из Мидоуларка, я не знала, что буду чувствовать при возвращении. Я возвращалась на праздники, дни рождения и некоторые выходные, но этот раз чувствовался более постоянным. Я думала, что буду чувствовать себя в ловушке, как много лет назад.

Но нет. Я чувствовала себя нормально.

Я сделала глубокий вдох холодного ночного воздуха. Мне казалось, что поступающий в мои лёгкие воздух начинает избавлять меня от тяжести, давящей на мою грудь.

Я услышала, как приближаются ботинки Тедди к моей стороне грузовика, и закрыла свою дверь.

— Чёрт, Райдер, — сказала она, — я почти забыла, как ты горяча.

Я улыбнулась. По-настоящему.

Комплименты от Тедди были лучшими, потому что я знала, что она говорит искреннее. Тедди была серьёзной, пылкой и любящей. Она никогда не говорила то, что не имела в виду.

— Я уже еду домой с тобой сегодня ночью, Андерсен. Нет нужды осыпать меня комплиментами, — сказала я, беря её за руку. — Мы такая хорошая пара.

Мы действительно были.

Тедди и я были неразлучны с тех пор, как её отец начал работать на ранчо моего отца более двадцати лет назад. Хоть мы и провели последние четыре года после колледжа в разных городах, мы разговаривали почти каждый день, и Тедди совершала восьмичасовую поездку в Денвер по меньшей мере четыре раза в год. Мне повезло иметь подругу как она, о такой подруге большинство людей могло только мечтать.

Когда я появилась на её подъездной дорожке ранее сегодня, в моём грузовике была собрана вся моя жизнь. Она даже глазом не моргнула. Она не спросила о квартире, парне или карьере, которую я оставила позади. Она просто накормила меня сыром и диетической колой и позволила мне грустить на её диване несколько часов. Затем она хлопнула в ладоши, это был её сигнал, что мы двигаемся дальше, и сказала мне найти что-нибудь из одежды в её гардеробе, потому что мы куда-нибудь пойдем.

В итоге я надела простую белую майку, которую в данный момент прикрывала моя любимая джинсовая куртка на подкладке из овечьей шерсти, и черную атласную юбку из гардероба Тедди. Разрез был немного выше, чем я привыкла, — прямо над серединой бедра, — но мне нравилось, как я себя чувствовала. Знойной. На мне были черные ковбойские сапоги, которые никогда не должны находиться в радиусе десяти футов от лошади, но они идеально подходили для вечера в баре.

Тедди была одета в чёрный укороченный топ с короткими рукавами и светло-голубые джинсы, которые выглядели так, словно были буквально подогнаны к ее телу. Её медные волосы были собраны в высокий хвост, который покачивался с каждым её движением.

— Ты готова, детка? — спросила она.

Ещё один глубокий вдох холодного воздуха Вайоминга. Ты в порядке, Эмми, подумала я про себя. Твои сапоги больше не в стременах. Ты стоишь на твердой почве.

— Я готова.

2

Эмми

Переступить порог «Дьявольский сапог» чувствовалось так же, как залезть в любимые джинсы.

Всё в нём просто… подходит. Он был тёмным, тусклым и пах дымом от старых сигарет. Курение в помещение запретили в Вайоминге в 2005, но никто ничего не говорил, если кто-нибудь зажигал сигаретку в «Дьявольском сапоге» время от времени.

В конце концов, это был настоящий дешёвый бар, освещаемый только мягким жёлтым светом за баром, огнями сцены и множеством неоновых вывесок.

Было что-то в том, как неоновая вывеска прорезала темноту.

Моей любимой вывеской был ковбой, оседлавший пивную бутылку, как быка, и она находилась прямо над моим любимым столом с высокой столешницей в углу. Я не думаю, что когда-то видела «Дьявольский сапог» в дневном свете, и я не думаю, что хотела бы. Всё казалось более загадочным в неоновом свете.

И к тому же так всё выглядело лучше. Вот из-за чего все, кто заходил в «Дьявольский сапог», попадали в беду.

После нескольких шагов, я почувствовала, как мои сапоги начали прилипать к полу — вероятно, наслаждаясь восхитительным вкусом разлитого виски тридцатилетней давности — когда мы с Тедди направились в мой неоново-ковбойский уголок.

— Ладно, мы будем пить светлый или тёмный ликёр сегодня? — спросила меня Тедди.

— Светлый, — ответила я, зная, что в «Дьявольском сапоге» у нас было только два варианта: водка или текила. И я ни капельки не сомневалась, что Тедди выберет текилу.

— Значит, текилу, — сказала она. Некоторые вещи никогда не меняются.

Ничто не могло сравниться с ощущением близости, которое может дать только пребывание рядом с людьми, которых ты любишь, и я безумно любила Тедди.

— Ты просто сидишь здесь и продолжаешь выглядеть горячей и загадочной, а я принесу наши первые рюмки, — Тедди крикнула через группу людей.

— Текила с газировкой, хорошо? — зная, что, если я не уточню, она вернётся с двумя шотами. Для нас обеих. — Позволь мне начать с чего-нибудь полегче.

Тедди закатила глаза и начала уходить.

— Отлично. Текила с газировкой. Пока.

— С лаймом в придачу, пожалуйста! — я крикнула ей вслед. Она помахала мне рукой в ответ, не оборачиваясь, чтобы дать понять, что услышала меня.

Я скинула свою джинсовую куртку и повесила её на спинку моего стула, прежде чем села и огляделась по сторонам.

Я узнала несколько постояльцев бара — Джордж, Фрэд, Эдгар и Харви. Я думаю, они приходили сюда каждую ночь, по крайней мере, с незапамятных времен. Раньше в их маленькой группке было пять человек, но Джимми Брукс скончался несколько лет назад. Никто так и не занимал их места в дальнем конце бара — даже место Джимми всё ещё было пусто. Мне было интересно, у кого-нибудь будет достаточно яиц или глупости, чтобы сесть туда. Мужчины были стары, но это не означало, что они не пугали всех до усрачки.

Тедди дошла до бара и в данный момент раскачивала своим хвостом перед Эдгаром, без сомнения, пытаясь обманом заставить старика заплатить за наши напитки.

Группа перешла к каверу на песню Уэйлона Дженнингса «I've Always Been Crazy». Перед сценой собралась толпа людей, которые кричали и подпевали припеву. Я наблюдала за ними, их безоговорочное веселье вызвало широкую улыбку на моем лице.

— Эмми?

Я перевела взгляд с группы поющих ковбоев на обладателя глубокого голоса.

— Кенни, привет, — я не могла вспомнить, когда в последний раз видела Кенни — выпускной в старшей школе? — но я узнала его сразу же, как он встал передо мной. Его медово-блондинистые волосы были коротко подстрижены, и он щеголял аккуратно подстриженной бородой, с которой я никогда бы не смогла его себе представить.

Кенни был хорошо известен как бывший квотербек Старшей Школы Мидоуларка, но он также был парнем Эмми Райдер на выпускном вечере.

— Так рад видеть тебя, — сказала я, как только встала со своего стула, чтобы быстро обнять его. Он крепко обнял меня и прижал к себе. Когда я отстранилась, он продолжал держать одну руку на моей талии, так что я оставила свою на его плече. Видимо, в Мидоуларке так можно.

— Святое дерьмо, Эм. Прошло много времени. Я думал, ты в ЖПАР туре сейчас, — Женская Профессиональная Ассоциация Родео, вероятно, тоже так думала.

— Я взяла перерыв, — сказала я, начиная с отрепетированной речи, которую я практиковала всю дорогу от Денвера до Мидоуларка. — Я давно участвую в скачках, поэтому решила перевести дух со своей семьей. К тому же, я действительно соскучилась по ранчо.

Он немного сжал мою талию. Я не могла сопротивляться ему

— Твои отец и братья неплохо справляются с управлением. Я уверен, они будут счастливы, что ты снова с ними.

Да, я уверена, что они будут.

— Как долго ты планируешь задержаться здесь?

Вечно, вероятно, подумала я про себя, учитывая, что в этот момент я даже не могла заставить себя сесть на лошадь.