В хорошем смысле. Самом лучшем.

Прошло всего несколько дней, но мне казалось, что я не видела его месяцами. Я не могла прожить и секунды, не прикоснувшись к нему.

Мы оба одновременно направились навстречу друг другу, бежав, пока наши тела не столкнулись.

Он крепко обнял меня, будто боялся, что я могу исчезнуть.

— Привет, сладкая, — сказал он мне на ухо.

— Привет, — я выдохнула. — Что ты делаешь здесь?

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Мне тоже нужно было кое-что сказать ему, но я позволила ему быть первым. Он отстранился и взял моё лицо в свои сильные руки. Я держалась за его запястья. Его большие карие глаза всматривались в моё лицо. Он выглядел нервозным.

— Я люблю тебя, Клементина Райдер, — сказал он серьёзно. Мой вздох застрял в горле. — Я так чертовски влюблён в тебя.

Слёзы начали собираться в моих глазах, как только он заговорил.

— Ты и твоя чёртова юбка, которую ты надела в мой бар пару месяцев назад, перевернули мою жизнь с ног на голову, и я бы никогда не хотел, чтобы было иначе.

Слеза прокралась в уголок моего глаза. Люк поймал её.

Прямо как он ловил меня бесчисленное количество раз за последние несколько месяцев.

— Не плачь, сладкая. Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты плачешь.

— Это слёзы счастья, — сказала я. Затем он поцеловал меня, мягко и медленно. Ощущение его губ на моих было одной из вещей, к которым я никогда не привыкну. Это просто чувствовалось таким правильным — то есть, для чего тогда вообще мои губы, если не доя чёртова поцелуя с этим мужчиной? Наши губы двигались вместе, и мы были поглощены друг другом. Его хватка на моей талии заставила меня вспыхнуть изнутри.

— Ты — всё для меня, Эмми, — сказал он в мои губы. Теперь я была пьяна не только от его поцелуя, но и от его слов.

От поцелуев с Люком у меня в голове всё расплывалось. В хорошем смысле.

— Я должна кое-что сказать тебе, — я сказала между поцелуями.

— Позже, — он прорычал и продолжил целовать меня, скользя своей рукой ниже по моей спине. Я положила руки на его грудь и отстранилась. Он посмотрел на меня голодным взглядом, будто пару дней без меня сводили его с ума.

Тогда нас двое.

Но я должна была сказать это.

— Я тоже люблю тебя, Люк Брукс. Ты — всё для меня, тоже.

Люк одарил меня одной из моих любимых улыбок, той, из-за которой вокруг его глаз появлялись морщинки, и я снова упала в его объятия.

Дом, милый дом.

Эпилог

Люк

Я посмотрел на Эмми, которая всё ещё крепко спала рядом со мной. Я никогда не встречал кого-то, кто бы спал так крепко. Не думаю, что бомба смогла бы разбудить её. Её ноги были переплетены с моими, рот широко открыт, а её волосы были в запутанном беспорядке. Она слегка похрапывала. Она выглядела чертовски хорошо в одной из моих старых футболок.

Эта женщина была любовью всей моей жизни.

Я убрал прядь волос, которая закрывала часть её лица, и она прильнула к моему прикосновению. Я оставил мягкий поцелуй на её виске, но она продолжила шевелиться и обвиваться вокруг меня.

И она считала меня удавом.

— Доброе утро, — сказала она, зевая.

— Доброе, сладкая. Хорошо спала?

— Мммхммм. Который час?

— Чуть больше шести. — Эмми застонала. Утро было не в её вкусе. — Тебе нужно собираться на ранчо, сладкая.

Это был первый день занятий верховой ездой в помещении на «Рэбл Блю». Эмми вела все занятия. Я с удовольствием отдал ей свои. Гас всё ещё просил меня помочь на конюшнях в течение этой недели, но не преподавать уроки освободило много моего времени. Это означало, что я мог сфокусироваться на баре.

Отношения между Гасом и мной не были идеальными, но приближались к этому. Он перестал заметно вздрагивать каждый раз, когда я прикасался к Эмми в его присутствии, что я принимал за победу.

— Есть кофе? — спросила Эмми. Она зарылась лицом в мою грудь.

— Всегда, — сказал я, снова целуя её в волосы. Мне нравилось просыпаться рядом с ней. Обычно она проводила у меня по крайней мере несколько ночей в неделю, и они были моими любимыми.

Эмми начала прокладывать дорожку поцелуев с моей груди до моей шеи, и мой член сразу же привлёк к себе внимание. Эта женщина.

— Эмми. — В моём голосе было предупреждение. Эмми лишь захихикала, и я почувствовал её дыхание на моей коже. Когда дело доходило до моей девочки, я ничего не мог с собой поделать. Я скользнул руками под футболку, которая была на ней, и начал водить руками вверх и вниз по её телу, когда она приблизила свои губы к моим.

Я перевернул нас, чтобы я был сверху на ней.

— Ты не можешь опоздать в свой первый день, — сказал я ей в губы. Даже когда я это сказал, мои пальцы уже отодвинули её трусики в сторону и скользнули в неё, потому что на самом деле меня не волновало, опоздает ли она.

— Тогда тебе лучше поторопиться, — её голос был хриплым.

Я отстранился и пристально посмотрел на неё.

— Это вызов? — сказал я, когда погрузил в неё два пальца. Она выгнула спину, и у неё вырвался тихий стон. — Ответь мне, сладкая. Ты бросаешь мне вызов, чтобы я заставил тебя кончить?

— Да, — она вздохнула. — Пожалуйста.

Я входил и выходил из неё пальцами, а большим пальцем обводил её клитор и надавливал на него. Когда я приблизил рот к её соску и нежно прикусил его, она ахнула.

— Ты уже мокрая. Держу пари, тебе снились грязные сны обо мне, — подразнил я, прежде чем провёл языком вверх по её шее.

Эмми начала самозабвенно тереться о мою руку.

Это означало, что она была близко. Я знал её тело вдоль и попрёк. Я продолжил дразнить её клитор и увеличил давление, когда она продолжила двигать своё тело по моей руке. Я знал, что ей это было нужно вместе с трением.

Её тело начало напрягаться, и я знал, что она была на краю. Я приподнялся, чтобы посмотреть на неё. Смотреть, как она кончает, было прекраснее, чем закат Вайоминга. Её рот был открыт, а глаза закатились. Обычно я заставлял её смотреть на меня.

Но не сегодня.

Сегодня я просто хотел смотреть на то, как она распадается.

И она так и сделала.

Я гладил её во время оргазма, и мой член жаждал её. Когда она кончил, я вслепую стянул её нижнее бельё вниз по ногам и кинул его через комнату. Я расположился у её входа, прежде чем толкнуться в неё. Мы оба застонали, и я опустился на локти, чтобы поцеловать её, прежде чем перевернуть нас, чтобы она оказалась на мне.

Её голова запрокинулась назад, и я мог чувствовать, как её длинные волосы скользили по моим бёдрам, пока она двигалась на мне.

Какой, блять, вид.

— Оседлай меня, сладкая.

Я сделал быстрый завтрак, пока Эмми была в душе, — яйца и тосты. Я предпочитал цельнозерновые, но Эмми любила закваску. Пока я готовил, мой телефон зажужжал. Это было сообщение от моей мамы.

Джон вернулся домой через пару дней, как мы приходили. Очевидно, он сбился с маршрута и не смог найти безопасного места, чтобы развернуться. Я уверен, что тот факт, что трекер его грузовика снова включился возле ряда казино в Рино, не имел никакого отношения к тому, что он пропал из поля зрения на несколько дней.

У нас с мамой всё ещё не было настоящих отношений, но теперь, когда у неё был мой номер телефона, мы разговаривали немного больше. Я не был уверен, что чувствую по этому поводу, но не мог отрицать, чтобы было приятно чувствовать, что она заботилась.

Когда Эмми зашла на кухню после душа, моё сердце ускорилось.

Она была такая чертовски красивая в её узких джинсах и белой футболке с длинными рукавами. Я любил её растрёпанные волосы, но я также любил, когда она убирала их от лица, как она сделала сегодня.

— Здесь так хорошо пахнет, — сказала она, хватая таблетницу, которую я купил для нее. Она старалась принимать лекарств от СДВГ, а я заметил, что она не забывала об этом, если не беспокоилась о том, чтобы таскать их с собой каждый раз, когда оставалась на ночь.

Она подошла к шкафчику и вытащила из него две кружки — по одной на каждого из нас — и наполнила их. Я был у холодильника, поэтому вытащил сливки и подтолкнул их к неё через стойку. Я не любил сливки в кофе, но начал покупать их для Эмми.