Она держала пачку фотографий в руке и протянула их Люку:

— Я нашла их, когда искала твой номер. Я подумала, что они могли бы тебе понравиться.

Люк взял их у неё, и мы снова сели на диван.

На первом фото был он в ковбойской шляпе с одной из этих лошадей на палочке. Он был очарователен.

— Сколько тебе здесь? — спросила я его, беря фото из его рук.

— Я не знаю. Наверно, пять или шесть, — сказал он.

Лидия кивнула в своём кресле, указывая на то, что его ответ верен. Она немного потеплела. Вероятно, потому что я убралась в её доме.

— Он всегда хотел быть ковбоем, — сказала она.

Мы продолжили просматривать фотографии. Были фото рыбалки и игр на улице, отличная фотография, на которой он был в ковбойской шляпе, и несколько снимков с Хэллоуина. Была даже одна, где Джимми держал его, когда он был младенцем, но он слишком быстро убрал её, чтобы я успела как следует рассмотреть её.

Мы дошли до фото мальчика на высоком стуле, поедающего торт. Праздничный торт, насколько я могла судить.

— О, я люблю эту фотографию. Ты любил свой день рождения, — сказала Лидия. — Считал, что он должно быть каждый день.

Люк молчал, и я заметила, что его плечи немного поникли. Он отдал фотографию обратно Лидии.

— Это не я, мам. Это Джей-Джей.

Как будто по сигналу открылась входная дверь, и высокий — но не такой высокий, как Люк — светловолосый мужчина зашёл внутрь. На нём была грязная униформа механика. Это был Джей-Джей. Хотя я никогда не встречала его, я знала, кем он был. Он был ровесником Гаса и работал в одной из автомастерской в городе. Их было две — та, в которую вы захотите отдать свою машину, и та, в которой работал Джей-Джей. У него так же был сторонний бизнес, который был далеко не легальным.

Его первыми словами были:

— Что, блять, ты делаешь здесь?

— Джей-Джей, — сказала Лидия, — Люк пришёл проведать меня.

Люк схватил меня за руку, и мы вместе встали с дивана. Он встал передо мной, когда мы начали идти к двери.

— Я ушёл всего на несколько часов, и ты снова впустила этого ублюдка в свой дом?

— Я тоже рад тебя видеть, Джей-Джей, — сказал Люк со вздохом.

— Заткнись к чёртовой матери и убирайся из дома моего отца, — рявкнул Джей-Джей.

Мудак.

— Слушай, мужик, я просто пришёл проведать свою маму. Она позвонила мне и не хотела быть одной. Теперь, когда ты здесь, я пойду, — объяснил Люк. — Сожалею о твоём отце. Надеюсь, он скоро объявится.

Люк начал тянуть меня к двери, но Джей-Джей преградил ему путь.

Джей-Джей был сложен не так, как Люк, и я была уверена, что Люк сможет вырубить его одним ударом, но я не думала, что он это сделает. По крайней мере, не перед его мамой.

Забавно. На дне рождении Тедди я была так зла на Люка за то, что он ударил кого-то. Теперь я хотела, чтобы он уложил своего брата.

Джей-Джей посмотрел на меня.

— Эмми Райдер, — сказал он холодно. Боже, почему каждый член семьи Люка, казалось, ненавидел меня до глубины души? — Что ты делаешь здесь с этим неудачником?

— Не говори, блять, с ней, — сказал Люк. Теперь в его голосе был яд. Я никогда раньше не слышала такого от него. Мне было интересно, сколько презрения к своей семье он скрывал.

— Как Гас Райдер относится к тому, что его ближайший помощник трахает его младшую сестру?

Если бы Люк был мультяшным персонажем, то прямо сейчас из его ноздрей выходил бы пар. Меня не волновало, что Джей-Джей говорил мне — он идиот — но Люка волновало.

— Я сказал тебе не разговаривать, блять, с ней, — одной рукой Люк оттолкнул Джей-Джея с пути. Сильно. Джей-Джей споткнулся, и я знала, что, если он вернётся к Люку, ситуация обострится. — Эмми, пойдём. — Он начал выводить меня из дома, но я обернулась к Джей-Джею.

— Знаешь, тебе действительно стоит перестать быть таким мудаком, — сказала я. — Свяжешься не с тем человеком, и кто-то может проболтать шерифу, что ты имеешь дело не только с травкой из своего трейлера.

Джей-Джей смотрел на меня, ошеломлённый лишь на секунду, прежде чем сказал:

— Я больше никогда не хочу видеть никого из вас в этом доме. Убирайтесь на хрен.

Мы с Люком вышли через входную дверь и, прежде чем Джей-Джей смог захлопнуть её, я оглянулась на Лидию. В её глазах были слёзы.

Люк потянул меня вниз по дорожке, как можно быстрее идя к своему грузовику. Как только мы оказались около него, он прижал меня к дверце со стороны водителя и крепко поцеловал. В этом поцелуе было что-то особенное. Он что-то значил.

Я просто не знала что.

Когда он отстранился, он прижался своим лбом к моему.

— За что? — выдохнула я.

— Никто раньше не заступался за меня, — сказал он.

Его слова разбили моё сердце. Люк Брукс и его большое сердце заслуживали намного большего, чем люди в том доме. Он был добрым, трудолюбивым и искренним. Я обняла его и прижала к себе. Он зарылся лицом в моё плечо, и мы остались так ненадолго.

Когда мы забрались в грузовик, я заняла своё место по середине сиденья, и Люк перекинул свою руку через моё плечо. Поскольку мы ехали по просёлочным дорогам города, мы опустили стёкла и впустили в грузовик свежий летний воздух.

— Ты хочешь поговорить о том, что произошло там? — спросила я.

Люк вздохнул.

— Прости за Джей-Джея, — сказал он.

— Тебе не за что извиняться. Ты заслуживаешь лучшего, чем они, Люкс. Ты больше, чем ошибка Лидии и Джимми. — Я посмотрела на него, но он продолжал смотреть на дорогу.

Он молчал долгое время, пока мы не свернули на посыпанную гравием дорожку перед его домом. Когда он заглушил двигатель, он положил свою голову на руль и испустил ещё один вздох. Я провела рукой по его спине.

— Это отстой, — наконец сказал он. — Разве это плохо, если я надеюсь, что Джон просто исчезнет без вести?

— Нет, — ответила я.

Люк поднял голову с руля и посмотрел на меня. Мне не казалось, что я смотрю на Люка, тридцатидвухлетнего мужчину. Мне казалось, что я смотрю на Брукса, пятнадцатилетнего мальчика, который сделал бы всё для семьи.

Я так чётко видела его в тот момент. Я подняла руку и убрала прядь его непослушных тёмных волос с его лица, прежде чем нежно поцеловать его.

Когда я отстранилась, он сказал:

— Спасибо, что пошла со мной, Эмми.

— Я пойду куда-угодно с тобой, — ответила я.

И это была правда.

23

Эмми

Знаете, я никогда действительно не понимала выражения «они дрожали в своих ботинках» до этих пор, потому что я почти буквально дрожала в своих ботинках.

Обычно я не нервничала перед скачками, но это было тогда. Теперь мой желудок был в двух секундах от того, чтобы опуститься до моих лодыжек.

Казалось, что я моргнула, и дивизион был здесь.

Я практиковалась с Мэйпл — гуляла, пускала в бег трусцой и в припрыжку несколько дней каждую неделю, заботилась о ней, чтобы не переутомлять её. Иногда Люк приходил со мной, иногда — нет. Я больше не нервничала, когда тренировалась. Я наконец-то поверила, что была в безопасности.

Пока я практиковалась, было легко помнить, почему я любила скачки вокруг бочек. Это был единственный вид спорта на родео, где не оценивалось мастерство верховой езды — всё дело было во времени — но ты всё ещё должен был быть чертовски хорошим наездником, чтобы справиться с удачными скачками вокруг бочек. Мне нравилось, что быть хорошим наездником было настолько неотъемлемой частью спорта, что его даже не нужно было оценивать. Это была одна из вещей, которая в первую очередь привлекла меня в бочках.

Находиться здесь на арене в окружении конкурентов и людей, которых я знала, отличалось от тренировок. Люди, которых я любила, были здесь. Мой папа, мои братья, Люк, Тедди, Хэнк — даже Кэм и её жених пришли, чтобы Райли могла быть здесь. Это было похоже на то, как будто мою подстраховку выдернули из-под меня. Я не знала, было ли что-то, что я могла сделать, чтобы подготовиться к этому.

Я сделала свои обычные дела перед скачками, но дрожь не проходила. Я не думала, что мне грозит полноценная паническая атака, но это определённо было, по крайней мере, облегчённый вариант паники. Тедди пришлось приколоть мой номер на мою рубашку, потому что у меня так сильно дрожали руки.