— Добро пожаловать в Лувр, миссис Каллахан, — сказал мне мужчина, помогая выйти из машины.

Я хранила молчание, когда Лиам вышел из машины и обошел ее, чтобы встретить меня. Один из камердинеров сделал движение, чтобы припарковать машину, однако Монте, которого я до этого момента не видела, обошел машину и сел на водительское сиденье.

Лиам привел меня в магазин, полный роскошных платьев, белых мраморных полов и антикварной мебели. Три женщины, одетые в черное, стояли в ожидании. У одной из них был пояс для макияжа и щипцы для завивки.

— Макияж? Если бы ты сказал мне, я бы заказала платье…

— Дамы, не обращайте на нее внимания. Она в ваших руках.

Лиам проигнорировал меня, прежде чем извинился и вышел в другую комнату, которая, по-видимому, была мужской частью бутика.

— Сюда, миссис Каллахан. Не хотите ли шампанского? — спросила улыбающаяся женщина в черном, положив свою костлявую руку на мою.

Я почувствовала, как моя бровь дернулась от ее прикосновения.

— Я предпочитаю красное вино.

— Мистер Каллахан предупредил о ваших предпочтениях, — добавила другая женщина, протягивая мне бокал. Я уставилась на дверь, через которую исчез Лиам, когда женщины повели меня в раздевалку и предложили сесть.

Не устраивай сцен. Не убивай.

— Мы подобрали несколько платьев, просто дайте нам знать, если что-нибудь привлечет ваше внимание; лимита нет, — сказала костлявые руки с такой широкой улыбкой, что ее лицо, казалось, вот-вот треснет.

Интересно, сколько она зарабатывает на комиссионных.

— Как я могу выбрать платье, если понятия не имею, куда его надену? — Спросила я их, потягивая свой напиток. Я сделала паузу; это было мое любимое вино.

Как, черт возьми, он все это спланировал?

У нас было десять миллиардов дел, и он заставляет меня ходить по магазинам.

— Не волнуйтесь, миссис Каллахан, ваш муж все нам рассказал, и все варианты отлично подойдут на эту ночь.

— Он вам все рассказал? Хорошо. Куда мы идем?

Она хихикнула, совершенно не понимая, насколько я серьезна.

— Мы не можем вам сказать, и вы могли бы с таким же успехом перестать спрашивать, потому что вы ничего от нас не получите.

Так ты думаешь.

Навскидку я могу придумать по меньшей мере шесть различных способов разговорить ее, четыре из которых включали в себя какое-то расчленение.

Мой телефон зазвонил, и я схватила его, чтобы найти сообщение от Лиама.

Будь милой. Или ты потеряла хватку? Женщина, на которой я женился, могла обмануть ангелов, заставив поверить, что она одна из них.

Он дразнил меня, прекрасно зная, что я докажу ему, что ничего не изменилось. Он умел играть мной, как на скрипке. С каких это пор он успел узнать меня так хорошо?

Со вздохом я откинулась на спинку стула и одарила их ослепительной улыбкой.

— Прекрасно. Вы победили. Ослепите меня.

— Великолепно! — Они захлопали. — Первое платье, которое у нас есть для вас, — черно-золотое от Dolce & Gabbana.

Я осматриваю его и хмурюсь:

— Оно красивое, но у меня для него не подходящая фигура.

— О, миссис Каллахан, вы прекрасны! — Они заорали, когда я закатила глаза.

Нет ничего, что женщине нравилось бы больше, чем заставить другую женщину чувствовать себя лучше после того, как она унизила себя.

ЛИАМ

Я вышел и натянул рукава, когда вошла Мел, одетая в облегающее черное платье. Ее волосы были распущены и завиты, макияж естественен, а глаза сияли. Она была потрясающе красива.

— Ты прихорошился, — сказала она мне, проходя вперед.

Я притянул ее к себе и поцеловал как можно сильнее. В ответ она обвила руками мою шею и застонала.

— Мы должны идти, или из-за тебя мы опоздаем, — прошептал я, вырываясь из ее объятий.

— Мне трудно следить за временем, если я не знаю, куда мы направляемся.

— Терпение — это добродетель.

Она наклонилась ко мне и поцеловала в губы.

— Кто когда-либо говорил, что я добродетельная?

Со стоном я еще раз заставил себя отстраниться, прежде чем взял ее за руку и вышел из бутика. Там оба, Кейн и Монте, одетые в костюмы, стояли перед новой черной машиной.

Мел повернулась ко мне, слегка приоткрыв рот, прежде чем обратиться к ним.

— Ничего ей не говорите, — быстро сказал я, прежде чем они уступили ее приказам.

Она промолчала и вошла в машину. Я знал, что она расстроилась, и это меня позабавило. Она ненавидела такой вид внимания, просто потому, что не могла себя контролировать. Не дай Бог, чтобы кто-нибудь когда-нибудь застал ее врасплох. Но, к счастью, до места, куда мы направлялись, было недалеко.

В течение последних нескольких дней мы марали руки, и было правильно, что именно сегодня из всех дней мы насладимся тем коротким временем, которое проведем вместе.

Я вытащил коробку и подождал, пока она почти прижалась лицом к окну и уставилась на здание впереди.

— Центр исполнительских искусств имени Джона Ф. Кеннеди? Лиам, что… — Она повернулась ко мне, затем резко замерла, уставившись на коробку в моей руке. Вздохнув, она посмотрела мне в глаза.

— Когда я сказала поддаться безумию, я на самом деле не имела в виду поддаться безумию, Лиам, — прошептала она.

— Ты не можешь забрать слова обратно, теперь открой.

Она этого не сделала, поэтому я открыл ее для нее.

Она мгновение смотрела на бриллиантовый браслет, прежде чем перевести свой разъяренный взгляд на меня.

— Ты изменил мне, не так ли?

Я кашлянул, в то время как мужчины впереди оба захихикали. Когда я уставился на них обоих, они поймали мой разъяренный взгляд в зеркале заднего вида и немедленно замолчали. Повернувшись к ней, я ухмыльнулся.

— Правда, это лучшее, что ты можешь придумать?

Она нахмурилась.

— Спасибо за браслет, платье, туфли, вино, и я предполагаю, что это опера?

— Да. «Бьянка и Фальеро», Феличе Романи. Но перед этим симфонический оркестр сыграет пьесу, написанную исключительно для тебя. — Я улыбнулся, когда ее глаза слегка расширились.

— Ты сочинил симфонию для меня? Симфонический оркестр сыграет ее? — медленно спросила она. — Может, я и не привыкла к этим свиданиям, но разве большинство парней просто не пишут песню?

Интересно, откуда у нее взялась эта идея.

— Ты бы вышла за меня замуж, если бы я был как большинство парней?

Выражение ее лица прямо сейчас…

— Лиам, для простого свидания ты слишком стараешься. Как ты вообще узнал, что «Бьянка и Фальеро» — моя любимая пьеса?

— Джинкс. — Я нахмурился при этой мысли. — И это не простое свидание.

— Я знал аэто. Что происходит, там есть кто-то, от кого нам нужно избавиться? Я не помню ни одного…

Взяв ее руку в свою, я притянул ее к себе и прижался губами к ее губам сильно и быстро. Я чувствовал ее вкус, и в этот момент у нее не осталось бы ни капли помады до начала нашего свидания.

— Это не перестрелка, это свидание, наше свидание. В конце концов, это наша годовщина, — прошептал я всего в нескольких дюймах от ее губ.

У нее отвисла челюсть, и это выглядело так, как будто она перебирала в памяти каждый момент, который мы когда-либо провели вместе. Она взглянула на платье, а затем на браслет, который все еще лежал в бархатной коробочке у нее в руке.

— Теперь я чувствую себя стервой.

— Да, но это часть твоего очарования. — Я улыбнулся, забрал шкатулку из ее рук и надел тяжелое украшение ей на запястье.

Она провела рукой по моим волосам.

— Я забыла, так волновалась за Авиан.

— Я знаю, — прошептал я. — Мы доберемся до него. Я клянусь. Но он не может завладеть всей нашей жизнью. Для нас, ирландцев, вредна любая работа и никаких развлечений, а для вас, итальянцев, это считается грехом.

Кейн открыл перед нами дверь и стоял, ожидая, пока мы вылезем. Проходя мимо меня, Мел повернулась и одарила меня злобной ухмылкой.

— Чем быстрее мы справимся с этим, тем быстрее я смогу вручить тебе свой подарок, — сказала она, прежде чем исчезнуть в толпе, которая стояла перед центром.