— Так смешно, что вампиры тебе доверяют, пока ты втихаря вырезаешь их, — исчезла прямо на моих глазах и оказалась у входной двери, которую прижимает своим телом. Прикрыв рот ладошкой, она засмеялась: — Маленький глупый Освальд не понимает, что влюбляется в убийцу уже двух его братьев. А что сестричка? «Госпожа-госпожа». Что ты будешь делать с глупышкой Санктусом? Что скажешь ему прежде, чем пустишь пулю в лоб?

Девица щёлкнула пальцами, в воздухе материализовался мой крикет. Она про крутила его в руке, наставила дуло себе на лоб и расплылась в довольной улыбке.

— Ну же?

— Я повторяю свой вопрос. Кто ты? — смотрю на ее пальцы.

Указательный надавил на спусковой крючок. Я вжал голову в плечи. Щелчок вместо выстрела. Пули высыпались из барабана. Хищная улыбка, кричащая о безумии. На двери кровью нарисован мой портрет. Не портрет Альпин. А мой. Мое лицо в моем мире. Девица исчезла и моментально оказалась рядом со мной, положив голову мне на плечо.

— Что…? — я в ужасе смотрел на свое лицо, изображённое на стене.

— Не нравится? — похлопала она глазками. Щелчок пальцами, и от портрета кровью не осталось и следа.

— Отвечай, что ты такое, мать твою, — низко зарычал я, смотря на нее полными гнева глазами.

Взяв меня за плечо, девица слегка толкнула. Все мое тело закружилась с чудовищной скоростью, словно юла. Прежде, чем успел сообразить, оказался сидящим на стуле, связанный по рукам и ногам. Подо мной бомбы с горящими фитилями. Вытаращив глаза, попытался вырваться, но веревки от этого затянулись только сильнее, сковывая дыхание.

Каблук с силой вонзился между моих ног, пробив стул. Девушка пальцами приподняла мой подбородок, смотря мне в глаза с хищной улыбкой.

— Ты не самый интересный экземпляр, но твои действия, не соответствующие твоему мышлению, меня забавят. «Я против насилия, но я готов убить каждого, кто мне не нравится. Вампиры чудовища, а людей мы защищаем», — она меня пародирует, делает голос басовитым. Я лихорадочно перевожу взгляд с фитиля на фитиль. Взяв меня за щеки, она потянула их в стороны, заставляя меня обнажить клыки. — Девчушки-служанки бедные, а малышка Сабина заслуживает смерти. Так?

— Чего ты хочешь? — прохрипел я, смотря в бездонные карие глаза.

Алые цепи заполнили помещение, опутывая меня. Такие же, как у Рейз. Ее реинкарнация? Или что это?

— Ты убил мою ненаглядную милашку Рейз, — сдавив мои щеки, она погрузила в кожу свои острые ногти. Я зашипел от боли. Дрянь. — Ну же, не думай обо мне так плохо! Дрянь, фу, разве можно так про девушку?

— Что…?

— Все очень просто, друг мой Игорь, — она наклонилась, обжигая меня своим горячим дыханием. Смотрит прямо в глаза. Отпустив щеку, постучала меня по губам пальцем. — Когда-то давно я выбрала последователя, но он сдох. Выбрала ещё, тот тоже сдох. Они дохли снова и снова, как мухи, — она раздражённо цыкнула, прижалась своим лбом к моему и продолжила говорить, не моргая: — Рейз убила последнего. И я решила, что раз так, понаблюдаю за ней. Она была безумна, но совсем уж непоследовательна, ещё и наивной дурой оказалась. Ты экземпляр интереснее, — посмотрев на мои губы, девушка облизнулась. — Я выбрала тебя, как только поняла, что глупышка Освальд в тебя влюбился. Этот дурак даже с братом успел подраться, когда тебя обозвали шлюхой. Только представь, что бедняжка Освальд испытает, когда ты приставить дуло револьвера к его виску? Один дурак убьет другого, и будет считать себя абсолютно правым… Ты хочешь их всех убить, а я хочу на это посмотреть. К тому же, глупышка Лена всерьез собралась следовать за тобой. И это при том, что в успех она не верит. Хотите поболтать с Анарси и попросить ее вернуть вас домой?

— Я даже не знаю, про кого ты говоришь! — рявкнул я и тут же осекся, понимая, что вампиры могли это услышать. Нервы сдают. Не могу сделать ничего, остаётся только слушать этот несвязный бред.

— Анарси? Всего лишь верховное божество, — с предыханием ответила она. — А Лена — это твоя подружка Рио. Ушастую не знаю, как зовут, она мне не интересна.

— Лена, ушастая, Анарси… Ты кто? Что ты несёшь? Хочешь на что-то посмотреть, смотри на здоровье, мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоих интересов! — попытался вырваться снова, понимая, что фитили бомб уже почти догорели. Веревки стали только туже. Время идёт на секунды. Даже если это иллюзия, я судьбу испытывать не хочу!

— Халифер, божество празднеств и веселья, — она положила руку на грудь, подалась вперёд и надавила коленом мне на сердце. — И я хочу, чтобы твои действия называли жестокими шутками судьбы.

— Если ты богиня, то может быть, ты просто вернёшь нас домой, и дело с концом? — прихрипел я, смотря Халифер в глаза.

— Это было бы скучно, — закатила она глаза, постучав меня пальцем по лбу.

— Думаешь? А мне кажется, было бы забавно понаблюдать за Муной и Люксом, которые не поймут, куда мы испарились, — усмехнулся я, стараясь вывести эту барышню из себя. — Или что, ты просто очередной бездарный божок, неспособный исполнять такие фокусы?

— А ты подкован на язык, — задумалась Халифер, сложив руки на груди. — Но ты прав, я действительно не могу перенести вас обратно. Такими силами обладает только Анарси и ее семейство, и то они вряд ли вам позволят вернуться.

— Почему?

— Ну ты и глупышка, Игорь-Альпин, — засмеялась Халифер, убрала ногу со стула и села на корточки, стуча мне пальцем в грудь. — Думаешь, зачем им этот разлом между вашим и нашим миром? Ваши души всего лишь корм. Я тебе больше скажу, в вашем родном мире о вас уже никто и не помнит. Вы исчезли, словно вас никогда и не существовало. Никто из твоих родных, твоих знакомых тебя не помнит. Твоя родная мать буквально не знает о твоём существовании.

— Звучит, как шутка. Особенно из твоих уст.

— Хах, ну это и правда потешно. Где-то ходит твоя мать и даже не предполагает, что у нее когда-то был сын, — она довольно улыбнулась. Положив ладони себе на щеки, Халифер продолжила: — Но если Анарси всё-таки позволит вам вернуться, все будет как прежде. Но скорее всего она просто пожрет ваши души, и дело с концом. Чтобы вернуться домой, вам придется убить бога. Буквально. Интересное будет зрелище. Как думаешь, хватит-то силенок?

— Сомневаюсь, — честно ответил я, смотря на божество, в божественность которого хоть и верится с трудом, но иного объяснения, откуда она знает мой настоящий облик, кроме как из-за своей божественности, у меня нет. — Так и что ты хочешь от меня? И какой мне резон вообще хоть на что-то соглашаться?

— Ты и правда глупенький, — разочарованно произнесла она, наклонив голову. — Что трагедия для одних, праздник для других, победа на поле боя даёт вам, людям, невообразимые эмоции. К тому же, всегда забавно наблюдать за вами, считающими, что вы сами творцы своей судьбы. Все это меня питает. А ты за короткое время своего пребывания в моем мире уже успел наворотить дел, к тому же, прикончил ту, кого я хотела сделать своей последовательницей. Мои условия просты. Ты продолжишь делать, что тебе заблагорассудится, время от времени выполняя мои маленькие просьбы, а я взамен поделюсь с тобой своей силой.

— И что же, я смогу рассчитывать, что ты в трудный час явишься и разрулишь мои проблемы? — хмыкнул я, а Халифер засмеялась так звонко и искренне, что мне даже не по себе стало. Правда, стоит отметить, что хохот у нее заразительный.

— Нет, конечно! Ты всего-навсего получишь часть моих сил и будешь распоряжаться ими, как посчитаешь нужным, а я буду и дальше заниматься своими делами и наблюдать за тобой и ставить палки в колеса другим божествам, которые захотят тебя убрать. А они захотят, будь уверен. Это уже невообразимая помощь и щедрость с моей стороны, — фыркнула она, наконец, перестав смеяться. — Рассчитывать на большее и, уж тем более, ставить свои условия, было бы наглостью с твоей стороны.

— Для божества ты слишком уж наивна, если думаешь, что я не могу отказаться.