Мои большие пальцы скользят под пояс ее брюк и водят кругами по бедрам. У нее перехватывает дыхание, голубые глаза приобретают самый завораживающий оттенок морской волны.

— За то, что ты здесь.

— Кто-то облегчил мой полет благодаря текиле и патчам для глаз.

— Это меньшее, что я мог сделать, — мои губы дергаются. — Есть кое-что, что я должен сделать сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Она колеблется, бросает взгляд через плечо, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Я ужинаю с Брук, к тому же у тебя командные дела.

Я знаю, что встреча сопряжена с риском для нас обоих. Но она мне нужна. Не часть ее — вся она.

— Пожалуйста.

23

НОВА

Брук: Ты готова? Я буду внизу в десять.

Я сказала, что встречусь с ней за ужином, но возможность провести вечер с Клэем более чем заманчива.

Не потому, что я проведу с ним вечер в Лос-Анджелесе, а потому, что мне показалось, что я ему нужна.

Я нажала на контакт Брук.

— Как сильно ты меня возненавидишь, если я откажусь от ужина? — спрашиваю я, когда она отвечает на первом же гудке.

— Очень сильно. Я бы всю ночь жаловалась на это одному из супер симпатичных тренеров Лос-Анджелеса, который пригласил меня выпить.

Мои губы кривятся.

— У тебя усталый голос. Тебе следует вздремнуть, — продолжает она. Смех в ее голосе едва заметен.

— Может, и стоит.

— Не забудь надеть то милое платье, когда будешь спать.

Я смеюсь.

— Эй, Брук? Спасибо. Это много значит, — она очень спокойно относится к тому, что я изменила наши планы, особенно если учесть, что она приехала в Лос-Анджелес в первую очередь ради меня.

— Не беспокойся. Я тебя прикрою.

После того как мы положили трубку, приходит еще одно сообщение.

Ворчун: Встретимся у входа через час.

Я иду к своему шкафу и достаю платье, которое привезла для сегодняшнего вечера. Оно короткое, серебристое, с крошечными бретельками, а низ доходит до середины бедра. Это немного чересчур, особенно с серебряными туфлями, которые подарила мне Брук.

После игры я приняла душ и вымыла волосы, высушила их феном, а затем уложила мягкими волнами.

Теперь я сделала макияж – дымчатые глаза и нюдовые губы.

Эффект чертовски хорош. Когда я надеваю платье и туфли на каблуках, меня переполняет нервное предвкушение.

Я хватаю свою кожаную куртку и накидываю ее, прежде чем украдкой взглянуть на себя в зеркало. Я выгляжу сексуально и утонченно, но все равно чувствую себя собой.

Когда я спускаюсь к машине, Клэй поднимает на меня взгляд от своего телефона, и выражение его лица становится ошеломленным.

— Ты великолепна.

Слова мягкие и резкие, как проклятие, которое он бормочет себе под нос.

— Ты и сам хорошо выглядишь, — я замечаю рубашку, которая облегает его мускулистую грудь и плечи, темные брюки, обтягивающие бедра.

Он придерживает для меня заднюю дверцу лимузина, и я забираюсь внутрь.

— Куда мы едем?

— На ужин, но сначала мне нужно сделать остановку, — Клэй занимает половину заднего сиденья лимузина. — Я наблюдал за тобой сегодня на трибунах.

— О, так вот почему мы проиграли? Я пришлю тренеру корзину фруктов в качестве извинения.

Клэй хихикает, вся его грудь вздымается.

— Похоже, вы, ребята, увлеклись этим.

— У нас разные представления о том, как решать проблемы. К тому же новичок должен был быть лучше.

— Ты поговоришь с ним об этом?

— Он должен сам во всем разобраться.

Клэй прижимает меня спиной к себе, сильной рукой обхватывая мои ребра. Возбуждение танцует в моем животе.

Я вспоминаю слова Брук о том, что нужно веселиться. Двигаюсь на своем месте, скрещивая одну ногу с другой.

Его прикосновение скользит по моему боку к бедру, задевая подол платья. У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы поднимаются выше.

— Покажи мне, что под одеждой, — хрипит он.

— Я купила их для тебя.

Я приподнимаю край своей юбки, чтобы показать стринги, которые я купила, с логотипом команды Лос-Анджелеса.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, — его голос сдавленный. — Я говорил тебе, что будут последствия, если ты снова появишься с чужим номером.

— На них нет номера, — говорю я услужливо.

Клэй нажимает на панель между сиденьями.

— Эта поездка только что стала длиннее.

Волосы на моей шее поднимаются, когда он обхватывает меня рукой и тащит на себя, прижимаясь к моей спине.

Затем он срывает с меня нижнее белье и с жужжанием опускает окно, выбрасывая его наружу, прежде чем я успеваю запротестовать.

— Это было лишним, — говорю я.

— Это было совершенно необходимо, — пробормотал он, прижимаясь к моей шее.

Он как гранит подо мной, рельеф его живота проступает сквозь рубашку и мое платье. Но именно его пальцы, играющие с мягкой кожей на внутренней стороне моего бедра, заставляют меня задыхаться.

Клэй скользит рукой между моих ног, издавая звук одобрения.

— Ты мокрая.

Моя голова откидывается назад к его плечу.

Он такой большой и твердый, что я не могу даже думать о том, где я нахожусь, не говоря уже о том, что на переднем сиденье сидит шофер. Я прижимаюсь к нему, ища облегчения, и он прижимается ртом к моей шее, его щетина царапает мою кожу.

— Ты хотела этого весь день, не так ли?

— Ммм...

— Скажи мне, кому ты принадлежишь.

Он проводит пальцем по моей влажности, и я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.

— Лимузин, — шепчу я. — Мне нравится машина с Г-образным диваном на заднем сиденье.

— Лимузин, — повторил он. — Тебе нравится идея быть вдавленной в эти кожаные сиденья. Ты хочешь, чтобы это сладкое тело дразнили, пока ты не превратишься в липкое месиво.

— Да, — говорю я, моя голова кружится.

— Как насчет этого пальца? — он вводит палец в меня мягким движением.

Я задыхаюсь от ощущения того, как он заполняет меня.

— Я люблю этот палец.

— Это моя девочка.

Лимузин проезжает еще несколько кварталов, и дыхание Клэя учащается, когда он вводит в меня пальцы, а моя рука лежит у него на коленях, поглаживая его по брюкам.

Он такой твердый.

Он собирается трахнуть меня.

Я должна получить его.

Я тянусь к пуговице его брюк.

Он хватает меня за запястье и прижимает его к себе.

— Еще нет.

— Я хочу тебя.

— Не здесь.

Он огромный и решительный. Мои пальцы впиваются в его руки, когда я выгибаю бедра, чтобы насладиться этим ощущением.

Я стону.

Его большой палец поглаживает мой клитор.

— Скажи мне еще раз, кому ты принадлежишь.

Я и не подозревала, как скучала без него последние несколько дней.

Его пальцы исчезают, и мне хочется плакать.

— Твоя.

Его губы касаются моего уха. Когда он говорит, он нежен и мучителен одновременно.

— Хорошая девочка. Думаешь, я не думал о том, чтобы взять тебя всеми возможными способами?

Он прижимает пальцы к моему рту, и я посасываю их. Я пьянею от его слов и собственного вкуса.

— Всеми чертовыми способами, — его пальцы возвращаются между моих ног.

Мой клитор набухает, когда он снова трет его, двигая пальцами туда-сюда. Мои бедра дико выгибаются, но он прижимает меня к себе, его рука как веревка.

— Это то, что ты просила, Пинк. У тебя под юбкой цвета другой команды.

Это больше, чем я хотела. Больше, чем я могу вынести.

— Когда ты кончишь на мои пальцы, ты покроешь каждый дюйм моего тела, — его голос грязно хрипит. — Так что нет никаких сомнений, для кого ты кончаешь.

Я ни за что не откажусь.

Он просовывает в меня третий палец, и я так полна и так мокра, что вскрикиваю.

Его рот присасывается к моей шее, зубы впиваются в нее.

— Ты знаешь, каково это — смотреть, как ты ходишь по тренировкам со своим чертовым альбомом для рисования, таким чертовски милым, и представлять, как ты роняешь его, чтобы я мог посмотреть, как ты его поднимаешь? Видеть эту идеальную задницу и представлять все, что я мог бы с ней сделать?