Я начинаю тянуться к ремню безопасности, но его руки превращаются в клетку.

Он хватает меня за подбородок и заставляет поднять взгляд. Его глаза сверкают в темноте, как драгоценные камни.

— Это было не то.

Прежде чем я успеваю отреагировать, его рот накрывает мой.

Он также груб, как я была нежна.

Его губы и язык устраивают хаос в моем рту, исследуя каждый сантиметр.

Мой пульс учащается, когда он прикусывает мочку моего уха зубами.

Мое тело пульсирует, каждое нервное окончание оживает под его прикосновениями.

Я не могу дышать. Я не хочу. Мне нужно больше этого, его.

Если он пытается отпугнуть меня, то у него ничего не получается.

Он гладит меня по бокам, огромная рука обхватывает мою грудь. Мое тело вздымается, соски твердеют и молят о его прикосновении.

Я выгибаюсь навстречу ему. Моя рука проскальзывает под его рубашку и ложится на гладкий, мускулистый пресс.

Клэй одобрительно хрипит, посылая восхитительный трепет по моему телу.

Его большой палец прижимается к моему бедру.

Я обнимаю его за талию, представляю темные линии татуировки, извивающиеся под моими руками.

Щелчок.

В следующую секунду его тепло исчезает, как и мой ремень безопасности. Он вернулся на свою сторону машины, и пространство между нами превратилось в пропасть.

— Спокойной ночи, Нова.

Клэй смотрит в лобовое стекло, не встречаясь с моим взглядом.

Я провожу пальцем по губам, чтобы убедиться, что они все еще на месте.

Я жду, когда он скажет что-нибудь еще. Что-нибудь.

Но он не говорит.

Мои конечности все еще тяжелые, но я заставляю себя двигаться.

Я хватаюсь за ручку двери и вылетаю наружу, захлопывая ее за собой, прежде чем вспоминаю, что пытаюсь вести себя тихо.

Я бегу по подъездной дорожке, не оглядываясь. Я уже на полпути к дому, когда замечаю, что запястье снова начинает пульсировать.

Тот момент, когда я использовала собственную силу, был плохой идеей. И не потому, что я прикоснулась к самому плохому парню в баскетболе, звезде шурина, а сестра думает, что я помолвлена с кем-то другим.

Нет, это потому, что вместо того, чтобы быть похожей на каждую девушку, которая хочет поцеловать Клэйтона Уэйда, я перешла в немного меньший круг девушек, которых он целовал и теперь они хотят большего.

10

НОВА

Не могу заснуть. Я ворочаюсь возбужденная и разгоряченная.

Наутро я все еще проклинаю Клэя.

Он едва прикоснулся ко мне, и я загорелась.

После этого он был таким же холодным, как всегда. Как будто прошлой ночью мы делились рецептами десертов, а не обжигающе горячим поцелуем.

Несмотря на то, что я пыталась выкинуть его из головы и из своих фантазий, он был звездой с тех пор, как я встретила его великолепную, сварливую задницу.

Сегодня утром в душе я представляла, как он стоит на коленях, умоляя меня простить его за неоднозначные намёки.

Прошлая ночь не была свиданием. Он ясно дал понять, что ему это не нужно.

Но каждый раз, когда мы оказывались рядом, он без проблем смотрел на меня.

Ворчун: Как запястье?

Сообщение пришло, когда я вышла из душа. Я переименовала его так после того, как приехала домой прошлой ночью.

Через полчаса последовало еще одно сообщение, состоявшее всего из двух вопросительных знаков. Вероятно, он ожидал, что я буду в восторге от его сообщений.

Я не ответила. У меня есть чем заняться сегодня, кроме как присоединиться к миллионам людей, выстроившихся в очередь, чтобы взглянуть на Клэйтона Уэйда.

— Нова?

Я подняла глаза от своей одолженной машины и увидела Харлана в дверях гаража, безупречно одетого в темный костюм и шелковый галстук.

— Все в порядке? Я иду на примерку платья с Мари и Хлоей.

— Да, я не хочу тебя задерживать, – но он не двигается с места, и я выжидаю. — Последние несколько месяцев я был сосредоточен на команде, а когда начнется сезон, все станет еще напряженнее. Поэтому я хочу устроить Мари свадьбу, которую она никогда не забудет.

Я прислоняюсь бедром к двери машины.

— Так и будет.

— Я хочу удивить Мари подарком. Новая благотворительная программа от ее имени, призванная помочь детям из неблагополучных семей найти увлечения, которые они смогут превратить в работу. Как ты думаешь, ей это понравится?

Мое сердце тает от его заботливости и щедрости.

— Ей это понравится.

— Хорошо. Это становится более сложным делом, чем я думал, но я не хочу раскрывать ей секрет. В каком-то смысле я виню себя за то, что хочу поскорее сыграть эту свадьбу, а не ждать. Но после того как прошлой весной ее обошли с повышением, она стала работать больше, чем когда-либо, и если ее повысят сейчас, боюсь, она никогда не сможет взять отпуск.

Моя улыбка сходит на нет, когда я вспоминаю, как в прошлом году меня выгнали из квартиры за просроченную квартплату. На работе, что я тогда работала, та, которая была до агентства, не платили мне заработную плату два месяца. Они все время говорили, что скоро все будет, но сначала обанкротились.

Когда моя сестра позвонила и узнала об этом, она настояла на том, чтобы прилететь в Бостон и помочь мне все исправить. Она занималась дополнительными проектами на работе, но ничего не сказала о повышении.

Харлан продолжает, не обращая внимания.

— Я надеялся получить твое мнение о том, что я собрал. Не с точки зрения программирования, просто быстрая реакция, и если есть какие-то упущенные мной возможности, которые могут иметь особое значение для Мари. Я бы также хотел проконсультироваться с Робин, которая руководит нашим детским лагерем фонда «Кодиак», но у меня не было времени.

Я не хочу быть тем, что Мари придется исправлять. Я хочу помочь ей.

Возможно, должность подружки невесты уже занята, но я могу с этим справиться.

— Позволь мне помочь.

Его брови удивленно поднимаются.

— Ты уверена? Ты и так делаешь более, чем достаточно.

— Ерунда. Я была бы рада взглянуть, и я также могу показать это Робин, если ты пришлешь мне ее контакты.

Он кивает, выглядя так, словно с его плеч свалился груз.

— Мари повезло, что у нее есть ты.

Удовольствие проникает в меня.

— Может быть, ты могла бы прислать фотографии с примерки? — продолжает он.

— Не испытывай судьбу, — говорю я, садясь в «Вольво».



— Что ты рисуешь?

Голос Брук заставляет меня вскинуть голову, и я прикрываю свой альбом для рисования.

Она выхватывает его из моих рук, и ее рот открывается. Ее темные глаза сияют от восторга.

— Это очень хорошо. Ты настоящий художник.

— Спасибо. Мне нужно больше исходного материала, чтобы закончить его.

Губы Брук изгибаются.

— Наверняка.

Этим утром я достала блокнот для рисования, которым не пользовалась с тех пор, как приехала в Денвер, и начала рисовать.

Еще в художественной школе мы начинали рисунки с замысла. Сегодня я позволила себе рисовать все, что приходит мне в голову.

Думаю, меня не должен был удивить результат.

Парень стоит рядом с баскетбольным кольцом и бросает мяч. Я еще не начала добавлять татуировки, так что, надеюсь, она никак не сможет определить, что это Клэй.

Но снова держать в руках карандаши и бумагу кажется правильным. Даже до этой поездки я не рисовала с тех пор, как Брэд уехал. А может и раньше.

Искусство всегда было моим способом общения с миром. Теперь я как будто поднимаю телефонную трубку и набираю номер подруги, с которой слишком долго не разговаривала.

— Нова, ты проснулась, — Мари смотрит туда, где она проверяет посадку платья Хлои.

Хлоя стоит на пьедестале, выглядя потрясающе в нежно-розовом платье, которое подчеркивает ее кожу и темные волосы.

— Что ты делаешь? — спрашивает Мари.

— Она мечтает, — говорит Брук и слегка улыбается, передавая мне альбом.

Я убираю его в сумочку и готовлюсь примерить платье подружки невесты.