Мое сердце разрывается от горечи в его голосе.

— Я не верю...

— Это правда. Я поймал их за две недели до финала. Она призналась, что это происходило и кто помогал это скрывать. Это была идея Харлана — не говорить мне, чтобы не испортить мою игру. Он знал весь семестр, но решил, что победа важнее правды.

Моя грудь напрягается.

— Мне жаль. Должно быть, это был ад.

— Какое-то время. Потом перестало, — больше он ничего не объясняет. — Я решил, что она для меня мертва, и руководство тоже. Я играл до умопомрачения, чтобы больше никогда не полагаться ни на парней в костюмах, ни на кого-либо еще.

— И это сработало, — пробормотала я.

Он стал настоящей звездой. Почетаемый. Неприкасаемый.

— Может быть, Харлан совершил ошибку. Может, он изменился.

— Мне все равно, изменился ли он. Я не дам ему еще одного шанса уничтожить меня.

Я понимаю, почему он так замкнут, почему не доверяет людям и Харлану в частности.

Я не могу не спросить:

— Она была последней женщиной, которую ты любил?

Клэй переминается с ноги на ногу.

— Возможно, это была даже не любовь. Не уверен, что я создан для этого.

Мое сердце болит за него, за то, что он упускает красоту, которая может случиться, когда ты впускаешь другого человека в сердце.

Не то чтобы я была образцом для подражания в выборе романтических партнеров, но я хочу верить в такую любовь.

Звук снаружи напоминает мне, где мы находимся. Что есть люди, которые скоро заметят, что нас нет, если уже не заметили.

— Харлан женится на моей сестре через два дня, — тихо говорю я. — Я понимаю, что у вас есть прошлое, но они счастливы. Я никому не позволю помешать этому.

— Не надо приглашать стадо фанатов Лос-Анджелеса, чтобы сорвать свадьбу. Понял.

Мои губы дергаются.

— Теперь, если бы я только могла найти эту запись с нашей мамой. Я подумала, что могла бы вставить ее в музыку во время церемонии, чтобы удивить ее. Это было бы так, как будто там будут мама и папа.

Его рука касается моей, и он переплетает наши пальцы.

— У тебя доброе сердце, Пинк. У тебя все получится.

Мы стоим так минуту или пять. Я не хочу двигаться, просто быть здесь, с ним.

— Значит, кто-то купил тебя, — комментирую я. — Интересно, сколько они заплатили?

Он ухмыляется.

— Недостаточно.

27

КЛЭЙ

— Это фол, — спокойно говорю я.

Девять других игроков на площадке останавливаются и смотрят в мою сторону.

— Что? Не может быть, — Новичок стоит в нескольких шагах от того места, где секунду назад он вырвал мяч из моих рук.

— Это фол, — я забираю мяч и демонстрирую.

— Ты постоянно так делаешь, — протестует он. — Но тебя за это не штрафуют.

— Это потому, что я – это я. В ближайшие год-два ты – это ты.

Он красочно ругается.

Я хватаю его за плечо и притягиваю к себе.

— Эй. Если ты переживешь это время, то получишь преимущество. Пока иди нахуй работой и покажи им, почему ты этого заслуживаешь. А теперь давай еще раз.

Новичок вздыхает, но встает, чтобы еще раз меня защитить.

Я чувствую на себе взгляд Джея на протяжении всей игры, пока ассистент, наблюдающий за нашей тренировкой, не объявляет перерыв.

— Что? — спрашиваю своего друга.

— Ты стал добрее к Новичку после благотворительного аукциона. Фактически, с Лос-Анджелеса.

Я поднимаю плечо.

— Он здесь, нравится мне это или нет. Может быть, он правильно постирает мою одежду.

— Ты хочешь сказать, что он тебе нравится, — смеется Джей.

На прошлой неделе жизнь была очень насыщенной. В эти выходные состоится свадьба Харлана. Мы стремительно приближаемся к сезону.

Мы провели две последние предсезонные игры на выезде и выиграли их обе.

Все свободное время я проводил со всей командой, которая собиралась в баре.

Я почти не видел Нову.

Ничто не сравнится с кайфом от победы. Это то, ради чего я живу.

Но я скучаю по ее лицу. Скучаю по ее голосу.

Мы переписываемся каждый день, разговариваем, когда можем.

Я попросил прислать фотографию, и она прислала мне свою фотографию в майке, которую я ей подарил, с комментариями на экране с надписью «ЛЕВАЯ» и стрелкой, услужливо указывающей на одну из ее сисек.

Шутка, но я до сих пор не могу оторваться от этой фотографии, лежа на кровати в отеле в Фениксе.

У нас не было ни минуты наедине, но каждый раз, когда я закрываю глаза в самолете или ложусь в постель, она рядом.

Я и не подозревал, что могу быть настолько одержим кем-либо, кроме баскетбола.

Даже сейчас, когда я стою здесь, в зале, заполненном парнями, с которыми я тренируюсь, и профессионалами всех мастей, я могу думать только о том, когда я видел ее в последний раз.

Она поддерживает меня. Как будто даже в самые тяжелые моменты я могу быть тем, кого стоит спасти. Человек, ценность которого выходит за рамки осуждения.

— Как скоро мы закончим? — спрашиваю я Джея.

Он смотрит на часы.

— Через час.

— О чем ты думаешь? — спрашивает меня Джей.

Я взрослый мужчина, не влюбленный подросток. Я не занимаюсь этим дерьмом.

— Есть одна женщина.

— Ты имеешь в виду Нову.

— Я имею в виду Нову.

Он ухмыляется, как кот, съевший канарейку.

— Что? — говорю я оскорбленно. — Не то чтобы я каждую ночь здесь думал о ней.

— Нет, но ее нет с тобой, поэтому ты думаешь о ней.

— Да пошел ты.

Он смеется.

— Если бы у меня была такая девушка, как Нова, я бы не спускал с нее глаз.

— Ни хрена себе.

— Ты не умеешь строить отношения, — говорит он.

— Я знаю.

— Но?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. С ней все по-другому.

Я хочу доказать ей это.

После свадьбы, когда у нее будет секунда, чтобы подумать о себе, а не о своей сестре.

Я направляюсь к трибунам и достаю из сумки телефон, чтобы проверить, не написала ли она.

Есть голосовое сообщение от моего агента.

Хорошие новости. Лос-Анджелес что-то готовит. Полагаю, твое выступление вселило уверенность, что ты все еще тот парень, который нужен им для борьбы за титул. Но говорят, что Харлан отказался отвечать на звонок.

Злость пронзает меня насквозь.

Сегодня вечером репетиционный ужин. Был приглашен весь стартовый состав, но это была формальность. Я планировал пойти, чтобы посмотреть на Нову с другого конца зала, может быть, затащить ее в гардероб в конце вечера.

Но мои чувства к ней затмеваются разочарованием в Харлане.

Помощники тренера проводят с командой дополнительные тренировки.

Я беру мяч и начинаю вести его, нацеливаясь на защиту. Они стоят на своем, и я кручусь, падая.

Мое колено ноет.

Я покряхтываю, проглатывая острую боль, когда один из тренеров жестом подзывает меня.

— Это выглядело грубо, — говорит он.

— Все в порядке. Я пройдусь.

Сустав дергается, словно молча споря со мной.

Тренер подходит к нам.

— Ты сильно упал.

Я делаю глубокий вдох.

Если мне будет больно, Лос-Анджелес больше не захочет меня видеть. Никто не захочет.

Я буду получать зарплату и сидеть на скамейке запасных в какой-нибудь команде, вынужденный смотреть, как другие парни сражаются ночь за ночью за единственную вещь, в которой я когда-либо был хорош.

Тренер набирает что-то в своем телефоне.

— Мы можем отправить тебя на процедуру сегодня вечером.

— Сегодня репетиционный ужин, — напоминает мне Джей.

Я тяжело выдыхаю.

— Приду позже. Это важнее.

28

НОВА

Репетиционный ужин должен быть непринужденным, но все же на нем присутствуют две дюжины друзей и родственников Харлана и Мари.

Когда мы приходим на ужин, Джей, Майлз и Атлас уже там, но Клэя не видно.

— Он придет, — говорю я себе под нос. — Он просто опаздывает.

Мы с Хлоей уже обсудили места, поэтому я знаю, что сижу в центре стола, а Джей — слева от меня. Атлас рядом с ним, а также Майлз.