Любая моя оговорка — это защита моей сестры. Я никогда не думала, что она влюбится так сильно и так быстро.

Мы направляемся в зону прибытия, где нас ждет элегантный «Мерседес».

— Все вопросы решил по завтрашней тренировке? — спрашивает Мари.

— Не совсем, — Харлан кладет мою сумку на заднее сиденье и направляется к водительской двери.

Мари вздыхает.

— Ты не можешь его отставить?

— Он — звезда, Мар.

— Он разрушит твою жизнь.

Харлан прочищает горло, когда они садятся на передние сиденья, а я занимаю заднее.

— Хватит разговоров о работе. Мы наскучим Нове, — говорит он, когда мы отъезжаем, напоминая Мари, что я здесь.

— Это правда. Единственный спорт, которым она занималась в детстве, были классики. Она всегда рисовала и мечтала.

— Эй! — я протестую.

— Однажды в школе ее спросили, кем она будет, когда вырастет, и она сказала, что единорогом.

— Это было мило, — говорю я.

— Тебе было двенадцать.

Мы разговариваем, Харлан задает столько вопросов, что я едва успеваю отвечать.

Я рассказываю ему, как давно живу в Бостоне, что мое единственное домашнее животное – золотая рыбка по имени Самсон, за которой в течение месяца, пока я здесь, присматривает друг, и что последний год после окончания колледжа я работаю секретарем в фирме по дизайну интерьеров.

— Вот мы и на месте, — говорит Мари, когда мы сворачиваем в район, полный величественных домов и пологих холмов. Пышный ландшафт украшен ухоженными газонами и идеально ухоженными садами.

— Черри-Хиллз-Виллидж, — читаю я с вывески, глядя на все это широко раскрытыми глазами.

Мы останавливаемся перед домом, стоящим на холме, с которого открывается потрясающий вид, и выходим из машины.

Территория дома — райский уголок, зеленый и полный жизни. Стильный ландшафтный дизайн доведен до совершенства, а на заднем дворе среди голубых елей и дубов расположен пруд.

— Мы все еще притираемся друг к другу, — говорит Харлан. — К счастью, когда мы ссоримся, у нас есть пять акров, чтобы убежать друг от друга.

Я улыбаюсь. Невозможно не любить этого человека. Он милый и самокритичный.

— Мы очень ценим, что ты бросила все дела и приехала на месяц, — продолжает он.

— Не было проблем с работой? — спрашивает Мари.

— Вовсе нет.

Они сказали мне держаться подальше.

— Тогда это перерыв, а потом ты вернешься осенью, — Харлан кивает, не дожидаясь, пока я ему возражу.

Мари хмурится, как будто мысль о перерыве вызывает беспокойство, но ее жених продолжает.

— Мы так рады, что ты останешься с нами. Но поскольку мы живём за городом, тебе понадобится средство передвижения. Я одолжу тебе машину, — он указывает в сторону гаража, и я насчитываю пять дверей.

— Не может быть, чтобы он был полон, — выдыхаю я.

Он смущенно проводит рукой по голове, и от волнения у меня учащенно бьется сердце.

У меня не было собственной машины с... никогда.

Мы направляемся к передней части потрясающего дома.

Я снова замечаю, какой Харлан высокий, когда он распахивает дверь и ждет, пока мы с Мари пройдем первыми.

Внезапно в моих мыслях снова появляется Клэй. Темные глаза, огромные руки, татуировки.

Мари наклоняется ко мне.

— Я удивлена, что Брэд позволил тебе приехать так рано. Как он?

Ее слова прорываются сквозь мои мечты.

— Я не знаю. Такое чувство, что я его никогда не вижу.

— Он, должно быть, занят, ведь он директор фирмы. Будет здорово встретиться с ним на свадьбе.

Чувство вины скручивает мой желудок. Я игнорирую это и улыбаюсь.

— Ты проведешь мне экскурсию или как?



— А это твоя комната.

Мари заканчивает нашу прогулку по роскошному дому у двери на втором этаже.

Она большая и светлая, с ванной комнатой, от которой у меня отпадает челюсть.

— Здесь две душевые лейки.

— Не сходи с ума.

Я обнимаю ее за плечи.

— Я очень рада, что я здесь.

Она вдыхает.

— Я тоже. Хотя я не ожидала, что ты приедешь на целый месяц. Я не могу взять месяц отпуска на работе, а ведь это я выхожу замуж.

— Наверное, мне просто повезло.

Я потянулась к браслету на запястье, но поняла, что его там нет.

Проклятье.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Я... Ничего.

Он остался где-то в самолете. В туалете или зажат между сиденьями.

Нет.

У Мари зазвонил телефон.

— Мне нужно сделать кое-какую работу, чтобы доказать свою значимость, прежде чем я исчезну на две недели.

После того как Мари уходит, я поднимаю свой розовый чемодан на кровать.

Я достаю свою шкатулку для украшений и ставлю ее на шкаф, поднимая крышку. Внутри лежат ожерелья, серьги, забавные вещицы из эконом-магазинов. Браслета нет.

Он не был модным, обычный браслет, но он принадлежал моей маме. Не могу поверить, что я настолько отвлеклась, что потеряла его.

Моя грудь напрягается, когда мой взгляд падает на другое украшение.

Я быстро закрываю коробку и возвращаюсь к своим сумкам.

Может быть, я не надела браслет сегодня.

Возможно, я была пьяна во время полета. Мои воспоминания размыты. Настолько размыты, что я забыла, во что была одета? Достаточно размыты, чтобы галлюцинировать соседа по креслу и весь наш разговор?

Я распаковываю свою ручную кладь, кладу сложенную одежду в пустой комод, затем тянусь к передней молнии. Нащупывая в переднем кармане все, что я еще не разобрала, натыкаюсь на плотно скомканую глянцевую бумагу. Я достаю «Спортс Иллюстрейтед». Когда я листаю его, там оказывается вырванная страница. Я провожу пальцем по неровному краю и думаю о его теплых глазах.

Его сильные руки.

Его татуировки.

Я прикусываю губу.

Он настоящий.

Это было так приятно. Его прикосновения, его внимание. То, как он смотрел на меня, словно видел меня.

Но я больше никогда его не увижу.

И это хорошо, потому что я здесь ради сестры и начала новой жизни. Меньше всего мне нужно отвлекаться на какого-то красавца из другого мира.

Я бросаю журнал на шкаф рядом со шкатулкой и решаю забыть его.

3

КЛЭЙ

— Тебе будет неловко, — прорычал я.

— Попробуй, — Джей опускается в оборонительную позицию, следит за каждым моим движением, словно он заклинатель змей, а я — кобра.

— Ты не готов.

— Я был готов ещё вчера, — он тянется, пытаясь выхватить мяч в воздухе между моими коленями, а я жестче делаю дриблинг¹ и ухмыляюсь.

— До пенсии ждать будешь? — он требует, качая головой и заставляя свои косички колыхаться. — Давай.

Это игра внутри игры. Битва один на один в стратегии, ловкости и силе между нападающим и защитником.

Джей может быть одним из лучших защитников в мире, но я — один из лучших бомбардиров. И я ненавижу проигрывать.

Он опаздывает на полсекунды, и я пробираюсь мимо него, ведя мяч к корзине.

Атлас отрывается от своего противника, чтобы прикрыть меня, его ледяные глаза пристально смотрят на меня.

Майлз машет рукой.

— Я открыт!

Корзина вырисовывается прямо перед кончиками пальцев Атласа.

Я делаю шаг назад.

Свиш.

Все остальные ребята на поле стонут, и я качаю головой, глядя на Джея.

— Ты не смог защитить корзину от меня.

Мой друг и товарищ по команде закатывает глаза.

— Я тоже скучал по тебе летом, чувак. А теперь давай посмотрим, как ты сделаешь это снова.

Мы проводим еще одну игру, которая заканчивается тем, что мяч попадает в корзину с моих кончиков пальцев.

Свиш.

Ничто не сравнится с ощущением идеального удара. Знаете, с той секунды, как мяч покидает ваши пальцы.

Это физика.

Музыка.

Поэзия.

Все предметы, на которые мне было насрать в школе.

Свиш.

Мало на что можно рассчитывать в этом мире, но идеальная дуга, по которой мяч слетает с кончиков пальцев, когда ты делаешь это уже миллион раз...