Пока графиня Дэву бранила Агату, нависая над ней, подобно фернали, клевавшей добычу, Кир Аверин и Фрол Зерион сидели в стороне от них, утопая в глубоких креслах, стоявших возле круглого столика.

Генерал с еще непросохшими от дождя волосами, растрепавшимися на затылке, казался еще моложе и был похож на мальчишку. Верховный служитель сидел опустив голову и сжав тонкие губы в узкую линию. Едва ли можно было догадаться о чем он думает.

Впрочем, Агате было все равно. Графиня Дэву могла кричать на нее, Кир Аверин злиться, а Фрол Зерион быть разочарованным. То, что про нее думали эти люди больше не имело значения.

Она все еще чувствовала жар ладоней дракона-императора у себя на плечах и на спине, ощущала его горячее дыхание в своих волосах, слышала аромат цветов и пряностей, которыми пахла его кожа, сквозь который пробирался совсем другой мускусный и тяжелый запах.

Андроник Великий обнял ее прежде чем надеть ей на палец кольцо и прошептать так, что услышала только она:

— Мы так давно ждали, пока кто-то подобный тебе придет к нам.

После такого не страшно было и умирать. Все лучшее в ее жизни и так уже произошло.

— Не смейте молчать! Ответьте на вопрос, — приказала графиня Дэву.

Опомнившись, Агата заерзала на стуле, и робко глянула на нависавшую над ней графиню.

Эта женщина отчего-то напоминала ей мачеху. Она вызывала в ней неприязнь и в то же время, Агате хотелось ей понравиться.

Графия Дэву смотрела на нее не моргая, тяжелым свинцовым взглядом. Над ее верхней губой выступили капельки пота.

До Агаты дошло, что надо ей все же, что-то ответить, чтобы та вконец не обезумела.

— Просите меня, — тихо проговорила Агата. — Я вовсе не желала создать неудобства. Я всего лишь хотела продемонстрировать его высочеству мой колдовской дар. Ведь это же не запрещено, правда? Елена же призывала свои тени, а Фелиция огонь…

— В чем заключается ваш дар, госпожа Агата? — встрял вдруг генерал. — В том, чтобы сводить людей с ума своим голосом?

— Вовсе нет! — пролепетала она, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Видите ли, я умею зачаровывать змей, ну ли говорить с ним так, чтобы они меня понимали…

— Княжна Елена и госпожа Фелиция обсуждали свои выступления со мной. А вы… — сказала графиня Дэву. — Вы говорили, что будете танцевать, и что в итоге? Где вы вообще взяли эту змею?

— Змею? Она была в моей спальне.

— Что? Невероятно редкая и опасная змея просто лежала у вас на подушке? — вновь вклинился генерал Аверин.

— Нет. Кто-то оставил ее в мешке из фернальей кожи возле кровати.

— Кто-то подкинул вам змею?! — генерал почти подскочил на месте. — И вы говорите об этом только сейчас? Вы не думали, что тот кто это сделал пытался вас убить?

Агата вновь заерзала на стуле. Едва ли эта мысль приходила ей в голову.

Она была слишком поглощена приготовлениями к выступлению, чтобы задумываться о том, откуда в ее спальне взялась змея. Если она и размышляла об этом, то наиболее вероятным ей казалось, что это княгиня Дуаре подкинула ей змею, чтобы помочь пройти в испытании дальше.

Никто из соседей не знал о том, в чем заключался дар Агаты. И все же княгиня могла об этом догадываться. Как-то раз еще в детстве, когда мачеха бранила Агату за то, что та тайком притащила на пикник ужа, и пугала им других девочек, из-за розовых кустов неожиданно появилась княгиня Дуаре прогуливавшаяся за руку с Лидией. Она могла случайно что-то услышать.

Агата не была дурой и, конечно, она понимала, что если расскажет кому-нибудь про змею, то ее сразу же заберут у нее, и она не сможет выступить перед драконом-императором и показать свой дар.

— Если вам так нравятся змеи и ваш дар располагает к общению с ними то почему вы не сказали об это мне? — спросила графиня Дэву. — Мы бы подобрали для вас удава, питона или другую змею, которая была бы не так опасна для окружающих и для вас самой. Понимаете ли вы, что было бы если кобра укусила кого-нибудь из гостей или из девушек? А, что если бы она укусила вас? А дракона-императора?

Агата опустила голову. Теперь ей и правда было стыдно. Увидев золотую императорскую кобру она сразу влюбилась в нее и думать не могла о том, чтобы расстаться с ней. О последствиях своего решения она не думала.

— Откуда на дворцовом острове могла взять императорская кобра? — спросил тем временем Кир Аверин, поворачиваясь к Фролу Зериону.

— Полагаю из Императорского зверинца, — тихо ответил тот. — В террариуме содержится весьма впечатляющая коллекция змей и есть целое семейство императорских кобр. Я побеседую с главной смотрительницей террариума.

— Я сам с ней побеседую, — ответил генерал.

Поднявшись со своего места, Кир Аверин подошел к Агате и опустившись перед ней на одно колено, заглянул ей в лицо и вкрадчивым тоном спросил:

— Госпожа Агата, подумайте, кто мог желать вам смерти?

— Я… я не знаю, — пролепетала она.

Ее лицо горело, она едва сдерживала подступавшие к глазам слезы.

— Это мог быть, кто угодно, — проговорила графиня Дэву, отходя к окну и вглядываясь сквозь разноцветные стекла в бурю, разразившуюся снаружи. — Генерал вы и представить не можете, как жестоки и немилосердны друг к другу могут быть женщины. Госпоже Исоре кто-то подсыпал толченое стекло в туфли, бедняжке госпоже Клавдии подлили в отвар, которым она ополаскивала голову, настойку для удаления волос. И не забывайте, что кто-то разрезал платья в ночь перед первым испытанием.

— Стекло в туфлях и настойка для удаления волос — это ужасно, но не настолько, как смертельно ядовитая змея у постели. Подумайте еще раз, госпожа Агата, кто может так сильно ненавидеть вас?

Агата сглотнула, стоявший в горле ком, и подняла взгляд на Кира Аверина. Он смотрел на нее, нахмурив брови, и в глубине его светлых глаз впервые сквозило не высокомерие, а настоящее беспокойство.

Она оглянулась на других судей. Графиня Дэву безучастно смотрела в окно. Фрол Зерион, подперев подбородок рукой глядел на Агату с легким любопытством, словно с нетерпением ожидая, что она скажет.

— Я… я не знаю, правда, — пролепетала Агата. — Быть может… быть может это могла сделать Мира?

— Зачем княжне Мире могло понадобиться покушаться на вас? — мягко спросил генерал.

— Она думала будто бы я распустила про нее сплетни из-за которых никто не хотел с ней дружить. Хотя это не правда, это Петра подслушала и всем рассказала…

— Что подслушала госпожа Петра?

Если бы Агата владела огнем, как Фелиция, она бы уже давно обернулась пылающим костром, так неловко ей было рассказывать о их девичьих дрязгах судьям.

— Я просто говорила Лидии, чтобы она не общалась с Мирой, потому что та может быть опасна, и едва не напала на меня однажды.

— Почему госпоже Мире нужно было на вас нападать?

Агата чувствовала себя загнанной в угол. Она вовсе не хотела рассказывать генералу то, что непременно выставит ее в дурном свете, но ни солгать, ни промолчать не могла.

— Мы с Мирой познакомились еще в Зеране и вместе плыли на речном корабле до Альторы. В каюте, пока Миры не было, я случайно заглянула в ее мешок, и увидела там платье и… кольца. Когда Мира застала меня, то очень рассердилась. Она бы точно напала на меня, если бы ей не помешал слуга. У нее был кинжал, и я видела, как до этого она едва не сломала руку одному господину. Так, что она правда может быть опасна.

Кир Аверин отошел к окну, где стояла графиня Дэву.

— Зачем так сердиться из-за платья и колец. Разве что, только…

— Княжна Мира наверняка пришла в ярость, когда другая девушка подглядела наряд в котором она будет на первичном смотре. За такое можно оттаскать за волосы, но едва ли, что-то большее, — сказала графиня Дэву. — Да и откуда бы княжне добыть змею?

— Императорский зверинец самым тщательным образом охраняется, — добавил Фрол Зерион. — Если бы кто-нибудь вломился в него, я бы сразу же об этом узнал.