Елена ничуть не изменилась в лице, когда Кир рассказал ей о том, что поведал ему брат Иннокентиус.

— Ты знала, — устало заключил он. — Ты все это время знала, но не сказала мне.

Елена, как ни в чем ни бывало повела плечом:

— Еще ребенком я подслушала разговор отца. Ты, же знаешь, мои тени крайне полезны в том, что касается получения сведений. Не сказать, что это такой уж секрет. Я полагаю, что все высшие семьи все знают. В конце концов, Великое неистовство дракона-императора коснулось многих. Некоторые тогда потеряли все. Однако, о таком не стоит говорить вслух и это никогда не будет вписано в исторические хроники, — судя по тону страшная правда о попытке свергнуть дракона-императора, закончившаяся гибелью тысяч людей, мало ее волновала.

— Тебе совсем их не жаль? Тех кто погиб тогда? — спросил Кир. — Ты не чувствуешь стыд за то, что твой дед состоял тогда в Верхней ложе и был одним из заговорщиков?

— Что касается людей, то, конечно, мне их жаль. Пострадали, как всегда невинные. А по поводу деда, то во первых я не отвечаю за человека, умершего задолго до того, как я родилась, а во вторых он понес наказание, сгорев дотла вместе с большей частью семьи в родовом замке.

— Я не могу думать без боли об отце моего отца. А ведь раньше я считал его героем, и так хотел быть похожим на него.

Елена едва заметно сморщила нос. Ее новое лицо было слабо приспособлено для выражения чувств.

— О семь сестер! Я всегда говорила, что в этом ты похож на юную госпожу, сметающую с полок кукол дракона-императора в местном святилище. Просто вместо красивого и бессмертного юноши, ты выбрал образ давно умершего родственника, чтобы ему поклоняться.

Кир тяжело вздохнул. Елена, как всегда была исключительно груба и прямолинейна.

— С чего бы этому старику, брату Иннокентиусу предавать дракона-императора? — спросила Елена, раскрывая веер забытый графиней Дэву на подлокотнике кресла. — Я мало с ним общалась, но мне он показался зачерствелым сухарем, помешанном на бюрократии и правилах. К тому же, в его возрасте пора бы уже подумать о том в каком виде она предстанет перед создателем, а не затевать переворот.

Кир покачал головой.

— Мне и самому это показалось странным, но Фрол Зерион сказал, что мотив у него все же был. Лет тридцать назад или около того дракон-император случайно убил тогдашнюю верховную служительницу с которой брат Иннокентиус был особенно дружен и близок.

— Убил? — протянула Елена. — А я уже было подумала, что слухи об его непредсказуемости и жестокости преувеличены. За все время, что мы здесь он не ранил никого из девушек. Только случайно задел тебя когтем.

— У меня остался шрам.

— Когда Мира, достала кинжала и начала размахивать им, я чуть не испустила дух от страха. Была уверена, что дракон-император изрыгнет пламя прямо там, или обратиться в дракона, или вырвет у нее сердце из груди и сожрет. Но он вел себя, как ребенок. Он так смотрел на Агату, когда они с Мирой тянули ее за рукава в разные стороны, словно от того, кого она выберет зависит судьба всего человеческого рода. И мне казалось, что служителей он и вовсе не замечает и не обращает на них внимание. Как он мог убить одну из них?

— Фрол Зерион сказал, что это был несчастный случай, и что она нарушила правила. Меня больше волнует то, как внезапно брат Иннокентиус сошел с ума. Вокруг стало слишком много безумия. Предыдущий глас дракона-императора — князь Дуаре тоже сошел с ума, как и генерал Хайро, которого я недавно навещал.

— Действительно, странно, — согласилась Елена, складывая веер и всматриваясь в темноту за окном сквозь разноцветные стекла витража. — Расскажи мне о кольцах, которые ты упоминал в разговоре с Агатой. Я ничего про них не поняла, — попросила она.

Кир был только рад сменить тему. Он быстро рассказал Елене о дюжине колец, которые госпожа Агата увидела в дорожном мешке лжекняжны Миры.

— С этими кольцами явно, что-то не так, — заметила Елена, стукнув сложенным веером по ладони.

Кир кивнул, он и сам об этом думал. В самом начале, когда госпожа Агата упомянула о них в первый раз в разговоре последовавшем после ее выступления на втором испытании, никто не придал им большого значения. Не было ничего удивительно в том, что девушка, отправившись на отбор невест везла с собой украшения. Однако, теперь все виделось в ином свете.

— В день первичного смотра на Мире, или вернее на Иве, не было украшений, — сказала Елена. — Я точно это помню, потому что удивилась тогда тому, что такое чудесное платье она испортила простецкой прической, и отсутствием драгоценностей. После смотра у нас все забрали, и выдали безвкусные одинаковые тряпки.

— В списке вещей лжекняжны Миры, нет колец. Значит, она куда-то их дела до того, как прибыть во дворец.

— Возможно, они были крадеными и она продала их, прибыв в Альтору.

Кир решился рассказать Елене о том, что узнал о кольцах от генерала Хайро. Когда он закончил, она долго молчала, крутя в руках веер и что-то обдумывая.

— Получается, кольца веками принадлежали роду Хайро. Кто-то обещал генералу помощь в побеге в обмен на них, затем его дочь доставила их во дворец, — сказала она, наконец собравшись с мыслями. — Вероятно, они очень ценные и скорее всего обладают каким-то колдовством. Едва ли простые украшения, могли бы оказаться настолько важными, чтобы ради них устраивать такой переполох. Но, что они могут дать? Если это кольца для заклинания рухов, то птицы, которые были к ним привязаны давно уже мертвы, если род Хайро хранил их столетиями. И как генерал мог бы использовать их во время мятежа?

— Что если кольца могут дать власть не только на рухами? — продолжил размышлять Кир. — Что если в них вставлена скорлупа от другого яйца?

— Кто еще появляется на свет в яйцах? — пробормотала Елена и вдруг замерла.

Ее пальцы разжались, веер упал на пол и раскрылся, но никто уже не обратил на это внимание.

Они оба думали об одном.

Онемевшими, не слушающимися губами Кир прошептал:

— Из яйца вылупляется дракон.