Я качаю головой, проглатывая комок в горле.

— Ты в порядке?

Вокруг ее припухших глаз красные круги, а щеки выглядят раскрасневшимися.

Она плакала?

Она прикусывает губу, не отрываясь, пока губа не станет еще темнее.

— Я в порядке, — неубедительно произносит она, открывая дверь пошире, чтобы я мог войти.

Я вижу недоеденную коробку мороженого на ее журнальном столике и черно-белую кошку, галопом несущуюся ко мне. Мороженое — это красный код. По крайней мере, в семье Холлингсов. Фэй пускается во все тяжкие только тогда, когда ей действительно плохо, например, когда ее бесхребетный бывший парень порвал с ней по смс. Не исключено, что в тот вечер я пришел к нему домой и сломал ему нос, а может и нет.

— Ты меня пугаешь, Мелкая.

— Мне жаль.

Вот оно. Эти два слова запустили гранату размером с Техас в мою грудь. Она приняла решение. Возможно, это будет последний раз, когда я вижу ее, разговариваю с ней.

Но потом она продолжает говорить.

— За то, что напугала тебя, — уточняет она, подходит к дивану и похлопывает по месту рядом с собой.

О?

Я следую за ней, как щенок, поджавший хвост. Я жду, когда она заговорит, но мне кажется, что ей требуется вечность, чтобы произнести эти слова.

Наконец она делает глубокий вдох.

— Прости, что не писала тебе всю неделю. Я хотела… хотела. Я просто… нервничала из-за того, что у нас с тобой что-то началось. — Она теребит подол майки. Ногти у нее короткие и слегка окровавленные, как будто она грызла их до крови.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя к чему-то принуждают, — тут же выпаливаю я.

— Я знаю.

— Хорошо.

— Я хотела сказать тебе, что… — Она осекается, и хотя блеск в ее глазах едва заметен, он все равно посылает удар в мое сердце.

— Ты не обязана…

— Я хочу дать шанс нашим отношениям.

Подождите. Она только что сказала то, что я думаю?

— Ты уверена? — спрашиваю я, не сумев скрыть замешательство, прозвучавшее в моих словах.

Она кивает головой, и в шафрановых прожилках ее глаз прячется тепло. Боже, она такая красивая. Я хочу провести целый день, пересчитывая веснушки на ее лице, а потом выяснить, есть ли они еще где-нибудь на ее теле.

— Я… это здорово.

С тех пор как мы вместе станцевали, все становилось все более реальным. Впервые я не думаю о своей хоккейной карьере или репутации. Все, что существует в этот момент, — это я и она.

Я вижу, что мои слова не избавляют ее от страха, поэтому я хватаю ее за руку, сжимаю ладонь и провожу большим пальцем по костяшкам пальцев. Она слегка вздыхает от этого прикосновения, но не отстраняется. Ее соблазнительные губы растягиваются в легкой улыбке — улыбке, по которой я скучал всю прошлую неделю.

Айрис душераздирающе аппетитна во всех смыслах, как зависимость, которая только зарождается. Я изголодался по одному ее вкусу — по всему, что она готова мне дать, даже если это означает, что я буду стоять на коленях черт знает сколько времени.

— Я думал, ты собираешься прекратить это. — Я неловко хихикаю, уже чувствуя, как жар поднимается по моим щекам.

— О, нет. Прости, если это прозвучало так.

— Тебе никогда не нужно извиняться за то, что ты чувствуешь. Никогда, — шепчу я, проводя рукой по ее щеке, вытирая остатки влаги, задержавшиеся у нее под глазами. — Я хочу, чтобы ты чувствовала, что можешь рассказать мне обо всем, хорошо? Я здесь для тебя. Все, что тебе нужно. Я не собираюсь никуда уходить.

— Спасибо, Хейз. Я хочу быть способной открыться тебе, просто в прошлом мне сделали больно.

Ей причинили боль в прошлом? Не знаю, какой мудак разбил ей сердце, но если я его найду, то без проблем отправлю его в реанимацию. Айрис даже технически не моя, но я уже чувствую к ней собственнические чувства, которые меня пугают.

— Мне очень жаль, Айрис, — говорю я, и мне кажется, что воздух вокруг меня стал холодным.

Она пожимает плечами, отстраняясь от моей руки.

— Все в порядке. Я просто не хочу об этом говорить.

Я упираюсь руками в колени, хотя мне гораздо больше хотелось бы обнять ее.

— Хорошо. Что ты хочешь сделать?

И тут она смотрит на меня, и эти глаза цвета виски опускаются к моим губам.

— Я хочу поцеловать тебя, — вздыхает она.

Вся моя кровь устремляется на юг, и мой член дергается под тканью джинсов. Как бы сильно я ни хотел поцеловать ее прямо сейчас, я знаю, что в данный момент ее эмоции на пределе, и последнее, что я бы сделал, это воспользовался ею.

— Давай вернемся к поцелую, когда тебе станет лучше, хорошо?

Она разочарованно хмурится, но кивает в знак согласия.

Я обхватываю ладонями ее лицо с обеих сторон, притягивая ее к себе, чтобы поцеловать в лоб, а затем выхожу из ее дома с чувством надежды, гудящей в моих костях.

ГЛАВА 15

Выпивка или вызов

Айрис

Выпивка или вызов: обряд посвящения для двадцатилетних и верный способ напиться.

Или: дурацкий способ излить душу.

Когда Хейз сказал мне, что мы собираемся потусоваться с ребятами сегодня вечером, я ожидала посмотреть фильм и перекусить, но ничего настолько серьезного.

— Ребята, это Айрис. Айрис, это ребята, — представляет нас Хейз.

Я неловко машу рукой собравшимся в комнате накачанным, устрашающим хоккеистам. Я переживала, ожидая встречи с ними, но теперь лишь одно неуместное замечание отделяем меня от паники.

— Привет, Айрис, — говорят они в унисон, словно приветствуют новичка на собрании анонимных алкоголиков.

Жозетта — девушка Кейсена — собиралась присоединиться к нам, но сегодня ей пришлось задержаться на работе, так что в доме, полном шести парней, осталась только я.

— Так это ты та девушка, которая держит нашего мальчика под каблуком, — говорит Гейдж, отчего румянец на моих щеках становится еще ярче.

Хейз отмахивается от него, но на его лице появляется соответствующий румянец.

Кофейный столик от края до конца уставлен красными чашками соло, на дне каждой из них написано слово «вызов». Если вам дадут задание, которое вы откажетесь выполнять, придется выпить.

Все собрались вокруг, как на футбольном поле, и серьезность на лицах каждого из них заставляет меня уже сожалеть о том, что я собираюсь совершить эту головокружительную поездку.

Гейдж оглядывает всех с ног до головы, словно лев, оценивающий самую слабую газель в стаде.

— Вы все знаете, как это работает. Помните: ни одно задание не будет выполнено без согласия другой стороны, если это необходимо.

— Итак, кто хочет начать первым? — спрашивает он, и в его словах сквозит озорство.

О, Боже. Убей меня сейчас. Пусть моя тележка сойдет с рельсов во время какой-нибудь сцены смерти в стиле «Последнего пункта назначения».

Кит даже не выглядит смущенным, когда сам вызвался добровольцем. Он берет чашку, расположенную дальше всего от него, и поднимает ее над головой, чтобы посмотреть на вызов.

— Подарите танец на коленях кому-нибудь на ваш выбор. Одежда не обязательна, — читает он, и веселье в его глазах поднимается до опасного уровня.

Большинство лиц в кругу выглядят любопытными, но некоторые — испуганными. Я их не виню. Я бы тоже испугалась, окажись я в роли жертвы. А Кит не похож на человека, который отступит от задуманного.

Нет, нет, нет. Я единственная девушка во всей группе. Пожалуйста, не выбирай меня. Пожалуйста. Не надо. Не выбирай. Меня.

Как только Кит смотрит на меня, из груди Хейза раздается низкий рык.

— Даже не думай об этом, — рычит он, вызывая безудержный смех в группе, а Бристол и Кейсен, кажется, обмениваются между собой какими-то одобрительными взглядами.

Кит поднимает руки в знак капитуляции.

— Твоя девочка в безопасности, Хейз.

Твоя девочка.

Звучит неплохо.

Меня обдает теплом от этих ласковых слов, а дыхание и сердце борются с этим чувством.

— Все эти вызовы имеют сексуальный характер? — шепчу я Хейзу.