Я позволяю Лайле затащить меня на кухню, где она разогревает остатки китайской еды. Аппетитный запах пробуждает зверя в моем желудке, напоминая, как давно я не ела.

Она смотрит на меня своими орлиными глазами, сложив руки на груди.

— Как ты думаешь, я слишком сурова к нему? — спрашиваю я, проглатывая громоздкий комок лапши.

— Честно говоря, я не думаю, что ты была достаточно сурова. Если бы ты не была до сих пор безумно влюблена в него, я бы выковыряла все сегменты его позвоночника, как кусочки печенья.

— Это… довольно тревожно.

Лайла смеется, и это первый приятный звук, который я услышала за последнее время.

— Ты же знаешь, как я о тебе забочусь, — отвечает она, наклоняясь, чтобы обнять меня. От нее пахнет свежим жасмином, а ее руки нежно гладят меня по спине. Но как бы мне ни нравились объятия Лайлы, я не могу перестать думать о том, чтобы оказаться в объятиях Хейза.

Перестань, Айрис. Имей хоть немного уважения к себе. Он лгал тебе. Он играл с тобой.

Но он также любил тебя, когда ты не могла любить себя.

Я отодвигаю свою еду.

— Как ты думаешь, я должна его простить?

Его фантомное присутствие продолжает оставаться занозой в моей душе, которую я не хочу удалять, несмотря на боль.

— Думаю, тебе стоит хоть раз побеспокоиться о собственном сердце. Я думаю, ты поймешь, когда у тебя будет немного времени, чтобы залечить раны. Ты всегда беспокоилась о других. Теперь пришло время поставить себя на первое место.

Лайла права. Я никогда не ставила себя на первое место. Я никогда не проявляла к себе доброту, которую, как я знаю, заслуживаю. Как бы больно мне ни было, я приняла правильное решение — решение, которое защитит меня от душевной боли в будущем.

ГЛАВА 40

Дорогая Айрис…

Хейз

Я не думал, что порадую «Рыцарей звуковой будки» еще одним горячим заголовком, но вот он я. Дикон и Оливер были достаточно любезны, чтобы втиснуть меня в кратчайшие сроки, и я подарил им билеты в ложу до конца сезона.

После разговора с Бристолем я несколько часов пытался придумать, как показать Айрис, насколько реальны мои чувства к ней, и тут меня осенило.

Это может быть предсказуемо. Возможно, это будет чересчур. Но послание дойдет до нее, а это все, что мне нужно. Меня не волнует моя репутация. Меня не волнует, что меня продадут. Единственное, что меня волнует, — это возвращение моей девушки.

Я подавляю нервозность, бурлящую в моем теле, когда в студии звукозаписи загорается красный свет.

Дикон настраивает наушники.

— Хейз! Здорово, что ты вернулся в подкаст, приятель.

Я провожу пальцами по волосам и издаю, как я надеюсь, достаточно дружелюбный смех.

— Конечно. Спасибо, что позволил мне приехать так быстро.

Оливер кивает.

— И что у нас сегодня на повестке дня? — спрашивает он.

Страх вонзается в меня, как восемнадцатиколесный транспорт, а нижняя губа близка к кровотечению от всего того, что я успел сделать за тревожно короткий промежуток времени.

Сейчас или никогда.

— Я здесь, чтобы поговорить о своей девушке… или бывшей девушке.

— Я чувствую, что намечается грандиозный жест, — говорит Дикон.

— Не думаю, что кого-то удивит, что я — мудак. И я облажался. Очень сильно. Девушка, с которой я встречался — Айрис, — я подорвал ее доверие. Я солгал ей и разрушил лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Не знаю, сколько людей сейчас смотрят прямой эфир, но я рад, что здесь нет ни мигающих лампочек, ни шумных репортеров, пытающихся вставить хоть слово. В комнате царит спокойствие, и так тихо, что можно услышать, как падает булавка.

До Айрис я никогда бы не признался в своих эмоциях, не говоря уже о том, чтобы признаться всему миру, что я облажался. Я лгал единственному человеку, которого любил, потому что боялся, что люди узнают, какой я плохой человек на самом деле.

Новость, Хейз. Люди совершают ошибки. Я совершаю гораздо больше ошибок, чем среднестатистический человек, но то, что я делаю после, гораздо важнее, чем то, что я натворил в тот момент.

Мой пульс ускоряется, как шальная пуля, стук сердца достаточно громкий, чтобы заглушить мысли, закрадывающиеся в голову.

Следующие слова не встречают сопротивления и вытекают из меня на удивление плавно.

— Я не только солгал ей, но и всем вам. Я решил завязать отношения, чтобы спасти свой имидж. Я ввязывался во множество глупых драк, веселился до потери сознания, спал с разными девушками. И вишенкой на торте стало то, что я переспал с дочерью спонсора. Я искренне думал, что моя карьера в НХЛ закончится, так и не начавшись. У меня не было намерения влюбляться. Все должно было быть фальшиво, но потом все стало реальным, и я не хотел отказываться от девушки своей мечты. Я убедил себя, что для всех будет лучше, если я сохраню тайну при себе, и мне не следовало принимать такое решение, потому что не я один пострадал от этого.

— Айрис, если ты смотришь это, то нет слов, чтобы выразить, как мне жаль. Если ты решишь мне поверить, просто знай, что я имел в виду каждое слово, которое когда-либо говорил тебе. С того момента, как я увидел тебя, сидящую в одиночестве в том баре, меня притягивала твоя красота, а потом ты притянула меня своим умным ртом, и я с самого начала был на крючке. Я не жалею ни об одной вещи из того времени, что мы провели вместе. Ты научила меня терпению, пониманию и тому, что значит любить всецело — ставить другого человека выше себя.

Я убеждал себя, что никогда ни с кем не остепенюсь. Не только потому, что семейная жизнь была не для меня, но и потому, что единственные девушки, которые интересовались мной до сих пор, использовали меня ради славы. Никогда не знаешь, каковы истинные намерения человека. И да, я понимаю, что это лицемерно с моей стороны.

Будущее неопределенно, и я почти уверен, что в моей жизни был момент, когда вам пришлось бы вырвать мне зубы, чтобы заставить меня заговорить об этом. Да, глупо (и, вероятно, нереалистично) говорить, что ты встретил кого-то, кто полностью изменил твой взгляд на жизнь, но Айрис была для меня именно таким человеком.

Айрис не могла убежать от своего прошлого, а я не мог убежать от своего будущего, поэтому мы решили встретиться где-то посередине и жить настоящим. И это было одно из лучших решений, которые я когда-либо принимал. Несмотря на постоянные ошибки, единственное, что я сделал правильно, — это выбрал ее.

Я не могу представить, что какая-то другая женщина возьмет мою фамилию. Или она может оставить свою, или писать через дефис, или, черт возьми, я возьму ее фамилию. Хейз Релера — неплохо звучит, не так ли?

Я бы не хотел ставить ее в неловкое положение, но я бы сделал ей предложение прямо сейчас, если бы мог. Я хочу быть единственным, кто пообещает ей вечность. И я пообещал бы ей весь мир, если это будет означать, что она даст мне возможность любить ее.

Как только я закрываю рот, вся комната погружается в тишину, и я чувствую на себе все взгляды — даже те, что по ту сторону звуконепроницаемого окна.

Не могу поверить, что я это сделал. Вероятно, в ближайшие несколько минут я получу шквал гневных звонков от Итана и тренера, но это того стоило. Когда ты находишь человека, который дает тебе все, ты перестаешь искать внешнего удовлетворения. Мое сердце всегда будет лежать к хоккею, но теперь в нем есть место для Айрис. Место, от которого я никогда не смогу избавиться, независимо от расстояния или времени, которое пройдет между нами.

***

Как только я выхожу из студии, тренер разрывает мой телефон. С вероятностью пятьдесят на пятьдесят это будет звонок о том, что меня продадут, и я отвечаю на звонок спустя несколько гудков, чтобы успокоить свой бешеный пульс.

Моя рука дрожит, когда я прижимаю телефон к уху.

— Тренер?

— Холлингс, тебе повезло, что ты один из лучших игроков в команде.

Черт. Что это значит? Это его способ смягчить удар? Я не жалею, что вышел в прямой эфир или рассказал о случившемся, но в тот момент я определенно не подумал о последствиях.