— Хейз…

— Я встану на колени прямо сейчас. Я буду стоять у твоего дома с громкоговорителем каждую ночь, если придется. Я буду посылать тебе цветы, шоколад, любовные письма и…

Эмоции путают мои слова.

— Я прощаю тебя.

И вот так все закончилось.

Хейз смотрит на меня с долей шока в глазах.

— Правда?

— Прощаю.

Я шмыгаю носом, любовь внутри меня достигает такого уровня, о котором я даже не подозревала, что это возможно. Затем следуют слезы, несколько фраз, и меня тут же встречают руки Хейза, которые обхватывают меня так крепко, что мне кажется, он и не собирается отпускать.

Поглаживание по моей спине усиливается, и я слышу, как его сердце стучит так же быстро и гулко, как и мое.

— Шшш, Айрис. Ты в порядке.

К тому времени, как я поднимаю на него глаза, на его рубашке уже образовалась большая лужица.

— Прости, что не рассказала тебе о том, что сказал отец.

Он вытирает большим пальцем слезы на моей щеке.

— Все в порядке. Я не должен был скрывать от тебя эту чушь про «фальшивые отношения». Ты заслуживала знать. Это было несправедливо по отношению к тебе, и я ненавижу, что причинил тебе боль. Мне очень, очень жаль. Надеюсь, ты знаешь, что часть меня никогда не простит себя за все, что я тебе пришлось пережить.

По его глазам я вижу, что он серьезно относится к каждому слову. Черт, он сжимает мою руку так сильно, что кажется, будто мои кости сделаны из стекла.

— Если я смогу простить тебя, надеюсь, ты тоже когда-нибудь простишь себя.

Хейз шепчет в изгиб моей шеи, его губы словно сокровище, которое я пытаюсь сохранить на своей коже.

— За свои двадцать четыре года жизни я никогда не делал ничего, что заслужило бы благословения. Но ты, Айрис Релера, была нежданным благословением. Ты делаешь меня лучше. Благодаря тебе, каждый мой день стоит того, чтобы жить. Жить, понимаешь? До тебя я просто выживал. Ты спасла меня.

— Нет, Хейз. Ты тот, кто спас меня. Ты нашел ту разбитую девушку из бара и медленно собрал ее воедино. Ты научил меня, что значит быть любимой, и этот урок я пронесу с собой до конца своей жизни.

— Любить тебя — это самое легкое, что я когда-либо делал, — говорит он.

Самое легкое.

Я всегда считала, что меня невозможно полюбить. Я всегда считала, что никто не захочет быть с девушкой, которая слишком громкая, слишком эмоциональная или слишком травмированная. Но Хейза не волновали мои недостатки — он их даже не видел.

— Откуда ты знал, что у нас все получится? — пробормотала я.

В его тоне чувствуется легкость.

— Потому что я видел тебя. В ту ночь в баре. Я увидел тебя настоящую — понимающую, сострадательную, преданную. Того, кто любит так яростно, что заставляет меня забыть обо всей любви, которую я потерял в прошлом.

— О, Хейз.

Я встаю на цыпочки и погружаю язык в его рот. Этот поцелуй… он отличается от прежних. В нем есть уверенность, которой не было раньше, и он слаще текилы и шоколада, которыми были покрыты губы Хейза. Его руки сжимаются вокруг меня, и я позволяю себе наслаждаться каждой секундой в его объятиях, на этот раз не думая о том, что будет дальше. Я больше не бегу — ни от Уайлдера, ни от Родена, ни от отца.

Когда мы наконец отстраняемся, чтобы отдышаться, его зрачки расширены, а улыбка, которой он поразил меня в первую нашу встречу, мерцает в моей любовной дымке.

— Айрис, ты…

— Если ты сейчас встанешь на одно колено, я ударю тебя коленом по яйцам, — пролепетала я, и в моем голосе прозвучал укол паники.

Я не могу быть женой. Я только привыкла быть девушкой. Выйти замуж — это серьезное решение, ведь пятьдесят процентов первых браков заканчиваются разводом. А что, если до этого появится неожиданный ребенок? Ребенку придется балансировать между двумя семьями, у него, возможно, возникнет масса проблем с психическим здоровьем, а потом он вырастет и станет неуравновешенным и будет испытывать глубокую ненависть к своим родителям.

Хейз усмехается.

— Я не буду делать тебе предложение.

Я моргаю около двадцати раз за три секунды.

— Не будешь?

— Нет, Мелкая. Я просто хотел спросить, позволишь ли ты мне остаться, — заканчивает он, его тон становится забавным, а на лице появляется ямочка.

Остаться. Никогда еще одно слово не звучало так хорошо.

— Конечно, ты можешь остаться, — отвечаю я. Я понятия не имею, надолго ли, но, возможно, есть причина, по которой он не стал уточнять время.

То, как он меня обнимает, как мы разговариваем, как целуемся, — все это так естественно. Я не могу поверить, что так долго лишала себя этого. Наверное, я действительно верю в родственные души и любовь с первого взгляда. Две вещи, которые когда-то были такими же воображаемыми, как единорог.

Он прижимает меня к себе, и его губы касаются моей макушки. Его голос тихий, почти как шепот, но я все равно слышу, что он говорит.

— Когда я сделаю тебе предложение, надеюсь, ты скажешь «да».

ЭПИЛОГ

Два года спустя

Айрис

Мое сердце бешено бьется в груди.

Если Хейз и планировал сделать предложение сегодня вечером, то на протяжении всего ужина он вел себя на редкость спокойно. Ни пота на лбу, ни чрезмерного питья воды, ни беспокойного взгляда. Он привел меня в Pasta La Vista, где состоялось наше первое свидание. Если это не подсказка, то я не знаю, что это.

Мы недавно отметили нашу третью годовщину. Лайла и Джози уверены, что он скоро задаст тот самый вопрос. Я хочу, чтобы он это сделал, но я также боюсь, что многое изменится, когда мы поженимся.

С тех пор как состоялась свадьба Кейсена и Джози, я не перестаю думать о том, что проведу с ним целую вечность. Я мечтала о наших детях и о том, будут ли они играть в хоккей, как их отец. Если вы думаете, что покупать детскую одежду — это восхитительно, то представьте, как большой и мускулистый хоккеист учит крошечного ребенка кататься на коньках.

— Хочешь шампанского? — спрашивает Хейз, приковывая мое внимание своими голубыми глазами.

— Нет, все в порядке, — говорю я, легкая улыбка приподнимает уголки моего рта.

— Ты уверена?

Уверена ли я? Думаю, несколько глотков не повредят. Меня только что повысили на работе, так что есть повод для праздника. Меня повысили от сценариста статей до менеджера по социальным связям. А поскольку мои отношения с Хейзом стали настолько публичными, мы получили привлекли много внимания хоккейных болельщиков. Думаю, многие спортсмены хотят стать веганами.

— Знаешь что? Я бы не отказалась от бокала. Только одного.

Не говоря больше ни слова, Хейз подзывает одного из официантов и просит принести фужер лучшего шампанского.

Тепло охватывает мою шею. Мне кажется, что здесь жарко. Здесь жарко? Мне кажется, что все в округе наблюдают за мной, хотя это не так уж и далеко от истины.

Как только передо мной ставят бокал, от ожидания брови Хейза сдвигаются к линии роста волос.

Розовые пузырьки устрашающе всплывают в жидкости. Хейз не заказал бокал для себя, что кажется мне немного странным, но я не обращаю на это внимания.

С его глазами, сверлящими дыру в моем черепе, я делаю здоровый глоток из своего бокала, но успеваю сделать всего несколько глотков, как внезапная боль сжимает мое горло. Сначала я подумала, что это просто жжение от алкоголя, но потом мое горло сжалось, и я не смогла вздохнуть.

Попытки вдохнуть воздух быстро переходят в приступы кашля, и теперь я более чем уверена, что нарушила атмосферу всего ресторана. Если бы я не была так занята тем, что задыхаюсь, я была бы унижена.

Выражение лица Хейза наполняется откровенным страхом, и он встает со своего места прежде, чем я успеваю его остановить. Он подходит ко мне сзади, обхватывает своими сильными руками мои ребра и приподнимает вверх.

Боже мой. Хейз делает мне прием Геймлиха. На глазах у сотен людей. Окажется ли это на фан-странице Жнецов? Будет ли это преследовать меня всю оставшуюся жизнь?