Дорогой дневник, этот день был знаком любви, я это знаю.

И я сделала правильный выбор.

— Аврора, — я протянула руку парню передо мной. — Звучит так, будто ты мой герой.

— К твоим услугам, — он поцеловал мне руку. — Август.

Я улыбнулась.

— Август. Прямо как принц.

Я встретила парня, который, несомненно, похитил бы моё сердце и заставил бы его трепетать и летать по воздуху.

Я закрыла блокнот, рассеянно глядя в пол перед собой.

Как я могла забыть обо всём этом?

Я вспомнила, как в последующие дни искала этого незнакомца.

Я больше никогда его не видела. Ни разу, до такой степени, что думала, что я всё это выдумала.

— Чёрт, — прошептала я, мое холодное сердце разлагалось.

Между ними было несравнимое сходство, начиная с призрачного присутствия.

Спектр.

Аякс, может быть, это был ты?

И почему я не вспомнила о тебе раньше, стерев эту часть истории?

глава 14

— Ты можешь позаботиться о мисс Дженкинс? — Эмма брызнула на шею термальную воду, нервничая в своём блестящем платье. — Она допивает четвертый бокал шампанского.

Мой взгляд метнулся к пожилой леди, флиртующей с официантами и злоупотребляющей бесплатным алкоголем под арками старого памятника эпохи Возрождения.

— Не волнуйся, я позабочусь об этом. Иди и делай своё дело.

В конце концов, это был гала — вечер Эммы или, если быть более точным, фонда, созданного Ever After в партнерстве с L'espoir, фондом детской больницы. Но именно из — за неё на мне было маленькое чёрное вечернее платье, в котором я выглядела так, словно собрала воедино всю свою жизнь, и, в качестве бонуса, очень длинные ноги. По крайней мере, моя алая помада и зачесанные назад волосы не придавали мне такой вид, будто до этого я побывала на похоронах.

Моя лучшая подруга схватила меня за руку сильной хваткой, которая чуть не переломала мне кости, несмотря на её маленькое телосложение.

— Ты выглядишь великолепно, очень взросло, очень официально.

— Я обещаю, что не буду разыгрывать из себя злую фею — крестную, — заверила я её, умолчав о том, что искренне надеялась, что Лео прикроет меня, потому что у меня в сумке был перцовый баллончик, и я была готова в любой момент сбросить туфли на каблуках, если пьяный парень попытается схватить меня.

— Мне нужно объявить о начале аукциона, — она собралась уходить, но обернулась, как будто забыла сказать мне что — то важное. Это меня не успокоило. — О, ты знала, что сегодня вечером у нас представлена картина Спектра?

Моя улыбка была холодной. Та колоссальная ошибка, с которой я целовалась, была повсюду, преследуя мои сны, вторгаясь в мой разум дикими сценариями, нежелательными мыслями и вопросами. Этим утром меня ждал водитель, чтобы отвезти домой, а я даже не видела Спектра с той ночи, когда мы поцеловались. К счастью, сегодня вечером его здесь не будет — его аура и картины были выше моих сил.

— Что ж, я надеюсь, он поможет тебе заработать много денег.

— Я тоже на это надеюсь, — её волнение улетучилось в тот момент, когда она выпучила глаза на мисс Дженкинс, которая показывала что — то на своём телефоне официанту. — Аврора, ты не могла бы…

Я подняла руку и направилась к пожилой леди.

— Я займусь этим.

Я прошла сквозь толпу, чтобы подойти к бару со своей самой широкой рекламной улыбкой на лице.

— Мисс Дженкинс, вас ждут за сценой.

Она усмехнулась со злобным ликованием, прошептав мне на ухо:

— У них нет шампанского за кулисами.

Она была умна, но я была умнее.

— Может, и нет, но держу пари, этот очаровательный мужчина составит тебе компанию, и, между нами говоря, на аукцион выставлено несколько драгоценностей, которые ты могла бы примерить раньше других.

Её глаза заблестели. Я знала, как разговаривать с меркантильными пьяными старушками.

— Тогда почему бы тебе не сохранить эту информацию при себе? Я выберу самые ослепительные.

Она была серьезна, и это втайне пугало меня. Неужели я закончу так же, с моим — то характером? На ней было траурное платье, и она была асоциальной. Потенциальная злодейка.

— Может быть, я хочу, чтобы ты была в моей команде.

Она рассмеялась.

— Ты напоминаешь мне себя в молодости.

О боже милостивый.

— Я научу тебя всему, что знаю, — на этой ноте она подчинилась, и я жестом попросила официанта помочь ей пройти за кулисы.

Я показала большой палец Эмме, которая была на сцене. Она всё ещё опрыскивала лицо термальной водой, как будто находилась под палящим солнцем, её пальцы дрожали. Торжественное мероприятие ещё даже не началось, а оно уже обещало быть утомительным.

— Один бокал шампанского меня не убьет, — я схватила стакан с барной стойки позади меня и с гримасой осушила его целиком. Мне нужно было что — то, что помогло бы мне справиться и…

— Кажется, мы встречались. Мне знакомо ваше лицо.

Я выплюнула остатки алкоголя, которые были у меня во рту, и закашлялась, вытираясь полотенцем, которое служило для охлаждения шампанского. Я прищурилась, пытаясь определить, кто стоит за этим голосом — он был претенциозным, резким и определенно фамильярным.

— Верно, — это прозвучало больше как “блядь", когда я обернулась и увидела Бернарда Дюпон — Бриллака в галстуке — бабочке с разноцветными гусеницами и темно — синем костюме. — Вы художник с выставки.

Бернард изучил меня с головы до ног.

— Ты была с Клемонте. Напомни, как тебя зовут? После той ночи я узнал, что парень не уволился и сделал маленькую бессмысленную карьеру в мире искусства со своим беспокойным другом.

Вдобавок ко всему, этот засранец даже не вспомнил меня.

— Я Аврора. Вы должны гордиться как его учитель, — и вот я говорю слишком много, слишком быстро, вместо того чтобы закрыть рот и спрятаться за любыми предметами.

— Хм, — пронзительно фыркнул он. — Он с самого начала был обречен на скуку. Это даже чудо, что его вообще взяли туда с первого раза. Настоящий неудачник, — он улыбнулся, как будто вспомнил забавную шутку. — В нём нет гена искусства, поэтому я никогда ничего не мог для него сделать. К сожалению. Это одна из моих самых больших неудач.

Это было на самом деле подло. Очень подло.

Такого рода рассуждения я слышала большую часть своей жизни: сказки не продаются. Нас не интересует ваша работа. В вас нет ничего особенного. Мне жаль, что я не смог полюбить тебя. Так много отказов. Так много трещин в моём сердце.

— Может быть, это в вашем обучении были недостатки, — я вернула ему его хитрую улыбку. — Но опять же, я не думаю, что это была мечта несостоявшегося художника — стать озлобленным профессором, который явно завидует своим студентам.

Я со стуком поставила бокал с шампанским на стойку, и глаза Бернарда расширились от осознания свершившегося факта, что мой рот был таким же большим, как мое эго. У меня не было причин защищать Спектра, и всё же оскорбления Бернарда вызвали во мне что — то горькое.

— Я не позволю тебе говорить мне ужасные вещи. — он нахмурил брови, медленно приближаясь ко мне. — Клемонте не следовал правилам, желая во всех отношениях делать всё по — своему, как будто он был каким — то гением. Его искусство было технически приятным, но таким пресным. Таким пустым.

— Каким он был? — мне не нравился тот факт, что мой голос звучал заинтригованно.

— Он отказывался рисовать на мольберте. Он рисовал почти на земле, как дикарь, желая использовать свой личный материал, и вдобавок ко всему, его снаряжение было изношенным, как будто он нашел это в мусорном баке. У него не было никакого уважения ни к моему преподаванию, ни к другим студентам. Он вёл себя так, как будто в комнате никого не было. Ему было всё равно.