— То, как ты меня ненавидишь, выглядит так, словно ты пытаешься убедить себя не чувствовать ничего, кроме ненависти. Ты хочешь сделать меня своим злодеем.

— Ты ошибаешься, — я обратила внимание на свою руку у него на сердце. Руку, которую я немедленно отдернула. — Ты единственный, кого я не могу понять.

— Потому что не смотришь вглубь. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Тебе нужно обвинить кого — нибудь, Аврора, ведь это не я и не моя картина причинили тебе боль в тот день. Я не несу за это ответственности, — он сделал паузу, его руки сжались на моей талии, как будто он не знал, хочет ли притянуть меня ближе к себе или ещё больше отдалить. — Ты сводишь меня с ума. Я не могу ясно мыслить. Почему с тобой всё так сложно, и почему, чёрт возьми, мы все время оказываемся в воде? Это у тебя такая привычка?

— Нет, это не так, и я сама не знаю, — моё сердце бешено заколотилось в груди от осознания того, что наши тела были соединены. От этого у меня по спине пробежали мурашки, смесь страха и адреналина заструилась по венам. Я знала, что это вредно для здоровья, и я не могла объяснить, почему Спектр был единственным человеком на земле, которого я ненавидела. Но я ненавидела его. Я возненавидела его до такой степени, что не хотела останавливаться. — Я не просила тебя заходить внутрь и предпринимать эту слабую попытку спасению. Я не твоя принцесса, которую ты должен спасать, а ты уж точно не принц!

— Ты спровоцировала меня, Аврора. Ты знала, что я приду, потому что у меня нет гребаного выбора.

— Верно, ты не можешь потерять свою музу, — я приподняла подбородок, медленно приближая свои губы к его.

— Я не могу потерять тебя, — бросил Аякс с неприкрытой уязвимостью. Той, от которой моё сердце замерло.

В течение короткой секунды он моргнул, прежде чем снова надеть маску.

— О чём, чёрт возьми, ты говоришь…

Наши губы соприкоснулись.

Соленое и влажное встретилось с нуждой и отчаянием.

Его мягкие губы вторглись во все мои чувства, подобно неудержимому торнадо, уносящему всё на своём пути. Его руки обхватили мои щеки, как будто это был поцелуй, которого жаждали так долго, что даже вечность не смогла бы насытить тебя. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, по моему организму разлился коктейль гормонов. Это сводило с ума так же, как как и моё чуть не разорвавшееся сердце.

Я на мгновение приоткрыла глаза, сосредоточившись на нём. Его лоб был наморщен, как будто он сам не понимал, что, чёрт возьми, происходит между нами. Один только вкус его губ был эротичным и гипнотизирующим. Не было смущения. Не было волшебства. Это была потребность, как дышать. Потребность, заставляющая сердце трепетать.

И вот я поддалась этой странной связи между нами, закрыв глаза. Мой мозг отключился, и наши языки сплелись воедино. Он завладел моими губами, отчаянно и совершенно забыв о мужчине, который не выражал никаких эмоций. Этот поцелуй был совсем не похож на его. Это могло бы выявить только одну опасную вещь. Я был неправа насчёт Аякса.

Из глубины его горла вырвался стон, полурычание, и волосы на моей коже зашипели в ответ. Мои колени подогнулись, когда он обхватил руками моё маленькое, по сравнению с ним, тело.

— Твои губы, прильнувшие к моим, обладают силой отнимать и возвращать жизнь, — пробормотал он почти неслышно, как признание, о котором ты не хочешь, чтобы знал кто — то ещё.

Нехватка кислорода, моё прерывистое дыхание, мой пульсирующий клитор — я была готова взорваться. Мой желудок скрутило в узел. Это была неизвестность. Эта обжигающая жара застала меня врасплох, и хотя я знала, что должна остановить это, всё, чего я хотела, — это остановить время. Мои пальцы погрузились в его кожу, прежде чем взъерошить шелковые волосы. Моё сердце подпрыгнуло, как предупреждение, как будто пришло время прощаться. Он вскрывал каждую из моих ран, проникал в самые глубокие уголки моей души, и я бы этого не допустила.

Я оттолкнула его, возвращая дыхание, которое он украл у меня. Я сделала шаг назад, как будто это могло стереть этот момент, которого никогда не должно было случиться. Его глаза на долю секунды выпучились от удивления, он казался таким же потерянным и опустошенным, как и я.

— Ты не можешь просто взять и поцеловать меня, Спектр. Я не хочу этого! — я указала на нас обоих. — Этого, этого больше никогда не повторится!

— Ты поцеловал меня в ответ, — на его челюсти дернулся нерв, как будто я не должна была целовать его в ответ. Как будто я была той, кто всё усложнил.

— Я не хочу целовать тебя, — произнесла я, убивая всех этих бабочек, танцующих в моём животе, и все ощущения от этого поцелуя. Я не могла поцеловать его. От него не было ничего, кроме разбитого сердца и печального конца. — Я просто контракт. Мы просто контракт. К тому же, ты уезжаешь, а я не какой — нибудь быстрый перепихон. Я презираю тебя, поэтому, пожалуйста, не кради у меня больше, чем ты уже сделал.

Резкость моих слов заставила мой желудок сжаться ещё сильнее, но он просто кивнул. Этот момент остался бы похороненным в прошлом, и точно так же, как волны, бьющиеся о берег вокруг нас, он растворился бы в мимолетном воспоминании.

— Ты простудишься, — настала его очередь отстраниться от меня, тепла его тела не хватало. — Ты можешь уехать завтра утром. Я думаю, тебе нужно где — то быть.

— Аякс, — прошептала я, но он уже ступал на песок, не оборачиваясь.

Я последовала за ним, всё ещё находясь в шоке от того, что произошло, и, что ещё хуже, от того, что это вызвало во мне. Что, если ненавидеть кого — то было самым простым вариантом? Тем, что скрывает пустоту внутри меня?

Возможно, я слишком поспешно осудила его.

Нет, Аврора. Он Спектр.

Аякс добрался до берега и тяжело топая направился обратно к своему дому, когда я оказалась на песке рядом с Айзеком и Эриком.

— Я сожалею о пари, — извинился Айзек. — Я просто пытался спровоцировать Аякса, Аврора. Это моя вина. Честно говоря, я не думал, что ты это сделаешь.

— Ты не принуждал меня, — горький привкус застрял у меня в горле. — Я даже не знаю, почему я это сделала.

— Может быть, потому, что ты пытаешься что — то доказать самой себе, — Эрик протянул мне полотенце. — Или ему.

Действия значили больше, чем слова, но в этом не было никакого смысла. Я рассматривала своё партнерство со Спектром как войну за власть с эгоистичной целью.

— Я не просила, чтобы меня спасали, да у меня и не было в этом необходимости.

— Тебе не нужно было просить о спасении, но, возможно, это то, чего ты действительно хотела. Аяксу не всё равно, даже если он никогда бы тебе этого не показал. Вот такой он.

Нет, я не хотела, чтобы Спектр был частью моей сказки, кроме как в роли злодея.

Злодей, с которым я хотела покончить, а не которым я вдохновлялась или которого я хотела.

— Я не думаю, что Спектр способен переживать.

Когда эти слова сорвались с моих губ, я поняла, что они были неправильными. Я была лгуньей.

Потому что то, как он целовался, выдавало то, что лежало в глубине его души.

И судя по тому, как он ушел, он, вероятно, был способен причинить боль.

глава 13

Я захлопнула за собой дверь спальни, сделав последний глубокий, напряженный вдох, прежде чем разбежаться по всей комнате с мокрыми волосами…

Я бросила мокрую одежду на пол и подвязала волосы полотенцем из соседней ванной, оставшись в нижнем белье. В момент гнева, я ушибла мизинец о комод, выругавшись несколькими оскорблениями в его адрес. Я запихнула все свои пожитки в сумку, стараясь втиснуть в неё как можно больше вещей, не складывая их.

Посреди беспорядка я оставила один из своих блокнотов на полу. Я всегда брала их с собой, надеясь вновь пережить эмоцию и каким — то образом вдохновиться. Я опустилась на колени, чтобы поднять его, и наткнулась на дату, проставленную на странице, на которой он был открыт. Это был мой дневник за год, изменивший мою жизнь. Семь лет назад, с того момента, как я покинула свой родной город. Время, которое казалось таким далеким, с мучительными для меня воспоминаниями, что я не осмеливалась вернуться к нему.