— Ты начала, ты и закончишь, — грубит он.

Он расстегивает джинсы, прижимая мою голову к своему члену. Не нужно ждать, не нужно больше дразнить. Я принимаю его целиком, жадно сосу, пока он прислоняется к мотоциклу.

Моя слюна скапливается вокруг его члена, издавая звуки, когда он выгибает спину. Я вбираю его так глубоко, как только могу, а он дергает меня за волосы, наблюдая за мной. Его глаза горят, его тело напряжено, когда он пытается удержаться. На этот раз я подтолкну его к краю.

Отстранив рот, я продолжаю гладить его: — Должна ли я быть хорошей женой и заставить тебя приехать сюда на мотоцикле?

Он стонет, кивая головой, не в состоянии сформировать для меня какой-либо связный ответ. Секунды спустя теплый сладковатый вкус проникает в мое горло. Я глотаю каждую каплю, облизываю губы, когда кончаю, а затем вылизываю его член дочиста.

— Черт, Шарлотта, — ворчит он, все еще держась за мои волосы.

Я застегиваю его джинсы, но его рука обхватывает мое запястье. Мои глаза встречаются с его, и по одному взгляду я понимаю, что это еще далеко не конец. Лекс обладает выносливостью дикого жеребца — он может посрамить порнозвезд.

— Не знаю, зачем ты застегиваешь мои джинсы. Положи свою киску на этот мотоцикл и раздвинь свои прекрасные ноги, — требует он.

Было бы невероятно грубо не последовать его указаниям. Когда такой великолепный мужчина, как Лекс, говорит тебе, что собирается съесть твою киску, ты раздвигаешь ноги быстрее скорости света.

На вершине мотоцикла я сижу, раздвинув ноги, и жду в предвкушении. Лекс занимается самоудовлетворением, обводит языком мой клитор, берет пальцы и засовывает их внутрь, крутит их, потом резко вынимает, чтобы пососать. Наблюдать за тем, как он пробует меня на вкус своими пальцами — это глазурь на гребаном секс-торте.

Мои ноги становятся как желе, и я едва могу стоять. Я поворачиваюсь так, чтобы оказаться к нему спиной. Наклонив мое тело над мотоциклом, он кладет большой палец на мою задницу, слегка потирая ее. Не контролируя себя, мое тело снова начинает извиваться. Поместив свой член у входа, он начинает дразнить меня.

Ожидание медленно убивает меня, и, расстроенная, я тянусь к нему и заставляю его войти в меня. Он хрипит во время толчков, бормоча ругательства мне на ухо. Лекс начинает слабеть, а мое внутреннее «я» наслаждается тем, что этот мужчина полностью в моей власти.

— Шарлотта, я больше не могу этого выносить. Ты моя, понимаешь? Это всегда были мы.

Его слова находят отклик во мне. Я хочу быть его, но мне нужно быть единственной женщиной в его жизни. Сейчас мне нужно это обещание больше, чем когда-либо.

Я выкрикиваю его имя, когда мои ноги начинают дрожать, а каждая часть меня покрывается мурашками.

Еще один толчок, он входит все глубже и глубже, пока я не кончаю. Он оседлал волну вместе со мной, врываясь внутрь, пока его тело не напряглось.

Наши тела замедляются, и чем медленнее мы движемся, тем сильнее мне больно. Мои мышцы напрягаются, я едва могу двигаться. Он медленно вынимает член, целуя мою спину. Застегивая джинсы, он наклоняется и поправляет мое платье.

Глядя в его глаза, между нами что-то происходит. Никто не трахал меня так, как Лекс, и никто никогда не заставлял меня так сильно кончать, клянусь, это как внетелесное переживание. Нам весело, и я не хочу все испортить, впутывая в это эмоциональное дерьмо.

Успокоившись, я рассматриваю свое окружение. Вид невероятный. Океан темный, но звуки разбивающихся волн доносятся сквозь ночь.

— Вау, это потрясающе. Как ты узнал об этом месте?

Лекс усмехается: — Через Google Maps.

— О, я думала, что это твое место, где можно пообжиматься с девушками, — поддразниваю я.

— Теперь так и есть.

Он притягивает меня в объятия и глубоко целует. Испугавшись, я отстраняюсь, не зная, замечает он это или нет.

Лекс берет меня за руку и ведет к краю, где мы садимся, любуясь видом на океан и огни огни вдалеке. Он садится позади меня, притягивая меня к себе, чтобы согреть.

— Помнишь, как я обещал тебе на выпускном вечере много лет назад, что мы будем смотреть на восход солнца?

— Да, — пробормотала я, сглатывая боль, застрявшую в горле.

— Давай сделаем это сегодня вечером. Давай останемся здесь и будем смотреть на восход солнца.

— Лекс, я…

Я не знаю, что сказать, не готова к эмоциональной привязанности. Он давит на меня, а я не люблю, когда на меня давят. Это пугает меня, заставляет чувствовать себя слабой, снова возвращая меня в то темное место.

— Шарлотта, не надо. Просто позволь нам насладиться этим моментом.

Я сижу молча, в голове мелькают воспоминания о той большой ссоре, которая произошла за неделю до выпускного.

— Выпускной, вот это была незабываемая ночь…, — он прервался.

— Я тоже помню нашу большую ссору перед ним.

— Шарлотта. Ты ведь знаешь, что я никогда не спал с Самантой, пока мы были вместе? Она сказала мне, когда призналась о ребенке, что я был так пьян в ту ночь, что она пыталась, но это было невозможно.

— Я знаю.

Мы с Самантой заключили перемирие и вроде как стали друзьями, не то чтобы Лекс был этим доволен. Я знаю, что она не стала бы врать об этом, но опять же все сводится к доверию. Тот факт, что он остался женат, что он думал, что, возможно, спал с ней, этого было достаточно, чтобы сломать меня, сломать нас.

— Но ты все еще не доверяешь мне? — раздраженно говорит он.

Я смотрю в темную ночь, желая, чтобы мои чувства вырвались наружу.

— Лекс, моя жизнь развалилась, когда ты ушел. Услышать эти слухи, что она беременна, узнать от Адрианы, что ты уехал из города, и я не могла с тобой связаться. У меня не было никакой развязки. Мне пришлось собирать осколки того, что я считала величайшей любовью всех времен. Я чувствовала себя преданной. Я был посмешищем в городе, и мне пришлось столкнуться с моим отцом… он буквально хотел выследить и убить тебя, — мое горло начинает сжиматься, глотать становится все труднее, по мере того как учащается сердцебиение, — Мне потребовалось так много времени, чтобы найти опору, построить свою жизнь заново и научиться доверять кому-либо. Я потеряла не только тебя, но и Адриану. Она была моей лучшей подругой, сколько я себя помню. А Финн? Ты можешь ненавидеть его сколько угодно, но он вернул меня к жизни. Он заставил меня снова функционировать как человеческое существо. Он впервые заставил меня смеяться, конечно, это была забавная ситуация, но он всегда прикрывал меня, и я люблю его как брата. Возможно, вы не видели его с этой стороны, но он всегда заботился обо мне. Моя бедная бабушка склеила меня заново, как только я могла быть. Она научила меня жить и двигаться дальше, чтобы достичь и иметь возможность снова мечтать и стремиться. Я бы не сидела здесь с вами, если бы не она. Что касается Джулиана, то впервые с тех пор, как ты меня бросил, он дал мне понять, что я снова могу любить.

— Значит, ты все еще любишь его? — перебивает он меня. Конечно, любит.

— Он заставил меня снова улыбнуться. Заставил меня понять, что я не могу продолжать ждать, пока клон тебя снова войдет в мою жизнь. Я знаю, что ты ненавидишь его, и я знаю, что ты хочешь, чтобы я порвала все связи, но Лекс, ты должен дать мне время решить это самостоятельно. Я доверяю ему? Да, доверяю, потому что он не дал мне ни одной причины не доверять. Но ты заставил меня потерять всякое доверие к тебе, к нам. Ты хочешь меня, Лекс? Тогда дай мне время. Не дави на меня, потому что тебе может не понравиться ответ.

— И как, по-твоему, мистер Надежный отнесется к тому, что ты провел выходные, трахая меня?

— Мои отношения с Джулианом — это просто отношения между нами двумя. Так что, да, это была моя вина в том, что у нас нет ничего запретного, но… — я ищу причину, чтобы оправдать свое импульсивное поведение. Причины нет, кроме того факта, что я маленькая озабоченная сучка, которой нужна разрядка.

— Да, я понимаю. Кролик сломался, и тебе нужен член, — отвечает он, обиженный.