— Иос, я…

— Подожди, я договорю. Пожалуйста. Дай мне договорить.

Он переводит дух и продолжает.

— Ты говоришь, что я бросаю дом. Это правда. Я бросаю дом и здесь останется часть моей души. Но вот в чем проблема. Если я брошу тебя. Вместе с тобой уйдет гораздо большая часть, та самая часть, которую ты воскресила, когда появилась здесь, умирающая. Все эти годы я бежал от жизни, прятался от нее, закапывался все глубже, как ящерица в песок, желая навсегда забыть то, что меня терзает, желая убить все доступные мне чувства. Но все мои защиты рухнули в один день, в тот день, когда ты открыла глаза и заговорила со мной. Все, что я выстраивал так тщательно и, как мне казалось, надежно, рухнуло, словно было сделано из песка. Анна, ты забрала мою боль и дала мне новый смысл жить. Поэтому мой дом теперь там, где будешь ты. Вот и все.

Теперь я уже не могу сдержать слез. Слышала ли я когда-нибудь что-то подобное от человека в прошлом? Сердце подсказывает, что нет. Ведь он сейчас практически признался мне в любви, а я…. Что я могу ответить?

— Ты не должна ничего отвечать, это то, что я хотел сказать и теперь мне легче. Просто позволь мне быть рядом. Я не прошу ничего большего. Ничего большего мне и не нужно.

Иос отводит глаза и привычным жестом поправляет седую бороду большим и указательнм пальцами. Я чувствую, что он изо всех сил хочет закончить этот разговор, не видеть моей реакции, не знать, что я думаю, и вместе с тем я вижу внутренним зрением, что сердце его стучит, как будто он бежит, а не стоит на месте.

— Я не должна этого говорить, наверное. Но я рада, что со мной случилось то, что случилось, — говорю я и ловлю его взгляд. Я не знаю, кем я была, но благодаря тебе, я, кажется, знаю, кто я есть.

Я поднимаюсь на носках и целую Иосса в щеку.

— Ты мой спаситель и я рада каждому дню, проведенному рядом с тобой.

Он улыбается, глядя на меня и, похоже, решается сказать что-то еще:

— И знаешь, Анна, если ты…

Его слова вдруг прерывает какой-то грохот со стороны улицы.

В дом с разбегу влетает Чивс, роняя огородные инструменты, выставленные у двери, и орет во все горло:

— Огненная ящерица! Я клянусь, я видел ее прямо возле вашего дома! Прокляни меня бог, если я вру. Видел вот этими глазами. Я пытался заарканить ее, но она удрала! Да вы хоть представляете, что это значит? Я мог бы стать обладателем целого состояния!

Он ошарашенно качает головой и показывает аркан, что в его руке.

Я вижу, как следом за ним, низко пригибаясь к полу, ползет ящерка, готовая наброситься и вцепиться Чивсу в шею. Из ее ноздрей уже вырывается черный дым и пламя наготове.

— Это значит только то, что ты идиот! — говорит Иос и резким движением отбрасывает Чивса в сторону, одновременно с прыжком ящерки. Та промахивается и досадливо переминается с лапки на лапку, готовая к новому прыжку.

— Нельзя, — говорю я ей и закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на нитях, и протянуть максимальное количество к ящерке. — Нельзя его трогать. Хотя я понимаю, что очень хочется. Он наш друг. Он не тронет тебя, обещаю.

Она недоверчиво фыркает и выпускает струю огня в сторону Чивса, чуть не поджигая один из шкафов.

— Да брось ты свой аркан, — говорю я обомлевшему от потрясения Чивсу. — Не видишь, что он раздражает моего питомца?

— Ночь будет особенно холодной сегодня, — говорит Иос, закрепляя последний ящик на повозке.

— Собаки хорошо отдохнули, — весело говорит Чивс своим хриплым голосом, — смогут мчать до утра без устали. Хорошие псы, лично отбирал каждого.

Он гордо треплет вожака, большого серого пса с желтыми глазами, больше похожего на волка, по закгривку и дает ему кусочек сушеного мяса.

— У тебя есть оружие? — спрашивает Иос.

— Есть старый короткий клинок, и еще вот это, — он достает из под сиденья тонкий изящный арбалет, совсем не похожий на тот, что у Иоса, — охотничий. Но против снаряженных солдат от него мало толка. Стрелы рассчитаны на мелких ящериц, да огненных лис.

Иос достает одну из тонких стрел с зазубренным костяным наконечником и качает головой.

— Тебе нужно что-то посерьезнее… Вроде этого. -- Иос указывает на свой мощный арбалет, лежащий в повозке.

Я перевожу взгляд на картинку, что держу в своих руках. Даже в тусклом свете фонаря черты изображенной на нем девушки хорошо различимы. Нет никаких сомнений в том, что это я, только, разве что, видно, что на портрете я одета в дорогое платье, совсем не такое, как на мне сейчас, да на шее не скромный камешек на шнурке, а колье с россыпью блестящих камушков разного размера.

«Разыскивается пропавшая» — гласит надпись над портретом.

Внизу приписка: «Каждый, кто поделится информацией о том, где она может находиться, будет щедро вознагражден золотом. Обращаться к имперскому надзирателю.»

Ни слова о том, кто я. Пытаюсь вглядеться в картинку, в надежде что хоть что-то всплывет в моей памяти при взгляде на нее, но все тщетно. Словно свинцовый заслон стоит между мной и моей прошлой жизнью. Словно что-то оберегает меня от воспоминаний о прошлом.

— Ты совсем ничего не можешь вспомнить? Кто эти люди. зачем они могут искать тебя? — спрашивает Иос снова. — Может быть так, что они не желают тебе вреда?

— Если бы я могла сказать, — вздыхаю я и кладу свой портрет сверху на ящик.

Иос забирает его и бережно сложив, засовывает себе в карман, словно это что-то очень важное.

— В любом случае, рисковать мы не можем. Чивс прав, тебя надо спрятать, пока мы не выясним, в чем тут дело. И хоть я не верю в его бредни про божественные предзнаменования, сердце подсказывает мне, что оставаться нельзя.

— И куда нам лучше отправиться? — спрашиваю я.

— Туда, где они не будут искать, — загадочно говорит Иос. — Я заберу остальное оружие и мы можем выдвигаться.

Когда Иос уходит, из песка, в нескльких шагах от меня выкапывается ящерка. Она отряхивает лапки и быстро подбегает ко мне, недружелюбно косясь на Чивса и его собак. Псы начинают волноваться и недовольно рычать.

— Тихо, тихо, мальчики, — говорит Чивс, — эту ящерку трогать нельзя. Хотя, даже если вы попробуете, у вас ничего не выйдет.

Она забирается мне на плечо и цепляется за кожаную куртку своими коготками. Я провожу пальцами по ее горячей чешуе. Это всегда меня успокаивает.

— Невероятно красивое создание! — говорит Чивс, осторожно подходя поближе. — Ты дала ему имя?

— Думаешь стоит?

— У всех есть имена. Даже у каждой из моих собак. Вот это Маки, это Джайл, это Кири, это Войт, это Сиди.

Он поочередно указывает пальцем на своих собак.

— А у твоего питомца именя нет. Это нехорошо.

Я нахмуриваюсь. Почему-то эта мысль мне в голову не приходила. Да и питомцем своим я ящерку назвала, только чтобы Чивс перестал на нее охотиться.

— Ну что же, какое имя тебе выбрать? — я чешу ящерку по подбородку, отчего она издает необычный лязгающий звук и вытягивает шею, очевидно так она дает понять, что ей приятно.

Что-то вроде «клинк!»

Я улыбаюсь, и произношу про себя это слово несколько раз.

Почему бы и нет?

— Его зовут Клинк, говорю я. И прошу относиться к нему со всем уважением, как к полноправному члену нашей команды.

— Отличное имя! — говорит Чивс, и пытается дотронуться до Клинка.

В ответ тот шипит и клацает зубами, выпуская из носа струйки черного дыма.

— Осторожнее, — говорю я, — он еще не забыл. что совсем недавно ты бегал за ним с арканом.

— Это кто еще за кем бегал, — нервно смеется Чивс и опасливо отходит на шаг. — Если бы не ты, я бы сейчас общался с праотцами в лучшем мире.

Вдруг Клинк вцепляется когтями в мое плечо так сильно, что даже протыкает кожу куртки насквозь.

— Послушай, он не… — пытаюсь успокоить его я, но вижу, что он смотрит вовсе не на Чивса. А куда-то вдаль, в темноту степи впереди.