Всю площадь оглашает нестерпимо громкий рык. Император расправляет гигантские крылья, чуть не задевая одного из князей, и хлопает ими, поднимая целое море песка и пыли, который тут же смешивается с дымом.

Я оглядываюсь и вижу Лилиану, которая теперь стоит гордо подняв голову и с восторгом и обожанием глядит на своего истинного.

Ошеломленный Каэн с благоговейным трепетом смотрит на императора и преклоняет колено. Один за другим, каждый князь следует его примеру, признавая бесспорное величие своего императора. Сколько из них, еще достаточно не старых драконов, в общем-то полных жизнеенных силл, смогли бы сейчас повторить подобное?

Огромный черный дракон истинно императорских размеров с ярко горящими зеленым глазами оглядывает всех по очереди, пока не останавливает свой взгляд на моем истинном.

— Каэн Сандерс, — гремит голос императора, — подойди ко мне.

— Настало время, Анна, — читаю я по восторженному взгляду Каэна, который он бросает на меня.

Каэн медленно подходит к импператору, из ноздрей которого вырывается густой дым. Одна лишь только его голова, больше Каэна в два раза. Я никогда в жизни не видела императора в форме дракона прежде, и теперь меня попросту ошеломляет этот тридцатиметровый, единственный в своем роде, насколько мне известно, дракон.

Я всегда мечтала увидеть его, даже не надеясь, что когда-то мне посчастливится стать свидетельницей этого чуда, и вот этот день настал.

Когда император открывает драконью пасть, чтобы говорить, я вижу, как в глубине, ярким оранжевым светом словно бы горит уголь, нагнетаемый тысячей кузнечных мехов.

В голове мелькает чудовищная мысль, что одно неловкое движение может стоить моему истинному жизни и я делаю смелый шаг вперед, перебарывая чудовищный страх, который вдруг начал разгораться внутри меня. Это мой страх, или страх моего будущего наследника?

Вдруг император поворачивает голову ко мне и его зеленые глаза пытливо смотрят в мои.

— Ты что же, боишься, девочка? Не стоит, я не могу причинить боль матери, или отцу своего будущего наследника.

От дыхания дракона меня обдает волной нестерпимого жара. Какая же чудовищная сила скрыта внутри него. Такое дыхание может превращать камни в воду и моментально испарять ее, оставляя только пыль.

Нет. Я не боюсь. Я знаю своего императора.

Словно прочитав мои мысли, он удовлетворенно кивает.

— Ты хорошая девочка. Я знаю, что сделал правильный выбор.

Он переводит взгляд на Каэна:

— А вот тебе, мой юный дракон, еще только предстоит пройти путь, который превратит твое сердце в золото, как сердце твоей истинной. И этот путь будет тяжелым.

О чем он говорит? Неужели он... Неужели он прорицает?

— Я готов пройти любой путь, лишь бы стать достойным занимать ваше место, — смело говорит Каэн.

— Мне нравится твое рвение, юный дракон, и я рад, что ты еще не знаешь, что тебе предстоит.

— Я не обману ваше доверие, император! — кричит Каэн, — я буду хранить тайну, в которую вы меня посвятите, и мой наследник станет вашим наследником. Я обещаю вам!

— У меня нет сомнений в этом, именно поэтому я выбрал тебя.

— Я готов!

— Но тайна не будет сообщена тебе, Каэн Сандерс. Я никогда и не собирался сообщать ее тебе.

— Но вы же говорили… Вы что же, получается, решили назначит другого наследника?

— Нет, — говорит император, — тайна будет сообщена только твоей истинной. Только она увидит место моей гибели. Только она будет свидетельницей того, как я уйду в землю. Только она сохранит эту тайну и пронесет через время, пока не настанет час откопать мою чешую.

Дракон вытягивает исполинскую лапу, и касается огромными когтями земли возле моих ног.

— Ты полетишь со мной, дитя, полетишь в мой последний полет.

Каэн

Едва я слышу слова императора, внутри меня все холодеет.

Анна, подняв голову вверх, смело заглядывает в глаза исполинского дракона-императора. Жаркий воздух, вырывающийся из его пасти, когда он говорит, словно бы не причиняет ей вреда. Но я знаю, каково должно быть незащищенному человеку от такого жара.

Как же хорошо она держится, как красива она в эту минуту. Но судя по ее лицу, она совсем не представляет, что ее ждет. Это надо остановить немедленно! Император обезумел!

Все идет не так, как я планировал, этого нельзя допустить. Если Анна сейчас отправится с императором, она точно погибнет. Ведь в ней нет силы наследника, а значит, она не сможет пережить то, что ей предстоит.

— Нет! — вырывается у меня невольный возглас.

— Нет? — спрашивает император, переводя взгляд с моей истинной на меня. — У тебя есть какие-то возражения, юный дракон?

— Позвольте мне отправиться с вами, — стараясь держать голос как можно ровнее, прошу я императора.

— Чего ты боишься? — спрашивает он, подозрительно прищуриваясь.

— Я… Это слишком опасно, на кону стоит слишком многое, повелитель, что если она не найдет обратную дорогу?

— Ты не веришь в нашего бога? — спрашивает император. — Разве ты не знаешь, какой принят порядок наследования? Разве не читал ты в летописях, как Дариан унес Сандру и показал ей чешую? Она справилась и дала этому миру моего прадеда. Так же твоя истинная. Она совершит этот подвиг и вернется неся в себе не только наследника, но и знание.

Я оглядываюсь по сторонам и в лицо мне бросается довольная ухмылка князя Салемса. Он, стоя в одиночестве, поодаль от всех, кажется совершенно счастливым.

Стискиваю зубы и отвечаю так, чтобы никто не заподозрил, какая буря сейчас бушует в моей душе:

— Я чту нашего бога больше, чем кто-либо, как и моя супруга. Но как муж и как отец будущего наследника я беспокоюсь о безопасности…

— Бог хранит твою истинную, он подарил ей чудо — твоего будущего наследника и будущего наследника всей империи. Твоя истинная сможет преодолеть все и вернется целой и невредимой. Если же нет, то наследник будет выбран советом князей. Такова моя воля и такова воля нашего бога.

— Но…

— Не спорь, — в голосе императора на этот раз звучит нетерпение и усталость. — У меня мало времени, Каэн. Попрощайся с супругой и молись, чтобы все прошло благополучно.

Нет.

Этого не может произойти. Должен быть какой-то выход. Волна страшного беспокойства, невиданного до этого момента за всю мою жизнь, прокатывается в моей душе. Я смотрю на свою хрупкую истинную и теперь по-настоящему осознаю, что могу потерять ее. Неужели то, что я затеял было чудовищной ошибкой, которая теперь убьет мою любимую?

Она не знает, что ей предстоит и спокойно ждет той минуты, когда ей будет позволено взойти на спину огромного дракона. Бедная моя Анна. Неужели она сгинет в горах, навеки похоронив тайну местонахождения императорской чешуи?

Господи, что я наделал?

Я подхожу к Анне, и заключаю ее в объятия. Несмотря на то, что внешне она спокойна, я чувствую ее дрожь. Она обнимает меня в ответ, но словно бы нехотя, как будто в ее руках нет силы, или она попросту не хочет обнять меня…

— Прости, — шепчу я ей на ухо, — я не знал, что все так обернется.

— Не бойся за меня, каэн, — я вернусь.

От этих слов Анны я чувствую такую нежность к своей истинной, что острое чувство вины пронзает меня нестерпимой болью прямо в сердце. Она не понимает, что ее ждет. Она не понимает, что только сила дракона могла бы спасти ее. Какая она храбрая, какая сильная в эту минуту.

И теперь я теряю ее. Нет, нет, нет. Должен быть какой-то выход.

Но выхода нет.

Чувствую, как она отстраняется и заглядывает мне в глаза. В них полыхает уверенность и спокойствие, которой я никогда не видел раньше. Неужели ее вера так сильна? Откуда в ней это?

— Я совершил ошибку, говорю я ей и целую ее руку.

— Все что сделано, уже история, Каэн, ничего не вернуть, — говорит она отстраненно.

— Я скажу ему правду, я скажу, что наследника нет, нельзя допустить, чтобы ты полетела с ним, — говорю я отчаянно, пытаясь перекричать поднявшийся яростный ветер, бросающий мне в лицо черный песок.