Он знает и он не сказал ему.

— Бог говорит через вас, Анна, и он говорит с вами, через чудо, которое посылает только избранным из людей.

— Значит вы…

— Не нужно ничего говорить, — перебивает меня он.

— Но почему вы не сказали ему? — Все равно спрашиваю я.

— Потому что вы не сказали, — едва слышно отвечает он. Я не могу видеть будущее. Все, что у меня есть — это вера. И я верю вашему решению.

— Спасибо, — говорю я, — впервые за последние дни чувствуя, что я не одна, что у меня есть союзник. Он не станет помогать мне, потому что не может нарушить клятву, данную Каэну, но он и не станет мешать. С сердца в эту минуту, словно бы сваливается огромный груз, который я могу разделить с другим человеком.

Я с благодарностью смотрю на Виктора.

— Что мне делать? — Спрашиваю я, после минутного молчания.

— Вы узнаете, что нужно делать, княгиня, потому что он с вами, — говорит Виктор и встает с колен. Не говоря больше ни слова, он отходит к стене, опускает голову и погружается в молитву.

Я еще какое-то время смотрю на него, а потом тихонько встаю и ухожу к себе.

Теперь благодаря Виктору я чувствую в себе силу, которой раньше во мне не было и решимость, которой мне не хватало.

— Госпожа! — Слышу я голос одной из служанок, когда иду по коридору к себе в комнату.

Она нагоняет меня и едва дыша говорит.

— Нужно надеть вот это платье, князь приказал не мешкать. У нас гости.

— Гости? — Спрашиваю я.

— Да, сам архимагистр Тайдел решил почтить нас визитом.

При упоминании этого имени в голове возникает образ молодого целителя с серебряными волосами. Я вспоминаю, как он делился со мной силой в тот день, когда император собрал всех у себя, как разогнал черный туман, который заволок все вокруг, и по коже пробегают мурашки. Я одновременно и хочу увидеть его и почему-то испытываю трепет перед этой встречей.

Сегодня я отослала слуг и одеваюсь сама.

Надевая то самое платье с нитями силы, вшитыми в него, я с удивлением для себя обнаруживаю, что могу чувствовать их. Они очень похожи на те нити, что пронизывают все мое тело, наполняя меня теплом, с тех пор, как я почувствовала в себе зарождающуюся жизнь моего сына.

Похожи, но не до конца. Эти нити кажутся грубыми, они не пульсируют как те, что внутри меня, а едва заметно вибрируют. Разница небольшая, но я понимаю и чувствую ее.

Как же сильно рискует Каэн всем, полагаясь на них.

Я вспоминаю взгляд князя Салемса, полный ненависти и неверия. Он точно почувствовал и подлинные знаки присутствия наследника во мне и эти поддельные нити, вшитые в платье, распознал, но не понял, что это такое, сбитый с толку.

Сердце вдруг охватывает холод, от осознания того, на краю какой пропасти мы бы все были, если бы наследника на самом деле не было.

Эх, Каэн, что же ты делаешь… Безрассудство может погубить тебя.

Едва я успеваю надеть платье, как слышу стук в дверь.

— Госпожа, — говорит служанка, — если вы готовы, архимагистр Тайдел желает вас видеть.

— Я готова, — вздыхаю я, в последний раз глядя на себя в зеркало, чувствуя странное, не свойственное для меня волнение в эту минуту.

Я останавливаю слуг, которые, завидев мое приближение, собираются услужливо отворить мне двери в столовую. Прикрываю глаза и жду несколько секунд, чтобы остановить бьющееся сердце. Переживания сегодняшнего утра не прошли для меня даром.

— Я слышу отзвуки разговора, но расслышать, что именно говорят, не могу.

Наконец, немного успокоившись, я сама толкаю двери и вхожу.

Я вижу Тайдела, который спокойно сидит, положив руки на стол, ладонями вперед. Его длинные серебрянные волосы сегодня забраны назад, наподобие того, как делают воины. Он кажется удивительно собранным, словно опасный хищник, который готов сделать решающий бросок.

Здесь явно был какой-то не слишком дружелюбный разговор, который я пропустила.

Тайдел при моем появлении встает и молча наклоняет голову в знак приветствия.

— О, вот и и Анна, — вставая со своего кресла, говорит Каэн. Он подходит ко мне и по хозяйски берет меня за руку. От меня не укрывается взгляд, который он мельком бросает на Тайдела. Взгляд презрения и неприязни.

— Верите теперь, Тайдел? Моя жена совершенно здорова и и можно сказать светится от переполняющей ее жизни. Естественно, ведь она носит под сердцем будущего императора!

Каэн целует мою руку и, подведя меня к столу, сажает рядом с собой, так, чтобы он был между мной и Тайделом. В голову закрадывается странная мысль. Неужели он ревнует? Неужели боится его?

— Я рада вас видеть, — говорю я брату Лилианы, — очень приятно, что вы почтили нас визитом.

— Мне очень приятно видеть вас в добром здравии, — говорит он своим тихим глубоким голосом. Его глаза, так похожие на глаза сестры, словно бы заглядывают мне в самую душу, но я смело выдерживаю этот взгляд, хоть он и волнует и смущает меня одновременно.

— Да, — отвечаю я, — я уже, можно сказать, и забыла о том, что произошло там, на приеме у императора.

— Вы больше не видели этот черный туман? — с тревогой в голосе спрашивает он.

— Разве что самую малость, на самом краю зрения.

Услышав это он хмурится и смотрит на Каэна.

— Вы разрешите мне осмотреть вашу истинную? — спрашивает Тайдел, — я немного больше узнал об этом симптоме и причине, по которой он может возникнуть, и не вдаваясь в лишние подробности, могу сказать, что это может быть довольно опасно в некоторых случаях.

— Ерунда, — отмахивается Каэн, — она же сказала вам уже, что чувствует себя хорошо, неужели вам мало ее слова? — Давайте лучше я покажу вам наш замок.

Голос Каэна звучит добродушно и приветливо. Если бы я не знала его так хорошо, я бы и вправду поверила, что он хочет доставить удовольствие гостю, показав ему замечательный вид, который открывается с башен. Но я знаю, что под внешней вежливостью, Каэн сейчас вне себя от злости. И если бы мог, он бы вышвырнул Тайдела прочь.

Я кладу руку ему на плечо и прошу его:

— Может быть стоит воспользоваться предложением архимагистра? Ведь не каждый день представляется такая возможность.

На этот раз Каэн уже не скрывая раздражения смотрит мне в глаза. На мгновение мне становится очень страшно от его взгляда. Он словно бы спрашивает, как я смею вести себя подобным образом, когда он ясно дал понять Тайделу, что не хочет принимать его предложение. Похоже, он боится, что Тайдел может распознать его затею с нитями в платье, поэтому не хочет подпускать его ко мне. Конечно, его злит, что я словно бы не понимаю этого. Ему кажется, что я противоречу ему из чистой мести.

— Как вы верно заметили, князь, — тихо говорит Тайдел, — ваша жена носит под сердцем будущего императора, поэтому сейчас ее здоровье — это абсолютный приоритет. Это не моя прихоть — это распоряжение светлейшего. Так что мое появление здесь, это, можно сказать, дело государственное.

Я могу поклясться, что слышу, как Каэн скрипит зубами от злости. Он прикрывает глаза, явно пытаясь смирить разгорающийся в нем гнев. Будь на месте Тайдела кто угодно другой, Каэн бы не сдерживался и давно вышвырнул бы его за наглость.

— Хорошо, — наконец, говорит Каэн, — но осмотр будет происходить при мне.

— Исключено, — говорит Тайдел, — внутри вас очень много активной силы, которая помешает мне. Необходимо оставить нас с Анной наедине.

— Вы думаете, что я просто так позволю…

— Я не хотел прибегать к этому, — перебивает Каэна Тайдел, — но у меня есть бумага от императора, если вам угодно, вы можете ознакомиться.

— У вас есть десять минут, — чуть ли ни шипит Каэн на Тайдела, прежде чем покинуть комнату, в которую лично меня отвел.

Тайдел смотрит на Каэна смело и не отводит взгляда. В выражении лица молодого архимагистра нет ни намека на враждебность, или злость. Если он и испытывает какие-то эмоции в этот момент, он не подает виду, мастерски маскируя свои чувства перед моим истинным.