– Ха-ха-ха, Контий надеялся на то, что ты захочешь лично поучаствовать в моём уничтожении. Он оказался прав, и ты явился в ловушку.
Шатенка Гея и Павел подняли щиты над беременными женщинами и полутораметровым «малышом», сидевшим в телеге. В тот же миг из кустов вылетели десятки дротиков и стрел, поражая всадников и коней. Сергей, которого не посветили в детали плана, стоял, словно огретый пыльным мешком и не мог понять, откуда взялись вооружённые горцы, спешащие на битву со всех сторон. Павел кинул ему щит и посоветовал защищаться, в противном случае его просто убьют. Русоволосому парню пришлось обнажить меч и сразиться сначала с одним противником, потом со вторым. Сам Дассар мчался в сторону колесницы и в стремительном противостоянии с охраной одолел врагов. После забрался на борт колесницы, держа в руках отрубленную голову Битрона. К нему спешил Контий – сын старосты из деревни. Он прикрыл царевича щитом и громко заявил:
– Да здравствует новый царь Дассар!
Всадников Битрона почти всех добили, впрочем, более десяти воинов успели скрыться, умчавшись по дороге в сторону столицы. Сергей с обидой в голосе поинтересовался:
– И к чему такая скрытность? Почему никто не сообщил мне о засаде?
– Ты всю дорогу мечтал о бабах, – усмехнулся Павел. – Я собирался рассказать, но Дассар не хотел портить сюрприз. Ты бы начал отговаривать, а у него созрел план, как вернуть трон. Знаешь, когда рядом нет Фессалии, которая давит авторитетом, царевич начинает думать самостоятельно. Уж не знаю, какой она стратег, но воспитатель из неё никудышный.
– Ты хочешь меня разозлить? – удивился Сергей.
– Нет, просто констатирую факт. Она совсем не уделяет внимания дочерям, поэтому они ни о чём не думают, кроме как о мужчинах.
– Это же нормально, – воскликнул Сергей.
– Возможно, но мне больше нравится Гея, которая в одиночку отправилась спасать девушек из деревни. Она у меня славная охотница и почти воительница.
– И сама чуть не стала жертвой насильников, – усмехнулся Сергей.
– Я же не говорил, что она великая воительница, – в тон ему ответил Павел. – Поверь, если бы на её месте оказалась Фессалия, ей бы грозила та же участь. Ты лично прикончил великана и прекрасно знаешь, насколько прочная у него шкура и кости. Этот урод так дал мне по голове, что до сих пор в ушах звенит и слегка подташнивает.
– Я думал, ты погиб, как Ортис, – сообщил Сергей.
– Если бы не усиление Могучего, я бы точно сдох, – согласился Павел. – Сейчас твоя основная задача вернуться на «Арго» и переправить Тису, Фессалию и её дочерей в город Лотрой. Там ты организуешь местных воителей и научишь их сражаться фалангой.
– А ты что будешь делать?
– Выполнять твоё обещание данное беременным женщинам, поеду на гору Кошмара.
– А без тебя никак? – уточнил Сергей.
– Никто из местных не знает Могучего, а я могу попросить его спасти будущих мамаш.
– А если у него не получится?
– Ты хоть сам веришь в эти слова? С саркофагом у него всё пройдёт как надо. К тому же не удивлюсь, если к себе в свиту он введёт пару великанов. Да и нашему малышу нужен строгий наставник, а то этот агукающий засранец постоянно дёргает меня за волосы.
Сергей улыбнулся, так как часто наблюдал за тем, как полутораметровый «малыш» накручивал кудрявые локоны Павла на пальцы, и если у него отбирали «игрушку», начинал реветь и размазывать слёзы и сопли по лицу.
– Сколько раз говорить, постригись, – посоветовал Сергей.
– А кроме «малыша» моя причёска нравится Гее, – пояснил Павел и с теплотой взглянул на любимую подругу.
– Ну тогда терпи!
Воцарение на троне в городе Лотрой прошло без осложнений. Многие жители, как только узнали о героическом подвиге сына Фессира, встали под его знамёна, точнее под осмолённый рогатый череп великана. С того дня соратники Контия нанесли этот символ на щиты и вошли в столицу провинции. Дети Битрона попытались организовать оборону дворца, но многие воители перешли на сторону царевича и раскрыли ворота замка. Впрочем, захват власти получился почти бескровным, потому что Дассар проявил милосердие и даровал прощение тем, кто принял его в качестве царя. Официально он даже отпустил трёх «кузенов» на все четыре стороны. И никто не стал винить его в том, что толпа разъярённых жителей растерзала сыновей ненавистного правителя, ведь никто не знал, что людей подбивали провокаторы из команды Контия.
Надо признать, что после смерти Ортиса, царевич сильно изменился. Он перестал оглядываться на старших товарищей и теперь самостоятельно принимал решения. Впрочем, кое-какой авторитет имели Контий и Павел, но ни тот ни другой не навязывали ему собственное мнение, потому что из юного мечтателя он потихоньку превращался в мудрого тирана – строгого, но относительно справедливого.
К сожалению, Сергей пока не мог понять, кем станет Дассар, ведь спустя восемь дней после получения короны, царь дал соизволение отправиться на побережье за мамой, тётей и сёстрами. Так же он согласился с доводами Павла, что нужно выполнить обещание и помочь беременным женщинам, доставив их на гору Кошмара. Да, новому правителю нужен надёжный человек, но пока это место займёт Контий, который показал себя достойным воином, в то время как сам Па-вэл до сих пор не оправился после ранения в пещере.
Землянин настолько сильно удивился тому, что Дассар без возражений отпустил его в путешествие, что не сразу осознал: царевич легко отказался от услуг «постоянного телохранителя и тайного советника», то есть можно сказать, послал, куда подальше того, кто много раз спасал его от смерти.
«М-да, власть действительно развращает!» – подумал Павел.
Дорога до побережья прошла с множеством трудностей. Их постоянно пытались ограбить различные несознательные элементы. Благо землян и беременных женщин сопровождали восемь воинов из команды Контия. Они скрывали доспехи и мечи под просторными хитонами, а в случае нужды доставали из телеги круглые щиты. Сначала Дассар предложил им ехать на лошадях, но, во-первых, ни Сергей, ни Павел не умели ездить верхом, а во-вторых кавалькада, сопровождающая повозку с будущими мамашами, привлекала бы внимания, в то время как скорость бы совсем не увеличилась – на телеге нет ни рессор, ни амортизаторов, поэтому её нещадно трясло. Вот и приходилось топать ножками.
А в стране прошла целая волна вспыхнувших мятежей. Народ разделился на три лагеря: меньшинство отстаивало права Альвиста. Большая часть людей встала на сторону прежней династии и советника Кирина, который обещал райские кущи и освобождение от иноземных захватчиков-горцев. И лишь немногие примкнули к Фессалии, которую поддержал Меркит – давний помощник покойного начальника охраны старого царя. Поговаривали, что они держат оборону неподалёку от рыбацкой деревушки. Там они отбиваются от повстанцев, во главе с Корнелом – сыном советника и предполагаемым новым царём города Филкор, которому намереваются вернуть прежнее название – полис Корнелий.
Выяснив предполагаемое место базирования Тисы и Фессалии, Сергей убедил спутников поторопиться, ведь чем больше срок беременности, тем сложнее будет рожать. Павел хмыкнул, прекрасно понимая мотивы бывшего коллеги – русоволосому атлету невтерпёж, он жаждет поскорей оказаться в объятиях беловолосой красавицы.
Самому Павлу некуда спешить, его недавно можно сказать попросили с занимаемой должности царского советника-телохранителя, но любимая женщина Гея поддержала в трудную минуту. Впрочем, он и сам не очень хотел охранять человека, который без всяких сожалений избавился от того, кто много раз спасал царевича от смерти. А то, что он зарезал двух подростков-великанов и намеревался добить полутораметрового «малыша», говорило о том, что из Дассара вырастит великий полководец и кровожадный тиран. Павел решил помочь будущим мамашам не по доброте душевной, у него имелись скрытые мотивы – он хотел просить Могучего усилить Гею, ведь, несмотря на ловкость, она оставалась обычной слабой женщиной, и в порыве страсти он причинял ей боль крепкими объятиями. Но об этом можно подумать после выполнения основной миссии – нахождением Фессалии и остальных родственниц царевича. Павел верил, что Сергею удастся довести любовницу до нужного места – хоть русоволосый парень и считал себя миролюбивым добряком, но в моменты опасности он превращался в берсерка и мог крушить врагов без всяких сожалений.
