Красавица в красном поддерживала Клиа под руку, как бы помогая ей. Клиа кивнула и шагнула в разверстую пасть туннеля.

Путь в Зикару был долгим и изнурительным. С этой стороны Мика ещё никогда сюда не ходил. Ночь прошла, и когда они с приятелем добрались до городских ворот, серые небеса уже начали понемногу светлеть. Мика истоптал все ноги, хотел есть и дрожал от страха. Ему следовало слушаться своего наставника, а вовсе не этого призрака.

Нынче вокруг было полным полно людей-призраков, они катили со своими повозками и телегами через распахнутые ворота.

Глухонемой мальчуган снова взял Мику за руку и потащил его по кривым улочкам в сторону башни. И та уже показалась невдалеке, когда огромные двери её распахнулись и из них вышли Разат и Клиа. Клиа была ужасно бледная и исхудавшая, и на вид страшно встревоженная и печальная. Обе они исчезли за поворотом башни, а уже несколько мгновений спустя он увидел, как они скачут прочь , дирмагнос- верхом на Лунном Свете, коне Клиа.

- Куда это они? – шёпотом спросил Мика, и вдруг понял, что никто уже не держит его за руку.

Призрачный мальчик исчез.

Обессилевший Мика кинулся за ними вдогонку.

Они выехали в ворота, которых прежде Мика ни разу не видел, и поскакали к холмам за городом. Потом они повели коней в поводу, так что Мика, стараясь держаться на расстоянии, насколько возможно, одновременно пытался не упускать их из виду, следуя за ними по грунтовой дороге. Они свернули в сторону и скрылись за холмом.

Поспешив за ними, он выскочил на тропу и пошёл по ней. Она заканчивалась у страшной уродской морды, вырезанной на скале. Пасть была входом в туннель, а снаружи стояли две непривязанные лошади.

Ни Разат, ни Клиа нигде не было видно. Должно быть, они ушли внутрь.

Когда Мика подошёл к голове, собираясь пойти за ними, он услыхал сзади негромкий свист, оглянулся и увидел Алека, который отчаянно жестикулировал, веля идти к нему. Мика вскарабкался наверх и увидел, что Алек лежит в расщелине на земле. Он был бледен и выглядел так, словно его несколько дней не кормили.

Он дёрнул Мику вниз и шикнул:

- Какого Билайри ты тут делаешь?

- Мальчик-призрак привел меня на помощь.

Прозвучало совсем не убедительно.

- Вот… я принёс еды.

Похоже, ничуть не перестав сердиться, Алек распахнул мешок и отхватил здоровенный кусок чёрного хлеба от каравая Сабриели, затем отломил сыра от початого куска и поскорей сунул всё это в рот. Порывшись снова, он нашёл кусок сухой колбасы и сунул его себе за пазуху. Таким Алека Мика в жизни не видел.

- А теперь сидеть здесь! – приказал Алек. – Понимаешь? Ни с места!

- Обещаю, - пролепетал в ответ Мика.

- Я не шучу. Оставайся тут!

- Я так и сделаю, Алек.

Покачав головой, Алек вскинул на плечо колчан со своим черным луком, спустился вниз и исчез в туннеле.

Мика остался, убитый горем, сгорая от стыда и полный разочарования. Зачем только призрак притащил его сюда? Да как он мог, вообще, ослушаться Учителя Теро и послушаться этого призрака? Сразу это показалось ему правильным, но теперь… теперь он мечтал о том, чтобы никуда не ходил, а остался в Зеркальной Луне.

Разат засветила факелы в коридоре и повела Клиа к склепу. У Клиа, конечно, не было причин бояться, что дирмагнос прочтёт её мысли, но всё же она изо всех сил старалась сейчас думать лишь об одном – о том, что предстоит сделать впереди. Так, на всякий. Тёплый и остро наточенный горжет покоился у неё на руке, припрятанный в правом рукаве.

Великая Печать в склепе утопала в собственном нежном сиянии. И при таком освещении дирмагнос казалась чудесной и совершенно невинной. Клиа поёжилась. Она словно видела облик своей прародительницы, той, которую называли Премудрой. Была ли Нанди такой вот, когда наложила печать? Плакала ли она, или шла навстречу избранной самою судьбе совершенно бесстрастно?

Теперь пришёл её черёд дожить до такого же жертвоприношения и убедиться, что всё это не напрасно.

- И что будет, когда я сорву печать? – спросила она.

- Не приятнее ли будет выяснить это самой? – Разат улыбалась ей губами и глазами Нанди. - О, как же мне не терпится познакомиться с твоими друзьями лично …. С твоим возлюбленным магом, прекрасноглазым Серегилом, златовласым Алеком и чудесным Микамом. Они же там, по ту сторону, я это знаю. Давай же, не станем заставлять их ждать.

Клиа протянула руку к печати. Та была необыкновенно красива, и Клиа представила себе Нанди, держащую её в руке тысячу лет назад

Kamar yosi eyír, ashkira, - зашептала ей Нанди. - Samat ei. Прикончи её.

- Ну же, давай, - выдохнула Разат. – Не стой истуканом, ломай печать!

Она была прохладной и гладкой, не считая этих чёрточек из магических знаков. Стоило Клиа ухватить её пальцами, как она выскочила из своей оправы и упала на землю к её ногам.

Клиа приготовилась к тому неизвестному, что должно случиться, но ничего не произошло.

- Раздави её! – приказала Разат. – Ну же!

Подняв ногу, Клиа наступила на камень каблуком своего сапога. Камень не раскрошился, как она ожидала, а раскололся на две половинки. Свет в нём померк, и земля вдруг затряслась, задрожала, а стена пещеры перед ними начала мерцать, и в этих проблесках Клиа увидела притягательные образы Микама и Серегила. Выхватив свои мечи, они пытались устоять на ногах. Прямо за ними стоял Теро, плотно сложивший свои ладони на уровне груди.

Увидев его, Клиа слегка замешкалась. Разат же схватила её за волосы и обхватила рукой за горло.

- Началось! Так пусть видят! – злорадно закричала она и потянулась губами ко лбу Клиа.

Клиа вытряхнула из рукава клинок и махнула им в сторону подбородка Разат, резанула по горлу дирмагнос, которая в это время постепенно сдавливала её собственное. Разат отшатнулась и перехватила запястье Клиа. Угодив в этот двойной капкан, Клиа попыталась вывернуться, но так и не сумела освободиться.

Из рассеченной глотки Разат не текло никакой крови. Кожа лишь разошлась, обнажив сухое коричневое нутро, скрывавшееся под нею.

Клиа вцепилась в свой клинок, чувствуя, как хрустнули косточки в её правом запястье.

Es rili!

Нанди!

Надеясь, что верно истолковала намерения призрака, Клиа как следует ухватила Разат за волосы своей облачённой в перчатку левой рукой и дёрнула, что было сил.

Неожиданное и совсем некстати появление Мики совершенно сбило Алека с толку. Ему не оставалось ничего иного, как оставить мальчугана одного.

Держа наготове лук и наложив на тетиву стрелу, Алек осторожно двинулся по туннелю.

Он услыхал отголоски разговора Разат и Клиа.

- И что будет, когда я сорву печать?

То была Клиа.

- Не приятнее ли будет выяснить это самой? О, как же мне не терпится познакомиться с твоими друзьями лично …. С твоим возлюбленным магом, прекрасноглазым Серегилом, златовласым Алеком и чудесным Микамом. Они же там, по ту сторону, я это знаю. Давай же, не станем заставлять их ждать.

О, Иллиор, ей известно, что мы тут! – лихорадочно понял он.

Алек осторожно двинулся дальше, пока не увидел двух женщин, стоящих по обе стороны от сияющей печати. Он увидел, как Клиа коснулась печати, как та упала наземь. И как по команде Разат Клиа раздавила печать.

Земля у него под ногами зашаталась, и Алека опрокинуло на землю, спиной прямо на колчан. Он услышал как хрустнула, как минимум, одна из его стрел. Свет вокруг начал мутнеть и пошёл клубами, словно в уксусе молоко, а скала наверху и внизу содрогнулась с оглушительным рёвом. Кое-как он вскочил на ноги, и вовремя: Клиа, стиснутая в объятиях дирмагнос, свободной рукой схватила Разат за волосы и сорвала с неё ворованную кожу. И кожа, и роскошная грива волос слетели с головы дирмагнос, словно обрывки плаща, обнажив истинное обличье Разат.

Как и Иртук Бешар – которая не единожды стискивала его в своих жутких объятьях – эта дирмагнос была лишь высохшей сморщенной оболочкой с дряблыми останками скукожившихся грудей, болтавшихся над тощими ребрами, обтянутыми кожей. Несколько клочьев седых волос свисало с иссохшего скальпа.