- Слушаюсь, Ваше Высочество.

- И последнее, Леди Зелла, - сказал Серегил, когда все поднялись, чтобы уходить. – Эти бывшие рабы-Ауренфейе, там, в толпе на берегу… Каков нынче их статус, после того, когда их хозяева убежали?

- Естественно, они все свободны. Однако многие остались в тех же поместьях, где их содержали, ибо им просто некуда было уйти. Остальных или выгнали раньше, или кинули на произвол судьбы. Губернатор Тонеус обещал обеспечить им возвращение в Ауреннен, однако никто из них не поехал туда.

Сердце Серегила сжалось от боли. Естественно, они не поедут!

- А те, что были в рабстве у островитян?

- Как я поняла, едва Скаланцы заявили свои права на остров, хозяева тут же освободили их, и многие отослали их от греха подальше, чтобы те сами заботились о себе, и заодно чтобы скрыть факт рабовладения. Кое-кто из вольноотпущенников нашёл свой приют здесь, в этом поместье.

- Ясно. А это возможно, дать им знать, что я готов принять всех ‘фейе, кто изъявит такое желание, у себя в Зеркальной Луне? Я бы хотел взять на себя заботу о них.

- Конечно, милорд. Как это великодушно с вашей стороны! Вы, конечно, захотите уже завтра ознакомиться с вашим поместьем?

- Да, - сказал Алек. – Это согласуется с твоими планами, Клиа?

- Конечно. Мы встретимся с вами там через пару дней, раз оно всё равно нам по пути.

- Очень хорошо, Ваше Высочество, - сказала Зелла. – Что-то ещё, что я могла бы сделать для Вас нынче вечером?

Клиа подавила зевок.

- Нет, Вы и так предостаточно нам помогли. Спокойной ночи.

Богато обставленные и просторные покои Клиа с их огромными окнами выходили на залив. Поднимался туман и его тонкие щупальца вились клубками за толстыми стеклами окон.

Массивная мебель из чёрного дуба была столь же древней, как и в комнате Алека, только вместо чудищ тут были стилизованные дельфинчики и птички. В соседние покои налево выходила отдельная дверь. В стену посреди комнаты был встроен огромный камин из натурального камня, рядом стояла небольшая тахта, несколько кресел и винный столик. В очаге был разложен огонь, так что Теро разжёг его привычным щелчком пальцев, а Алек, подойдя к серванту, стал наливать всем вина в расставленные там хрустальные кубки.

Клиа уселась на диванчике и указала магу рукой на место возле себя. И как бы ни были противны Теро все эти вечные подколки Серегила, он с довольно расслабленным видом уселся возле своей возлюбленной, положив руку на спинку позади неё. Откинувшись ему в объятья, Клиа взяла из рук Алека кубок с вином. Серегил с Микамом заняли остальные свободные кресла, а Алек, усевшись на коврике возле камина, оперся спиной о ноги Серегила.

Клиа потёрла свой затылок и зевнула.

- Итак, у кого какие мысли?

- Мне кажется, Зелла была влюблена в Тонеуса.

- Или он, как минимум, здорово занимал её мысли, - кивнул Серегил.

- Мне она не показалась человеком, способным убить кого-либо, тем более того, в кого влюблена, - сказал Микам.

Серегил пожал плечами:

- Этого никогда не узнаешь наверняка. Любовь порой заставляет людей творить весьма забавные штуки.

- Да, только как бы ей удалось провернуть такое в комнате, запертой изнутри? – с сомнением проговорила Клиа. – Теро, ты не почувствовал в ней ничего магического?

- Нет.

- Ты же не пытался копаться в её мыслях? – поинтересовался Серегил.

Теро нахмурился и отставил свой кубок в сторонку, на инкрустированный столик у него под локтем.

- Это не так-то легко сделать, Серегил. Вот если раздобудешь против неё достаточно веские улики, я попробую, но не прежде того.

- Думаю, так даже лучше, - сказала Клиа.

- А ей определенно оказалась не по душе мысль о том, что ты можешь обосноваться в старом дворце, - заметил Алек.

- Не удивительно, зная, что сталось с его прежними постояльцами.

- Меня больше настораживают все эти исчезновения после смерти губернатора, - сказал Микам. - Может так оказаться, что это нечто, прикончившее губернатора с его женой, всё ещё орудует там. И меня здорово напрягает, во что именно мы собрались тут ввязаться.

- Надеюсь, мне всё же удастся пролить на это немного света, - сказал Теро. – Но до тех пор, пока мы не выясним, с чем имеем дело, всем следует быть весьма и весьма осторожными.

Микам зевнул.

- Завтра отправляемся с утречка пораньше, да, Серегил? Уж больно хочется взглянуть на это ваше поместье.

- Зависит от того, сколько мы провозимся нынче вечером с этим своим сумасшедшим. Верно, Теро?

- Я с вами, - сказал Алек, вставая на ноги, ибо Серегил уже поднялся.

- Думаю, лучше, если пойдёт один только Серегил, - сказал Теро. – Не стоит пугать бедолагу целой толпой неизвестных ему визитёров.

- Мы не долго, - сказал Серегил, и в надежде смягчить разочарование Алека пообещал: – По возвращении я всё-всё тебе расскажу.

В СОПРОВОЖДЕНИИ слуги и мальчика-факелоносца Теро с Серегилом ехали верхом под чистыми, усеянными звездами небесами, покуда не добрались до мрачного вида здания, что стояло между литейнями и доком. Оно было без окон, сложенное из тёсаного камня. На чёрной входной двери, прямо над смотровой решеткой, сквозь прутья которой лился оранжевый свет, свежей белой краской было нарисовано Око Иллиора. Слуге пришлось долго колотить в дверь, прежде чем за ней отозвался стражник. Тот оказался огромным широкоплечим верзилой. Гора мышц, как сказал бы Серегил, зябко поёжившийся, при одной мысли о том, каково это - оказаться предоставленным его воле.

Внутри в сумасшедшем доме стоял жуткий смрад – запах человеческих нечистот и страданий. Они с Теро поскорей выхватили носовые платки и прикрыли носы и рты. Нижний этаж был поделен на две большие, забранные решетками камеры, в одной из которых ютилась разношёрстная компания неизлечимых больных, многие - нагишом. Некоторых, и это было сразу видно, явно морили голодом. Во второй - точно такая же орава женщин, облачённых в ужасающее бесформенное тряпьё. Большинство из заключенных сейчас спали, но те, что бодрствовали, при появлении Теро и Серегила принялись кричать, и вскоре от поднявшегося ора уже некуда было деться. Заключённые ревели, визжали и выли. Сквозь прутья решёток с обеих сторон потянулись корявые руки.

Серегил с магом встревоженно переглянулись, а стражник поскорее повел их дальше, к каменной лестнице на том конце прохода: в покойницких, с коими они привыкли иметь дело, обычно бывало куда более мирно. То было словно эдакое «бодренькое» напоминание о том, что Иллиор, Бессмертный покровитель ночных скитальцев и магов, был также и покровителем всех этих несчастных, утративших свой рассудок.

- Давайте уже, сюда! - проорал стражник, стараясь перекрыть завывания и вопли. – Ваш приятель там, наверху.

Наверху оказалось чуть-чуть получше: чуть больше похоже на обычное узилище и уж точно намного тише. Вдоль длинного коридора шли ряды массивных чёрных дверей с мизерными смотровыми окошками, по большей части запертые на засовы, а не замками.

- Откуда на таком маленьком острове столько чокнутых? – подивился Теро, с опаской отнимая платок от лица.

- В основном их понавезли сюда с материка, из Пленимара, - отвечал стражник. – Вы же знаете: увидеть или услыхать сумасшедшего считается не к добру.

- То есть, для тебя это, получается, нормально? – хмыкнул Серегил.

Детина хрюкнул. Должно быть, то означало смех.

- Как видите, милорд. Вон там ваш приятель, третья камера слева, - он ткнул в направлении двери своим здоровенным пальцем. – Только мне придётся вас запереть внутри.

- А он не буйный? – поинтересовался Серегил.

- Бывает. Время от времени, милорд. На вашем месте я бы не расслаблялся ни на минуту.

Он достал из ниши в стене светильник и протянул его Серегилу, затем вытащил из скобы тяжеленный засов и впустил их внутрь тесной и душной каморки, провонявшей мочой и страхом.