- Что ж, это ответ на тот вопрос. Только дра’горгос способен пронести туда живое существо.

- И для нас в этом ничего хорошего, - сказал Микам, прикуривая от светильника свою трубку. – Если на нас амулеты, они до нас не коснутся. Снимем - чудовища нас прикончат.

- Вот именно. – Теро вздохнул. – Так значит, портал у реки.

- Да. Только он другой, - сообщил ему Алек. – Я, собственно, и не видел никакого портала, а просто вдруг взял, и оказался на той стороне, в том же самом месте, а не как во дворце, когда меня переносило куда-то. Я просто прошёл немного вперёд, а потом возвратился обратно. Думал дойти до города, но вместо этого снова попал к реке.

- Очень странно.

Подойдя к столу, Теро развернул свою самодельную карту дворца и прилегающей территории. Синими чернилами он отметил на ней порталы, обнаруженные ими во дворце. Теперь он обмакнул перо и начертил волнистую синюю линию у реки.

- Те, что находил Алек до сих пор, больше похожи на временные проходы. Ну а этот? Этот, судя по всему, скорее похож на эдакую прореху в ткани.

Он немного посмотрел на карту, потом выбрал среди инструментов циркуль и начертил на ней круг с башней в центре, и с радиусом в расстояние до самого дальнего из порталов дворца.

Все сгрудились вокруг него, чтобы посмотреть. Место возле реки оказалось за пределами этого круга.

- И о чём это тебе говорит? – поинтересовался Микам, пыхнув трубкой.

- Я пока не уверен, ибо мои расчёты весьма приблизительны.

- Позволь-ка, - Серегил взял циркуль и нарисовал ещё одну окружность с центром в пещере оракулов.

На сей раз окружность охватывала и дворец, и речку, и башню с небольшой прилегающей территорией.

- Это то, где должны были располагаться печати. Скорее всего, отсчёт нужно вести от них.

- Твоя правда, - сказал Теро. – И река, если сравнить с дворцом, оттуда далековато. Так, словно наше измерение было накрыто иным, как вуалью, просто мы не можем увидеть его.

- Но башни-то тут так и нет, - заметил Алек. – Всё остальное, так или иначе, воссоздано, а башня исчезла.

- Так, может, в этом-то всё и дело? - сказал Серегил. – Всю остальную часть местности снесло ураганом, но основной целью и была эта башня, которую следовало как следует запереть. Пристанище дирмагнос. Может, вот где она и укрылась, когда Нанди узнала, кто она такая на самом-то деле? Нанди и её войско – если оно у неё было – не могло проникнуть туда, и тогда они с Хазирином сделали единственное, что им оставалось.

- Избавились от неё. От башни и всего остального, - сказал Микам. – И это было довольно хитрой задачкой. Очень жаль, что им пришлось уничтожить при этом окрестности.

- Заключить в ловушку. Не уничтожить, - сказал Теро. – Уверен, что куда гуманнее было бы просто убить весь тот народ, а не приносить его в жертву этому месту заодно с нею.

- Ну, а что же тогда дворец? – спросил Алек. – Он не был разрушен, или перемещен, называйте это как угодно. Но там до сих пор эти порталы, через которые я попадаю в окрестности города.

- Вероятно, Нанди и Хазирин защитили его от самого худшего, - сказал Теро.

- Похоже, Разат отомстила-таки Нанди, когда приняла облик своего врага, - с омерзением отметил Серегил. – Теро, ты когда-нибудь слышал что-нибудь о подобной некромантии?

Маг угрюмо кивнул:

- Да.

- И?

Теро глянул на полог шатра, чтобы убедиться, что Мика их не слышит снаружи.

- Она пришлось содрать с Нанди кожу… с живой.

Микам опустил свою трубку.

- Боже милостивый! Полагаешь, они с Хазирином знали, на что может пойти эта дирмагнос?

- А почему ещё, по-твоему, он покончил с собой? – сказал Серегил. – И то, как поставлен череп…. так, словно он всё ещё ждёт её. Даже сейчас. Так вот, почему призрак всё ещё там.

- Целых тысячу лет, - очень тихо сказал Теро.

РАЗАТ, похоже, тянула время, что здорово напрягало Клиа. Ей дозволялось бродить где и сколько вздумается, так что с утра Клиа набивала полные карманы еды и уходила куда-нибудь, в новом направлении. Как-то раз она надумала угнать из конюшни лошадь, но когда Клиа попыталась вывести одну из них из стойла, та так страшно и так противоестественно зашипела на неё, что у Клиа по руке побежали мурашки, вздыбив все волоски, и она поспешно ретировалась и отправилась пешком.

В течение следующей недели Клиа выбирала новые направления, шла, покуда у неё не оставалась ровно половина запаса еды, после чего возвращалась назад, слегка изменив маршрут. Если удавалось раздобыть ещё еды, она повторяла рекогносцировку, пока не начинало смеркаться. Некоторые тропинки сами вели обратно в Зикару, и ей даже не приходилось никуда сворачивать. Другие же уходили вдаль, а у неё оставалось еды лишь на обратную дорогу. Это здорово выводило из себя, но однако лишь подтверждало магическую природу этих мест.

И хотя, казалось бы, все её дни теперь свелись к тому, чтобы раздобыть еду да правильно рассчитать рацион, но после ужасного сомнения, посеянного в её сознание Разат, еда едва лезла ей в горло. Впрочем, помирать она тоже пока что была не готова, а потому старалась гнать подальше все эти мысли и есть хотя бы по минимуму, чтоб поддерживать в себе силы. Клиа быстро теряла вес. Одежда уже болталась на и без того достаточно хрупкой фигурке, и Клиа уже проделала в своём ремне две новые дырки.

Клиа без труда отыскала дорогу в пещеру с загадочным камнем: дирмагнос даже не заморачивалась тем, чтобы прятать её, так как, судя по всему, только Клиа одна и могла нарушать местное спокойствие. Поначалу она избегала походов сюда, но один её серый день сменялся другим, столь же унылым и серым, и однажды она сама не заметила, как очутилась там. Она принялась рассматривать рисунки в склепе, отвратительные по своей сути, но это было ей нужно, чтобы получить некоторое представление. На вид это был не какой-то специальный узор, а лишь плод тёмного разума.

Сияющий чёрный опал манил её обещанием возможного вызволения из этой западни. Это было бы так несложно. Клиа крепко стиснула на груди руки: ах, как же велик соблазн! Но свет внезапно поблек: на глаза навернулись слёзы. Упав на колени, Клиа спрятала лицо в ладонях и заплакала. По Теро, по своей не рождённой дочурке, по себе…, от безнадёжного отчаяния и безнадёги, от того, что задумала сотворить с ней дирмагнос. Как давно она здесь? Неделю? Две? Она давно потеряла всякий счёт.

- Заклинаю тебя, Иллиор, покровитель Куроса и ночных скитальцев, и тебя, Сакор, бог Пламени и Битвы… помогите мне! Я не должна была погибнуть вот так!

Сунув руку за пазуху своего камзола, она достала заточенный горжет, опустилась на колено в круге света сияющего опала и попробовала пальцем остриё. У сверкающего золотого клинка была форма полумесяца Иллиора. Клиа нашла рукой артерию у себя на шее. Под её пальцами уверенно колотился пульс, как подтверждение того, что она всё ещё живая, а не призрак в этом кошмарном пейзаже.

Это было б так просто.

Eia nyis, ashkira, - прошептал какой-то женский голос.

И Клиа почувствовала, как чья-то рука накрыла её ладонь, сжимающую клинок.

Eia nistha.

Акцент непривычный, но Клиа разобрала ауренфейские слова:

Не сегодня, воительница. Не сегодня.

Голос был тот же, что выкрикивал что-то про «кожу» в тот день, когда Разат здесь терзала Мику.

- Нанди?

Кто же ещё мог тут быть?

Kamar yosi eyír, ashkira. Я с тобой, воительница.

- Eyíra rili? – прошептала она.

Es rili. Kamar sika es rili …

Слова сорвались в тяжкий вздох.

- Вам нужна ваша кожа? – Клиа поёжилась, представив себе, что могло это значить.

“Aubus ei nathama, Khirsalä!”

- Прикажите мне, что надо сделать, Высокочтимая Прародительница.

В ответ – тишина. Лишь прикосновение. Оно продлилось ещё немного.

Клиа спрятала свой клинок и утёрла глаза.