Второй ксалтер вспыхнул с запозданием, и из-за загораживающего человеческого тела не видел, что происходило с его собратом.

Когда ещё один огненный силуэт лишь отдалённо напоминающий фигуру какого-нибудь существа попытался хлестнуть протуберанцами по противнику, который словно не ощутил воздушного хлопка от трансформации, человек сделал пару шагов в сторону, уклоняясь и показывая, что осталось от первого пирата.

Тот был ещё жив, но чёткость формы уже была утеряна, удерживающие плазму силовые поля, являющиеся одновременно и своеобразной нервной системой необычной формы жизни ослабли.

— Умри, — Шассаро не мог осознать то, что он воспринимал. Почему Аресу словно побывал в магнитном шторме? И что за считанные секунды выкачало из него значительную часть электрического заряда и опустило температуру плазмы до почти критических значений? Ксалтеру было невозможно понять и то, почему он сам так медленно в сравнении с предыдущими разами сменил форму. Но одно он знал точно, что нужно выполнить приказ и убить противника.

Протуберанцы плазмы устремились к человеку, чтобы рассечь его крест-накрест, но тот увернулся, словно не ощущая жара и не испытывая недостатка в яростно сжигаемой разъярённым плазменным существом воздухе. И вместо того, чтобы разорвать расстояние и попытаться удрать. Что было бы логично, человек после уворота буквально прошёл ксалтера насквозь.

Шоссаро знал, что смешение двух плазменных форм было древним способом продолжения рода у его вида, пока не появилась биологическая форма, с поколениями становящаяся всё более длительной и устойчивой, а попадание из лучевого оружия будет не самым приятным опытом, несколько дестабилизирующим магнитные поля оболочки. Но материальные предметы ксалтерам в энергетической форме обычно почти не страшны, хоть и неприятны. И человек по сути должен был пройти сквозь него и упасть на пол обуглившись, но нет. Ожоги на теле врага были, часть одежды тоже пострадала, хотя большинство современных материалов для тканей могло выдержать много из того, что сами разумные существа нет, но тот не был мёртв. Зато сам Шоссару ощутил, что из него, из самой середины плазменного эллипсоида, словно вырвали существенную часть. В биологической форме это ощущение могло бы назваться болью. И ксалтер мог только сжаться в комок, пытаясь залатать прореху, совершенно забыв о первоначальной цели.

— Кто ещё? — совершенно короткая стычка, занявшаяя менее двух минут, не нанесла значительного видимого ущерба землянину, но всё же у него были ожоги и следы крови, а голос звучал хрипло и дыхание было быстрым и поверхностным. Руководительница бандитов не понимала, что произошло, и как человеку удалось расправиться с двумя представителями её вида, но насколько его хватит? Преступница приказала другим ксалтерам сменить форму и атаковать.

Два её подчинённых вспыхнули сразу, не заботясь о том, что пираты других видов, стоящие рядом, будут обожжены, и понеслись огненными кометами на противника.

Тот увернулся от них, проскользнув под плетями протуберанцев и отскочив к упавшей люстре, за которой, несмотря на все старания и предупреждения девушки с цветными волосами, несколько пар слишком любопытных глаз всё же выглядывали из проёма коридора, будучи едва ли прикрыты энергетическими щитами.

Пираты развернулись и повторили свой манёвр, но на этот раз человек остался на месте.

— Зря.

Ксалтеры настигли жертву, и со стороны это могло бы походить на плотное огненное облако вокруг коленопреклоненной фигуры. Но только облако продержалось устойчиво считанные секунды, а после его части распались в стороны и попытались удрать, но чем дальше пираты пытались отдалиться, тем их плазменные формы вытягивались сильнее и уменьшались.

Человек испытывал боль, но держался за протуберанцы, которые не должны были так взаимодействовать с телом, но казались вполне вещесвенными и словно впитывались в плавящуюся плоть.

Когда от противников почти ничего не осталось, лишь что-то больше похожее на две небольшие шаровые молнии, землянин то ли отпустил истончившиеся протуберанцы, то ли те сами разорвались, а шаровые молнии с грустным тихим хлопком лопнули. Раздались ещё два хлопка — первые два ксалтера тоже оказались не в силах выжить, лишившись большой части своей материи и электрического заряда.

— Вперёд! — бандитка была в ярости. Всё шло не так, как должно было. Что посетители торгового центра, что его охранники должны были быть простой добычей. Здание должно было просто утонуть в крови безо всяких затей. Но нет… жертвы засопротивлялись. Затем прежнему предводителю банды пришла мысль показательной казни. И это сорвалось. А сам лидер быстро и бесславно оказался мёртв.

А теперь ещё и какой-то примат всё не хочет сдохнуть. Она просто обязана хотя бы с ним расправиться.

Ещё четыре ксалтера обступили землянина, который отошёл от люстры, и тяжело дыша, снова приготовился продолжить своё странное сражение.

Пираты держались на расстоянии, предположив, что у врага есть какое-то оборудование, опасное для них при контакте. Возможно, этим оборудованием был массивный браслет на запястье с треснувшим от жары и многочисленных ударов, экраном. А вероятно и что-то другое. Мало ли что можно вживить в тело, если противник являлся киборгом.

Но массированная ударная волна от трансформации должна же его прибить наконец?

Понимая, что что-то происходит явно ненормальное, остатки живых пиратов, не принадлежащих к виду ксалтеров, медленно отступили от своих соратников этого вида, пока ещё не участвующих в бою. Инстинкт самосохранения кричал о том, что если они не уберутся сейчас, то больше шанса у них не будет. Лучше попасть в объятия городского представительства космопола, когда то наконец раскурочит входные двери заблокированного первого этажа, чем быть испепелёнными «дружественным» самоподрывом совершенно обезумевших от неожиданной заминки и гибели своих собратьев живых молний.

Зато у противоположного прохода в ресторанный зал наблюдатели расслабились, не думая о том, что опасность ещё не прошла, и может исходить не только от пиратов.

* * *

Брайан приготовился к ударной волне, сжавшись в клубок между четырьмя ксалтерами, готовыми в любой момент обратиться в столбы энергии. Вся ситуация изначально выглядела отвратительно. Стараниями очередных террористов уже погибло немало гражданских с верхних этажей, и добраться до них до резни — было попросту невозможно. И от местной охраны было больше помех, чем толку: нужно было следить за тем, чтобы сами сотрудники службы безопасности случайно не поймали заряд бластера или не были выпотрошены теми же зальценами-ассасинами, хотя бы те члены охраны, что были рядом.

Попытка захвата собственно главаря банды в плен сокрушительно провалилась. А ведь, возможно, тот ради сохранения своей жизни заставил пиратов сдаться. А женщина лидера явно пользовалась как авторитетом, так и была уязвлена и гибелью партнёра, и тем, что на любимый трюк преступников её вида нашлось противодействие. Стадия отрицания… Но удастся ли продержаться что ей что иным ксалтерам, что ему самому до хотя бы стадии торгов?

Противники вспыхнули, меняя форму. Последовательно, с совсем микроскопической, едва заметной задержкой, четыре ударных волны ударились о напряжённое тело и четыре электрических разряда прошили каждую клетку тела.

Больно. Очень больно, как бы это не казалось со стороны. Дыхание прерывается с и так сбитого темпа. Из носа течёт кровь, да и в горле что-то клокочет и не самый приятный привкус. Пахнет палёными волосами, даже удивительно, что хоть что-то из них оставалось до этого момента. Вид был явно тот ещё…

И самоощущение не лучше. Вообще, такая атака должна была бы убить не только гориллоида, даже нашпигованного различными усиливающими имплантатами, но и прожарить до состояния гриля и гигантского колимбрийского медведя. Так что кровотечения, ожоги и термально-электрическая депиляция — это так, ерунда.

Но совсем не ерундой было нарастающее тянущее чувство, перекрывающее даже боль. В предыдущие раунды боя при контактах с разумной плазмой оно тоже было, но гораздо слабее, более управляемо. Но чем сильнее атака, тем и сильнее оно…