Отец послал мне нежную, тёплую улыбку, но в следующий миг уже прожигал взглядом обхитрившую его сайрену, которая до последнего не сдавалась, пытаясь состроить невинный, в меру испуганный вид. И у неё, надо признать, выходило отлично. Высокая и сильная, стремительная, сейчас она казалась маленькой и хрупкой, уязвимой. Гениальная актриса. Мастер перевоплощения. Мне учиться и учиться.

— Судьба подарила нам дочь, — потупив взор тихо произнесла Гранад. — Так было предначертано.

— Покажи, — озвучил требование повелитель огненных тёмных. — Немедленно.

Я не сразу сообразила, о чём он. Лишь по смыслу поняла, что есть какая–то запись предсказания, свиток или нечто в этом роде, и отец, считав данные из мыслей сайрены, пожелал убедиться лично.

— Конечно, повелитель, — едва слышно пробормотала моя биологическая мать и махнула рукой, поднимая чудовищную чёрную волну с белоснежным гребнем.

Прежде я видела цунами лишь по телевизору, но прекрасно помнила, насколько разрушительной может быть даже не супервысокая волна, ведь сила её не в высоте гребня, а в сумасшедшем объеме и весе воды, смывающей всё на своём пути. И сейчас показалось, что сайрена решила превратить храм в дно морское, ведь под водой огненные тёмные куда слабее, чем на суше. Однако отец не двигался, и я тоже стояла, гордо расправив плечи. Как говорится: живы будем — не помрём.

Волна дошла до самого храма и послушно замерла, словно в ожидании дальнейших распоряжений. Я задрала голову, чтобы оценить её высоту, но тёмная стена воды затмила луну и казалась абсолютно непроницаемой, сливаясь с затянутым тяжёлыми дождевыми тучами ночным небом. Огонёчек сжался за рёбрами ещё сильнее и стал не таким горячим. Пора заканчивать с визитом в неуютный водный мир, уже и сама измучилась, и стихию живую изнурила, не ровен час и вовсе погаснет.

— Маастанд! — крикнула звонко Гранад, и волна дрогнула, разделилась надвое, пропуская лунный свет и представляя нашему вниманию гигантскую рыбину, метров двадцати, не меньше, с узкой многозубой пастью — готовая актриса для фильма ужасов. — Скрижаль!

Рыба склонила голову, затем вытянула шею в сторону храма и выплюнула на растрескавшийся золотой пол прямоугольную каменную плиту с меня высотой, в ширину при этом она была совсем небольшой — сантиметров сорока–пятидесяти, и с виду напоминала неглубокое корытце, на дне которого были выпуклые символы.

— Что это за язык? — заинтриговано уточнил Маэстро, первым приблизившись к древнему артефакту. — Напоминает алфавит, а не текст.

— Это праязык Као–сар–Ди, — объяснил Ликс. — До прихода сайрен двенадцать скрижалей стояли на берегу моря и были доступны каждому, однако они забрали наше наследие, спрятали его. Признаться, я впервые вижу скрижаль не на картинках.

— А прочитать текст можешь? — уточнила, желая присоединиться к Маэстро, однако моя ладонь покоилась в лапе дракона, так что я решила не спешить. Станет безопасно, меня отпустят, насмотрюсь вдоволь, а бежать сломя голову не стану, пусть разбираются специалисты.

— Если позволите, — едва сдерживая нетерпение проговорил Ликс и, дождавшись кивка повелителя, приблизился к табличке, благоговейно её коснувшись кончиками пальцев и, кажется, даже произнеся про себя какую–то приветственную фразу. Впрочем, через мгновение мы услышали его уважительное обращение к раритету, озвученное вслух: — Открой свою тайну, сокровище, — произнёс он тихо–тихо и так бережно, словно сила его голоса могла уничтожить хрупкое творение древних. Символы на дне каменной плиты замерцали, начали загораться в кем–то определённой последовательности, и Ликс начал нараспев читать: — И будут разрушены миры, и уничтожены цивилизации, и солнце погаснет для миллионов живых, чтобы славить мёртвых. И столкнутся на окровавленных руинах Истинная Вода и Чёрное Племя, чтобы родить Тьму, и настанет новый Порядок. Так есть. Так будет. Так суждено.

Ликс замолчал, а затем посмотрел холодно и пронзительно, что у меня кровь заледенела в венах.

— Не уверена, что это про меня, — пробормотала смущённо.

— Про тебя, — уверенно подтвердила Гранад. — Древние расы разделили сферы влияния, оставив сайрен за пределами правящего дома. Мы не жили, а существовали. Скованные правилами, многочисленными запретами, чужими традициями. И не могли никак повлиять на ситуацию — нам не позволяли даже выходить за пределы своего мира! — повысила она голос так, что растрескавшиеся колонны задрожали и начали ещё быстрее осыпаться белой крошкой.

— И вы решили сменить Порядок? — уточнила я.

— На это ушло не одно тысячелетие, — не стала скрытничать Гранад. — Мы тайно путешествовали по другим мирам, собирали информацию и планировали изначально просто уйти как можно дальше, туда, где не будет влияния огненных тёмных, где мы станем хозяевами собственной жизни. Но затем пришли в этот мир и увидели скрижали. Всё сразу встало на свои места.

— Разрушив до основания старую власть можно выстроить новую, — включился в беседу мой дед. — Особенно, если твой голос звучит в чужих ушах магической песнью.

— Они сделали вид, что их раса почти вымерла и не представляет опасности, а сами затаились здесь, отправляя во внешний мир хорошо подготовленных шпионов, — заметил Маэстро, всё ещё сидя на корточках перед скрижалью и мягко поглаживая её край. — А затем родилась маленькая сайрена, чей голос пел для драконов, обманывая их инстинкты.

— Я? — выдохнула едва слышно.

— Нет, речь о твоей матери, Алессаль, — поднимаясь, проговорил лич. — У тебя лишь отголосок её дара, по всей видимости он будет переходить по наследству. А вот сама Гранад может легко управлять любыми драконами, потому ей и досталась роль императрицы–разрушительницы миров. Верно я говорю? — спросил он, обращаясь к сайрене, которая уже не делала вид, что её нужно спасать.

Заметила, как недобро блеснули голубые глаза, как напряглась линия губ, а дальше… дальше сработали инстинкты. В одно мгновение я оказалась перед сайреной и ребром ладони ударила по шее, заставляя ту упасть без чувств. Жалости не испытывала, угрызений совести тоже. Знала — поступила правильно. Не знала только, откуда такие способности, ведь приём этот видела раз в жизни — Маэстро показывал, а я даже не отрабатывала, только изучила теорию.

Наставник удивлённо посмотрел на свою ученицу, затем опустил взгляд к распростёртой у моих ног золотоволосой принцессе, хмыкнул.

— Думаешь, она мне угрожала?

Говорит ласково, словно с неразумным ребёнком, а глазища полыхают зелёным пламенем, смотрят вглубь, расшифровывают каждый мой вздох, каждую мысль. Не сомневаюсь, что он проанализировал ситуацию и понял мой поступок прежде, чем задал вопрос и тем более — чем получил ответ.

— Если она смогла обвести вокруг пальца повелителя огненных тёмных, у неё есть не один туз в рукаве, и сейчас она готова была его разыграть, — ответила уверенно. — Пора заканчивать, мне ещё домашку делать, — неожиданно даже для себя закончила я.

— Домашняя работа — это очень важно, да, — с ехидным смешком согласился отец, — но у нас есть ещё интерес в этом мире. Мне нужны оставшиеся одиннадцать скрижалей, больно интересное у них происхождение и содержание.

Мне достался тёмный взгляд и я безошибочно его расшифровала, вновь вернув деду возможность говорить. В этот раз повелитель огненных тёмных не был столь добродушен и под ногами бывшего владетеля водного мира вспыхнуло пламя — для ускорения переговорного процесса.

Я поёжилась. Пытки — это страшно, даже когда пытают врагов. Притом, судя по всему, пытают не больно, но гаденько. Одежда не горит, кожа тоже, просто сайрен стоит в окружении недружественной стихии и нервничает. Сжала руку Рагнара, и тот бережно погладил мою ладонь кончиками пальцев, но к себе притягивать не стал — неуместно.

Поняла. Я не должна показывать слабости.

— Скрижали, — велел отец, не повышая голоса. Так незаинтересованно и спокойно, будто просил подать хлеба к супу, честное слово.

— Нет, — ответил сайрен гордо.