Села на скамейку, откинувшись на спинку и задрав голову к тёмному, мерцающему холодными звёздами небу. Немного полежала, ни о чём не думая, не заботясь. Затем вспомнила о фруктах и со вздохом потянулась к корзине, нащупывая яблоко, о котором не так давно мечтала. Однако, стоило сделать первый укус, как я увидела два сверкающих золотом глаза точно напротив, через дорожку, в кустах.

Первая реакция — испуг. Дикое количество впрыснутого в кровь адреналина, волосы дыбом, сердце бьётся так гулко, будто вот–вот проломит грудную клетку.

И тут же меня отпускает. Оборотень ничего мне не сделает — не посмеет. Мы на территории академии — это уже хороший ограничитель, строгие правила никто не осмелится нарушить, но есть и второй аргумент — рядом горит огонь, который я легко могу использовать против зверя. По идее, он это понимает.

С самым независимым видом сделала ещё один укус и посмотрела прямиком в глаза хищника, хотя знала, что в дикой природе подобное поведение является проявлением агрессии. Прислушалась к окружающему пространству, как буквально сегодня учил Рагнар, заодно тихонько подтягивая магию к кончикам пальцев. На всякий случай.

Интуиция не подвела. За моей спиной были ещё звери, притом довольно много. Гадать не приходилось — стая. И подбираются всё ближе, да так тихо, что и не заметишь их присутствие.

Яблоко звонко хрустнуло в третий раз.

— До чего вкусно, — протянула, словно вокруг меня не собирались злые и страшные оборотни не известно, с какой целью. Знала, чувствовала: справлюсь.

Я отложила остатки яблока в корзинку, не желая расставаться с ним из–за грядущей разборки «кто сильнее, тот и прав», в конце концов, яблоко мне положили всего одно, а разбрасываться добром я была не приучена.

В следующее мгновение затаившийся в кустах хищник пришёл в движение, передвигаясь в мою сторону огромными прыжками. Я услышала хруст веток и шорох листвы за спиной, но не позволила себе ни дрогнуть, ни отвлечься. Сделала то, к чему готовилась.

За моей спиной взревело пламя, взметнулось до небес, отрезая покорную вожаку стаю, дезориентируя её, пугая.

Поднялась. В крови медленно, словно замороженная до тягучего состояния огненная вода, разливалась ледяная тьма. Я не нервничала, не металась, не сомневалась. Не атаковала. Лишь стояла и смотрела, как огромный лохматый волк нерешительно замедляется, замирает передо мной.

— Представьтесь и объяснитесь, — приказала холодно и твёрдо. Взгляд от волка по–прежнему не отводила, показывая, что здесь я главная, и бояться стоит не мне.

Несколько минут мы стояли и играли в гляделки. Я не произносила ни слова. Не от того, что знала, как правильно вести себя в столь непростой ситуации или была великим специалистом в области переговоров, просто чувствовала: так надо. И ни капельки в том не сомневалась. Не раз уже уверилась, что стоит доверять своей тёмной сути и её звериному чутью.

Волки обошли стену огня и встали позади альфы. Представила, как занимательно выгляжу на фоне огненного полотна — ну красота же, а? Но улыбке не позволила тронуть уста или глаза. Мы не договорили. Конфликт не исчерпан. Расслабляться рано. А ещё важно — не позволить тёмной и жестокой части моей души вырваться на свободу, потому что я не то, что не боялась возможной схватки, я её предвкушала, жаждала! И в какой–то мере противостояние было не только внешним, но и внутренним. Я не желала превращаться в кровожадного, упивающегося вседозволенностью монстра, как этот волк сейчас.

Он не верит, что я справлюсь. Волки верят в стаю и её силу, считают себя главными на этой территории, не сомневаются в себе и недооценивают противника. Видимо, поговорка «один в поле — не воин» у них в ходу. Зря.

Развела руки в стороны, легонько поиграла пальцами, собирая края огненной стены, сворачивая её в более компактную, плотную, но не менее устрашающую, пышущую жаром защиту. Теперь моя спина была в безопасности даже от тысячи волков. Затем обратилась к огню мысленно, приказывая сковать сотню огненных мечей, направленных в сторону волчьей стаи.

На демонстрацию силы ушло не больше секунды.

Парящие в воздухе огненные мечи освещали пространство лучше любых фонарей, отражались голодным огнём в волчьих глазах, и теперь я легко могла их сосчитать, только в этом не было необходимости. Они или отступят или примут человеческий вид, до столкновения не дойдёт — мы в Академии.

Моя тёмная суть несчастно вздохнула. Она так надеялась на печальный исход… для волков.

Тяжёлую, жуткую тишину разрезал грозный рык и из тех же кустов, откуда явился вожак, степенно и мягко вышла прекрасная белая тигрица. Вслед за ней показались ещё несколько особей. На моё удивление, в арьергарде у Беарры ир Син, а я не сомневалась, что это именно она, были не только тигры, но и другие кошачьи, особенно мне понравилась одна маленькая рысь с очаровательными кисточками на ушах. Жаль, не рассмотришь внимательнее — приходится контролировать территорию.

Волки оскалились, ощетинились и… попятились. Все, кроме вожака.

— Стоять! — рявкнула я и, повинуясь моему желанию, пути к отступлению были отрезаны жадным и голодным до вкусного меха огнём. Приструнила Огонька, напомнив, что мы здесь не собираемся жарить шашлыки, как бы ему того ни хотелось, я всё же добрая и милая, нечего меня портить до такого состояния. — Приношу свои извинения, Беарра, — с поклоном тигрице произнесла я, — это вынужденная мера, я не причиню вам вреда.

Тигрица кивнула и спокойно разлеглась на траве, подавая пример своим «девочкам». Её поза, то доверие, даже вера в мои силы, здорово поддержали. Она показала, на чьей стороне, но дистанцировалась, позволяя мне самостоятельно разобраться с обидчиками.

Перевела взгляд на стаю.

— Я жду, — произнесла с такими странными интонациями, что брови едва не поползли вверх от удивления. Звучит величественно. Ух! Гены, что ли, взыграли?

«А мне нравится держать гадов в страхе», — вдруг осознала я. И без того прямая спина ещё сильнее выпрямилась. Затем вновь напомнила себе, что главное — не стать какой–нибудь тёмной властелиншей в самом плохом и даже комичном смысле этого слова. Большая власть — большая ответственность, об этом нельзя забывать.

Волк обернулся человеком. Это произошло так быстро, что я не успела ничего толком разглядеть, а потом… потом вспомнила наставление Цоды: «Нельзя смущаться, тем проявляя слабость».

Смерила обнажённого мужчину холодным взглядом, остановила взгляд на точке между бровей, как рекомендуют земные психологи. Наклонила голову, напоминая, что я жду объяснений.

— Ты не заставишь меня говор–рить, — отрывисто бросил оборотень. Его глаза были совершенно дикими, нечеловеческими, невероятно злыми и голодными. И поза неустойчивая, нервная. Будто вот–вот сорвётся на бег, схватит за шею, свернёт в один миг.

Страха нет. Я остро чувствую всё происходящее. Сила на моей стороне.

Демонстративно подняла руку, щёлкнула пальцами, испаряя висящие между нами мечи. Света стало немного меньше и тело оборотня превратилось в прекрасную статую с чётко очерченным рельефом. Кошки заинтриговано развернули морды, разглядывая, я же себе того позволить не могла. Да и на что там смотреть? У меня есть куда более шикарный образец для любования.

— Я не собираюсь тебя пытать, — сообщила с улыбкой. Весёлой–весёлой. Немножко демонической, возможно. Хотя я, правда, очень старалась быть милой. Ну, не вышло. С кем не бывает?

— Как ты нас почувствовала? — тут же задал вопрос мужчина, притом говорил с таким нажимом, что я чуть было не ответила. Давить он умеет — ничего не скажешь. Только я — не одна из его волчиц.

Взмахнула ресницами, небрежно пожала плечами, а затем добавила в голос стали и ответила тихо и неожиданно страшно:

— Здесь я задаю вопросы.

Воцарилась тишина. Я и сама, признаться, обалдела от своих магических умений, которыми прежде не пользовалась по незнанию. Не зря говорят, что человек проявляет себя в экстремальных ситуациях. Вот и я, попав в переделку, слой за слоем вскрывала дарованные Тьмой и предками таланты.