Драконы! Это же что–то из далёкого детства, из сказок про принцесс…

Сердце колотилось как ненормальное, отдаваясь пульсацией в ушах и горле. Я подняла к Рагнару счастливое лицо, надеясь, что он перевоплотится в нечто огромное и чешуйчатое незамедлительно.

— Ну! — потребовала через несколько секунд. — Чего мы стоим? Пора!

— Любуюсь тобой. Ты всегда красивая, но сейчас сияешь, словно звезда в небе.

— Звёзды холодные и отстранённые, а я — солнышко, — заявила «очень скромно». — И буду сиять ещё сильнее, когда ты превратишься в дракона! — закончила с очевидным намёком и ещё более очевидным восторгом в голосе. — Ну же, давай!

Рагнар отступил на шаг, и я почувствовала, что природа берёт своё — в воздухе чувствуется осенняя прохлада. Поёжилась. А ведь ещё вчера было тепло и уютно даже ночью. И без горячих объятий дракона.

— Не испугаешься? — ехидно спросил Рагнар.

— Кого? Тебя? Ни капельки! — ответила, фыркнув и самодовольно поведя плечом. Однако осторожность подсказала, что меня явно провоцировали на нужное дракону поведение, а значит, у предложения может быть двойное дно. — Или тебе нужно раздеться для перевоплощения? — уточнила подозрительно.

— А ты хочешь, чтобы я разделся? — вкрадчивым тоном уточнил этот коварным тип.

Закатила глаза. Кто о чём, а вшивый — о бане. Нет, ну что за создание? Только об одном и думает!

— Оборачивайся давай. Кстати, мы сможем общаться? Что–то я не подумала, у ящеров ведь речевой аппарат устроен по–другому… наверное. Признаться, я ничего об этом не знаю. В сказках драконы говорят с принцессами только в человеческом облике.

— Сказки не врут, они недоговаривают, — заметил Рагнар и в мгновение ока превратился в изящное хищное чудовище с сапфировыми глазами.

Он прижался к земле и наклонил крыло так, чтобы я могла забраться по нему к единственному подходящему для всадника месту — между острыми костяными наростами.

В темноте было не разобрать, насколько плотные крылья, можно ли по ним ходить, потому я на всякий случай скинула босоножки на небольшом каблучке и, надев их на запястье, словно сумочку, аккуратно сделала первый шаг.

— Ой, какой ты горячий, — воскликнула удивлённо, я‑то думала, ящеры хладнокровные.

Осторожно, стараясь не причинить неудобство дракону, взгромоздилась на спину, стараясь не думать, как выгляжу со стороны — узкую юбку пришлось основательно сдвинуть вверх, так что я сверкала обнажёнными до бёдер ногами. И до бёдер — это я сильно приуменьшила масштаб проблемы.

Впрочем, ноги у меня красивые, в Эрмиде обнажённое тело не считается чем–то выдающимся, мода вполне себе современная, так что можно расслабиться и получать удовольствие.

— Я готова, — сообщила дракону, надеясь, что он меня поймёт.

В следующее мгновение зверь подо мной начал увеличиваться в размерах. Секунда, вторая, третья… Он рос и рос, словно слопавшая пирожок с надписью «Съешь меня» Алиса из Страны Чудес. Так и хотелось сказать: «Горшочек, не вари», но я стоически молчала и делала важный вид — вдруг за нами наблюдают.

«Ты мне запретила с ним общаться, но я — связующее звено между вами. Зверь не может общаться с человеком напрямую», — сообщил Огонёк, старательно утаивая возбуждение.

«Оу, кажется, кое–кто соскучился по полётам!»

«Да–а–а», — протянул Огонёк таким счастливым голосом, что я смилостивилась.

«Балдей и болтай», — великодушно позволила я уйти в отрыв живой стихии.

«Держись за гребень и ничего не бойся. Наверху холодно, но от дракона идёт достаточно тепла, не замёрзнешь. Если что — говори мне, согрею», — дал инструкции Огонёк, едва не подпрыгивая. — «Высоты не боишься? Трюков в воздухе?»

«Ничего не боюсь. Обожаю аттракционы!» — заверила заботливого друга. — «А я не свалюсь?»

«Исключено. Он тебя придержит магией», — успокоил мои сомнения живой огонь. — «Всё, скоро взлетаем. Не завизжи, пожалуйста. Помни, что ты тёмная, тебе не положено ничего бояться. От восторга можешь кричать сколько угодно», — добавил он.

Хмыкнула. Ох уж эти правила!

Эрмид требовал от девушек быть слабыми, безвольными и бесконечно женственными. В книге этикета есть целая глава, в каких случаях рекомендуется падать в обморок, а затем идёт ещё несколько глав с советами, как это сделать естественно и непринуждённо.

Тёмные же требовали от женщин ровно противоположного. Сила, смелость, отвага — нужные и полезные качества. Желаемые! Так что никакого испуганного визга, даже если очень страшно, допускать нельзя. Огонёк не зря об этом упомянул.

Нет, мне положительно больше нравится быть тёмной, но всё же хотелось бы оставить пространство для маневра! Женские хитрости проверены и отточены тысячами поколений, грех не использовать мнимую слабость как оружие.

«Женское коварство — это нечто удивительное», — прокомментировал Огонёк мои мысли. — «Видимо, это в вас заложено природой».

«Физически женщины слабее мужчин, так что мы вынуждены изворачиваться и изобретать различные методы, чтобы было всё по–нашему».

«Рот на замок. Взлетаем!»

«Ключ на старт!» — выдала в ответ земное, уже несколько подзабытое. И откуда это взялось? В фильме, наверное, увидела, и вот всплыло.

Дракон поднялся с брюха и изогнулся, словно только что проснувшийся котик. Захотелось почесать его за ушком, да только ни дотянуться туда рукой, ни разглядеть в темноте, есть ли на этой шипастой головушке уши было невозможно.

Шаг, другой. Взмах крыльями, небольшой, разминочный. Меня обдаёт волной исходящего от них жара и я цепляюсь за гребень, готовясь к самому необычному приключению в моей жизни.

Ещё один шаг. Крылья на мгновение уходят вверх, заслоняя меня от всего мира, отрезая доступ свежему воздуху и игривому ветру, и в следующее мгновение мы отрываемся от земли. Пущенной из спортивного лука стрелой несёмся ввысь.

Ветер бьёт в лицо влажной прохладой, расплетая волосы, срывая с них заколки и ленты. Проникает под тонкую блузку, раздувает её, норовя сорвать пуговицы, лишив меня прикрытия.

«А ну, не шали!» — приказываю ему грозно и в то же время стараясь не расхохотаться. Настроение шальное, дикое. Хочется лететь навстречу игривому ветру, ловить его потоки, парить, падать вниз и вновь набирать высоту.

Столица Эрмида, Амира, быстро остаётся далеко позади. И как я ни выкручиваю шею, уже не разглядеть подсвеченное тысячами магических огней небо.

Дракон пронзает пространство, бесшумно машет тёмными, словно сама Тьма, крыльями, и я чувствую, что он тоже наслаждается полётом, блаженствует от возможности размяться, упорхнуть, улететь куда глаза глядят.

Сомкнула веки, развела руки в стороны, как Леонардо ДиКаприо с Кейт Уинслет в «Титанике». От улыбки начинали болеть скулы, но я ничего не могла с этим поделать — слишком велико было удовольствие.

Впервые я дышала полной грудью.

Впервые ощущала себя свободной.

Не связанной ни обещаниями, ни магическими путами, ни обязанностями. Ничем!

И поняла, почему ветер — самая непокорная стихия из всех.

Ветер — это свобода. Это полёт, блаженство, безумие. Это бесконечные просторы и возможности.

Нельзя покорить то, что по самой своей сути не поддаётся контролю. Не создано для этого.

Согнула пальцы, набирая полные горсти упругого воздуха, а затем… просто позволила ветру дуть сквозь моё тело, будто я стала бесплотной и проницаемой. Воздушной.

Ветер перестал бить в лицо, срывать одежду и свистеть в ушах, мягко обнимая, обволакивая, защищая от себя самого. Я сделала глубокий вдох и от души поблагодарила стихию за то, что научила меня правильному, естественному поведению.

«Ты слушаешь и слышишь», — шепнул ветер. И похвалил: — «Ты дышишь!»

Последняя фраза смутила. Она казалась непонятной, но при этом знакомой. Напрягла извилины. Вспомнила данную мне каадом характеристику: «Саашани, дышащая». Тогда я не придала значения этому слову, больше заинтересовавшись незнакомым термином «саашани», а зря. Каждое написанное каадом слово — важное, нужное.