— Немедленно откройте! Алессаль! Тебе нельзя быть с драконом! — вопит мать на грани истерики. Визжит. Бьётся в дверь, словно у неё есть шанс её выбить, снести с петель. — Только не с ним! Нельзя! Не верь ему!

Смотрю на Рагнара.

Кому? Ему не верить? Да он единственный, кому я небезразлична! Кто не врёт мне при первой возможности. Не затаскивает в другой мир обманом. Не обещает через год отправить на Землю, когда это невозможно. Он единственный, кто заботится и оберегает по–настоящему.

И сводит с ума поцелуями. Бесстыжий! Я ведь вовсе того не планировала!

Но ведь не жалею…

Точнее, жалею лишь о том, что нас прервали. Это было слишком прекрасно, чтобы я молниеносно пришла в себя, вспомнила аргументы, из–за которых нам нельзя переходить черту, и прониклась ими.

— Алессаль! Доченька! Открой! — доносится из–за двери.

Вздох. Ещё вздох. Тело горит, плавится, не позволяет полноценно включить разум, а тот и рад — плавает, бессовестный, в розовом сиропе, не желая менять локацию, так ему в нём хорошо. Лишь из вежливости подплыл к берегу, мол, здесь я, здесь, если очень нужен, так уж и быть, выползу и начну шевелить извилинами. Может быть. Когда–нибудь.

— Отпусти, пожалуйста, — шепчу практически беззвучно, однако за дверью всё прекрасно слышат те, кому не стоит.

— Тебя удерживают силой? Я сейчас позову кого–нибудь на помощь! — кричит мама и удаляется, спускаясь по ступеням. А я так напряжена, так взволнована, что отчего–то слышу каждый её шаг и точно знаю, где она находится. И скорость у неё удивительно высокая — потому что и пяти секунд не прошло, а она уже скрипит дверью, выбегая на улицу.

— На помощь! — кричит она, и я, наконец, избавляюсь от гормональной бури внутри, более–менее прихожу в себя, осознаю, где и с кем нахожусь, что на самом деле происходит. И это не виртуальная реальность, а моё настоящее!

— Неугомонная женщина, — вздыхает Рагнар и одним движением руки запускает всю мою одежду в полёт. Она послушно выстраивается в линию, будто висит на невидимых плечиках, и начинает медленно плыть над кроватью, образуя хоровод. — Выбирай, во что тебя нарядить.

— Сама оденусь, — проворчала смущённо. — Вон то синее платье давай, — указала на первый подходящий вариант, не зная, как бы деликатно высвободится из его объятий и переодеться. Складывалось ощущение, что кое–кто драконистый не шутил, когда предложил меня одеть, словно дитя малое или куклу какую. Я, конечно, отказалась, но с Рагнаром порой так сложно спорить — вобьёт себе дурь какую в голову, пиши пропало.

— Лучше красное — под цвет щёк, — дал рекомендацию дракон, который, в отличие от меня, неловкостью ситуации не проникся, но выбранное платье приблизил.

— А теперь отправь остальную одежду в шкаф, пожалуйста, и отвернись, я оденусь, — попросила по–человечески.

— Ты всё–таки решила освободить кровать? Разумно, — мурлыкнула эта громадина, вгоняя меня в более насыщенный алый тон.

— Очень смешно! Сюда сейчас ворвётся толпа людей и нелюдей, вот увидишь. Мамуля пленных не берёт, — перевела я разговор из горизонтальной плоскости в вертикальную.

Попыталась осторожно высвободиться из стального зажима и сохранить хоть остатки приличия, но дракон не пошевелился. Посмотрела укоризненно — изогнул бровь. Протянула его имя, кивая в сторону двери, намекая, что времени мало, — хмыкнул. И только когда я зло сощурила глаза, отреагировал адекватно — сделал шаг назад. А я… осталась висеть в стене! Уже не прикрытая его огромным телом!

— Рагнар! — рявкнула недовольно, не понимая, что за магию он применил, что вообще происходит и смогу ли выбраться, если противный драконище упрётся и не станет помогать. Но тот с хохотом подошёл, обхватил меня за талию и поставил на каменный пол, затем демонстративно щёлкнул пальцами, облачив меня в выбранный наряд и лишь тогда отступил, позволяя, разглядеть стену, к которой мы прижимались.

— Это… это как вообще? — севшим голосом задала вопрос вслух. — Мы проплавили камень? Телами?

— Немного потеряли контроль над стихией, — объяснил Рагнар красноречивую нишу в стене. Я даже отошла на несколько шагов, чтобы рассмотреть её получше.

Зря. Очень зря.

— Мамочки, — прошептала, пытаясь «развидеть» дизайнерскую полочку в форме женского тела.

Если ноги и голова вдавились совсем незначительно, лишь очертив контуры, то непристойно откляченная попа выдавила замечательное волнистое углубление. И ладно бы это! Оплавленный до идеальной глади камень хранил и отпечатки мужских рук! Они углубились особенно сильно, образуя десять полноценных маленьких ниш. Отлично различимых даже на расстоянии!

— Ты говорила, что Урграну не хватает отпечатка индивидуальности, — задумчиво произнёс Рагнар. — Кажется, теперь я понимаю, что ты имела в виду.

— Точно не это! — рявкнула, понимая, что меня словно красной краской облили. Сейчас я опозорюсь на всю академию!

— А мне нравится. Неизбито, симпатично. Я бы и себе хотел такую… э-э… полку для мячей, — закончил дракон, стараясь не смеяться.

— Очень остроумно! — огрызнулась недовольно. — Мне нужно чем–то прикрыть это безобразие. Желательно так, чтобы никому и в голову не пришло вглядываться. Позорище–то какое.

— Алессаль, мы находимся в Академии, попроси её скрыть следы ужаснейшего преступления против морали, — приложив руку к груди съехидничал Рагнар.

— Она может? — Я впилась в него буравящим взглядом.

— Она и не такое умеет, поверь. Академия тяготеет к порядку и не любит пустые здания, потому каждый год собирает и разбирает часть башен — под количество проживающих под её кровом драконов, — объяснил Рагнар по–человечески. Может ведь, когда хочет.

Я быстро нашла несоответствие в его словах.

— Но как же Хрустальная башня? Я так поняла, все эти годы она пустовала и никто её не разбирал.

— И не только она, на самом деле, но вдаваться в детали некогда, так что коротко: Хрустальная башня — одна из тех, что были построены изначально, они под особым контролем Академии. А теперь проси её скорее, я уже слышу приближающуюся армию. Кажется, сюда идут все, кто есть в академии.

— И жители ближайших пяти кварталов, — фыркнула я, прекрасно зная целеустремлённую натуру матери.

Рагнар не стал комментировать мою фразу, хотя мог — в Академию не могли попасть посторонние. Хотя и мамуля моя, по логике, не могла. Но попала же! Но мама — это отдельная история, для неё закон не писан.

Сосредоточилась на главной задаче — уничтожении последствий… буйства стихии. Ох уж этот огонь, совсем себя не сдерживает, паршивец!

Подошла к стене, приложила ладони к прохладному камню, прижалась лбом, открывая сознание.

«Уважаемая Академия, я пока не умею с вами общаться, не знаю, как заслужить ваше расположение, поэтому начинаю наше официальное знакомство совершенно неправильно — с просьбы. Пожалуйста, очень вас прошу, восстановите стену в моей спальне. Сейчас сюда поднимется моя мама с посторонними людьми… Признаться, ужасно бы того не хотела. Мне так тяжело в новом мире. Правила непонятны, законы причудливы и запутаны. Но я обещаю приложить все усилия, чтобы стать достойной ученицей и не опозорить ваши стены», — с чувством произнесла я.

Замерла.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, едва не выпрыгивая из груди. Казалось, ещё немного — и оно проломит рёбра, вырвется наружу, словно птица из искорёженной клетки. Я испуганно посмотрела на Рагнара.

— Всё в порядке? — уточнил он встревоженно. — Я могу помочь? Говори, если что не так, не молчи.

Пальцы увлажнились, заскользили по стене, но я мужественно вернула их на место и вновь обратилась к Академии, игнорируя мужчину. Он поймёт и не осудит. Потом. Сейчас мне нужно сделать то, что должна.

Обратилась к Академии: «Мне стоит признаться вам. Это огромная тайна. Можно сказать, я вверяю вам не только её, но и свою жизнь, свою судьбу, свою безопасность. Я — огненная тёмная. Меня зовут Ласси Миа Нанд. Если вы примете меня, обещаю стать вашим верным другом», — проговорила, чувствуя, как по щекам ползут крупные капли, собираются на подбородке, горячей тяжестью падают на грудь.