— И эта девушка стал кандидатом в проект дракона, так? — понял я.

— Именно, — Бриэль грустно кивнула, — мы не смогли это предотвратить. Вернее, могли, подобный эксперимент невозможно было провести без наших специалистов… Но не стали. Слишком много среди нас было вдохновлено обещанными результатами. И это наш Грех.

— Эксперимент, я так понимаю, прошел неудачно.

— Это как посмотреть, — хмыкнула девушка. — Трансформация прошла успешно, разве что с некоторыми отклонениями, вроде слияния со своим химерным оружием — тем самым, подобие которого теперь носит каждая суккуба. Её брату, находящемуся с ней в контакте, удалось сохранить достаточную часть её сознания и контролировать до тех пор, пока она не вступила в схватку с архидемоном…

— И что-то пошло не так.

— Никто не знает точно, — пожала она плечами. — Физических наблюдателей их сватки не было, а связь Лариана Бернштейна с сестрой просто оборвалась. Все, что известно — перед обрывом она вступила в ментальную схватку с Архидемоном и пыталась передать что-то об Источнике. Что именно — понять так и не удалось.

— Источнике?

— Да, это то куда отправляются души демонов после смерти. Умирая, они уходят в Демоническую реальность на краю восточного континента, в некий Источник, и там они со временем вновь обретают физическую оболочку. Именно поэтому война с демонами бесконечна. Пока они могут возрождаться, мы не сможем победить.

— А разве никто не пытался пробраться туда и выяснить?

— Ты же не думаешь, что у этого есть физическое воплощение? — пожала плечами она. — Во времена Второго Прилива всю демоническую реальность прошерстили, даже Ядерную Бомбу взорвали. И ничего. Несколько десятилетий спустя, правда, там начали появляться какие-то постройки, но о них почти не известно. Или, по крайней мере, неизвестно мне. Один отряд основателей Инквизиции с несколькими скитальцами проникли в так называемую «Крепость Пандемониума». Вышли оттуда единицы, и после этого ушли под такие грифы секретности, что взглянуть страшно.

— И что случилось дальше? — спросил я уже догадываясь об ответе.

— Поначалу, ничего. Около ста лет было спокойно, но… — она нахмурилась. — Начались другие проблемы. То тут, то там, появлялись сначала незначительные трудности, то договора нарушались, то сделки разрывались, то недовольства простых людей росли, а порой и до протестов доходило. Сначала этому не придавали большого значения, пока… — на её лицо легла тень. — Пока мы не нашли первого суккуба. Тогда это было просто шоком для нас. Мы сталкивались с тварями, что могли превращаться или прикидываться вещами, мимики. Некоторые могли наводить иллюзии и миражи на себя, прикидываясь нами. Однако мы обнаружили тех, кто идеально копировал нас, и не просто нас, а…

— Бернштейнов…

— Да, а после мы узнали о появлении нового Владыки Демонов Лилитрии Ткач Миллиона Интриг. Демон, который отлично знал все наше устройство изнутри и как его можно легко разрушить. И у нее почти получилось нас рассорить. Если бы правда не вскрылась…

— Так вот почему сила суккубы чем-то напомнила мне твою, — нахмурился я вспомнив, когда та начала давить, то ощущение мне показалось немного знакомым. Только сейчас я понял, что оно походило на то, как Бри погружала мое сознание в пограничное состояние.

— Да, Лилитрия — это и есть Лилиан Бернштейн, наш грех.

— Но как человек смог стать демоном? Причем сразу Архидемоном!

— Если кто и знает, то даже знание о том, что знают выше моего уровня доступа. А если бы и ниже… Я все равно не могу рассказать тебе ничего по-настоящему секретного. Но самого такого случая было достаточно, чтобы прекратить любые эксперименты с драконьими паразитами. Если ментального контакта с Архидемоном достаточно, чтобы сделать из такого еще одного Архидемона…

— Понятно, — только и сказал я.

Вместо надежды человечества получился бич, едва его не уничтоживший. В какой-то мере иронично — все же худшим врагом людей всегда будут люди и неудивительно, что именно бывший человек стал самым результативным Архидемоном в истории.

— А разве человек может стать демоном?

— Может, — кивнула она. — Демоны часто находят себе последователей среди людей. Сектанты служат им не просто ради ценностей, некоторые сами мечтают стать такими же. Есть процедуры, которые меняют тело и душу, а самые достойные как Лилиан, даже привязаны к Источнику. Хотя есть и другие способы, какими демоны «награждают» верных людей, например, дают им специальных паразитов-симбиотов, которые даруют смертным силу, но делают фактически рабами для них. Но для большинства это — честная сделка.

— Да, человечество прекрасно справляется с самоуничтожением самостоятельно.

Печально осознавать такую истину, но от нее никуда не деться.

— Ладно, у меня остался последний вопрос, — сказал я, найдя, наконец, свою обувь. — Что ты думаешь по поводу нашей ситуации с демоном? Мой отец что-то у демонов украл, и теперь за ним охотятся как инфернальные выродки, так и какие-то мутные типы. Инквизиция занимается этим и хочу узнать твое мнение, и что ты будешь с нами делать?

— Если ты интересуешься, буду ли я мешать тебе, делать то, что ты задумал, то нет. Делай, как считаешь нужным, — прямо сказала она, что прочла мои мысли. — А насчет ситуации с твоим отцом тут все сложно.

Бриэль подошла к шкафу и стала искать для себя лекарство от головной боли. У меня, как ни странно, после вчерашнего голова совсем не болит, но я-то воин, а она менталист, у нее головная боль — это процессуальный недуг.

— Живчик не дурак и если он что-то достал у демонов, то первым же делом должен был пойти к Инквизиции и попросить помощи, однако он якобы «погиб», а также за ним охотятся все вокруг. Тут я вижу три варианта, — девушка нашла склянку и выпила содержимое. Поморщилась и выдохнула. — Первое — он до наших людей просто не дошел. Возможно, его перехватили на подходе или ему пришлось быстро прятаться. Второе — он дошел, и кто-то из наших его сдал.

— У вас такое бывает?

— Мы огромная организация, не монолитная и даже среди Бернштейнов хватает всяких неприятных личностей, — вздохнула она. — Предатели, служащие демонам среди нас крайне маловероятны, но вот понятия о «допустимых жертвах» и результатах, кто могут их оправдать, порой отличаются разительно. Не обладая всей информацией, я не могу предположить, кто и ради каких преимуществ мог его списать, но исключать это никогда нельзя.

— А третий вариант?

— Ну, это самый благоприятный момент. Хотя это как посмотреть. Он дошел и то, что у него было настолько важно, что его тайно ото всех спрятали и все засекретили.

— М-да, час от часу не легче.

— Так что не советую слепо доверять кому-то из Инквизиции. Судя по тому, что у шпиона преследующей вас организации была возможность даже натравить Тараску на город, игра ведется на высоких ставках. Достаточно высоких, чтобы могли быть замешанными даже высшие чины. Вряд ли они будут действовать самостоятельно, если бы собирались, давно бы пришел приказ в духе «скрутить братьев Уиллоу и отправить в штаб первым поездом»… Но если ты придешь им прямо в руки…

— Ну, значит, буду осторожнее. Спасибо за ответы.

— Не за что, — шепнула она, проходя мимо. — Закрой дверь, как будешь уходить.

— Хорошо.

— И меч свой не забудь.

От её слов я заскрежетал зубами и все же подошел к кровати и забрал оттуда клинок с белых ножнах. А я так надеялся забыть его здесь и не вспоминать, но не судьба. Даже потерять его нормально не дают.

— Ладно…

— Удачи, — сказала она уже из ванны…

Покинув жилище Бриэль, я двинулся в сторону тренировочного зала. После всего услышанного хотелось немного собраться с мыслями, а это у меня получается после хорошей тренировки. Когда голова гудит, стоит напрячь тело, чтобы полегче стало.

Так что сейчас я сел на троллейбус и спокойно ехал в нужное мне место.