— Нет, — сказала я. — Спасибо вам.

Лориан

В тот вечер я был в мрачном настроении, когда наблюдал, как Приска входит в бальный зал. Швея… ее тетя — и разве это не странная мысль? — одела ее в лавандовое. Платье слоями ниспадало к ее ногам, каждый слой был почти прозрачным, открывая дразнящий вид на ее ноги, когда эти слои раздвигались при ходьбе.

Это было дерзко и необычно, большинство придворных были одеты в темные цвета и свои лучшие драгоценности.

Тол наблюдал за ней с озадаченным выражением на лице. Узнал ли он ее? Нахмурившись, он отвел взгляд, явно отметая сходство.

Идиот.

Что это говорило обо мне, что я узнал ее через обеденный зал в тот момент, когда увидел ее снова?

Она кивнула на что-то, сказанное одной из других женщин, а затем повернулась к этому гребаному блондинистому придворному. Пейтер.

Он заключил ее в свои объятия, и она улыбнулась ему.

Она выглядела красивой — даже с ее потемневшими волосами и глазами. Она также выглядела усталой, почти хрупкой, и я подавил желание перекинуть ее через плечо, бросить на свою кровать и приказать ей спать.

Скорее всего, она попытается выпотрошить меня.

Мой рот изогнулся.

— Я тут подумал, — сказал Март.

Он смотрел на Приску так, что мне захотелось разорвать ему горло. Мне каким-то образом удалось не зарычать на него.

— Ты подумал? — я подсказал.

Его лицо побледнело от того, что он увидел в моих глазах, но он выпятил подбородок, снова обращая свое внимание на Приску.

— Я думаю, ты боишься.

Во мне вспыхнуло оскорбление, но я сохранил нейтральный тон.

— Боюсь?

Теперь его кожа была почти бескровной, но он продолжал говорить.

— Она первая женщина, к которой ты что— то почувствовал с тех пор, как…

— Осторожно.

Он глубоко вздохнул.

— И она та же самая женщина, которую ты оставил умирать. Теперь ты отталкиваешь ее, потому что в глубине души ты знаешь, что будет хуже, когда она в конце концов увидит, кто ты на самом деле. И возненавидит тебя.

Я наклонил голову.

— Ты становишься удивительно проницательным, Март.

Он вздрогнул и отступил от меня на шаг.

У меня было много причин, по которым я пытался держаться подальше от маленькой дикой кошки. Среди них был тот факт, что я отличался от этих придворных — и от ее деревенского мальчика — как ночь от дня. Мои чувства были темными, собственническими, всепоглощающими.

Сабиум начал свою речь, изрыгая свой обычный яд. К счастью, она была короче обычного, и я вежливо похлопал вместе со всеми остальными, когда музыка заиграла снова.

За моим плечом появился Ритос. Он оставался вне поля зрения, но наклонился ближе.

— С Приской что-то не так.

Я замер. Гнев поднялся во мне, зверь, который выл о мести.

Мир сузился, пока все, что я мог видеть, это Приску, которая, извиваясь, шла через танцпол к стене. В ее глазах мелькнул страх, и она споткнулась.

— Лориан, — прошипел Ритос, но я уже двигался.

Мои руки обхватили ее, когда ее колени почти подогнулись.

— Слишком много вина?

Я знал ответ прежде, чем она успела поднять голову, ее взгляд затуманился.

— Ты. Я знаю тебя.

Холод начался у меня в животе и распространился наружу.

— Приска. Тебя отравили. Мне нужно, чтобы ты делала в точности то, что я говорю.

Она слабо дернулась в моей хватке.

— Отпусти.

— Нет. Ты пойдешь к той двери вон там. Ты можешь это сделать?

— Золотая дверь.

— Это верно. Золотая дверь.

— Симпатичный.

Мой пульс участился, когда краска начала отливать от ее лица. Она споткнулась, и страх вонзился в мою грудь, острый, как мой меч. Что бы ей ни дали, это было быстродействующее. Мне бы пришлось вызвать к ней целителя, прежде чем она упала в обморок.

— Приска, послушай.

Я дрожал, я понял это. Дрожал сильнее, чем женщина в моих объятиях. Каждый мой инстинкт говорил мне унести ее отсюда. Но Сабиум уже хмурился на меня, явно недоумевая, почему я трачу время на танец с женщиной, которая настолько ниже меня по положению.

Послав ему порочную улыбку, я подождал, пока осознание отразится на его лице. Пусть он думает, что я решил переспать с одной из женщин королевы. Женщиной, которая была явно недееспособна.

Король ухмыльнулся, его взгляд переместился в сторону, и я глубоко вздохнул. Приска никак не могла идти одна. Она едва могла стоять. Нам обоим пришлось бы иметь дело со слухами и предрассудками.

Обняв ее за плечи, я повернулся и увел ее с танцпола, убедившись, что выражение моего лица не выражает ничего, кроме скучающего веселья.

Ни один человек не встал передо мной, чтобы спросить, что я делал, уводя явно пьяную женщину с бала. Большинство из них ухмылялись, поворачиваясь, чтобы перешептаться со своими друзьями, что уже породило злобные сплетни.

Ритос шагал рядом со мной, выражение его лица было серьезным, глаза жесткими. Придворные посмотрели на его лицо и отвели глаза, и перед нами внезапно открылся свободный путь к двери.

— Ты удивительно хорошо контролируешь себя, — пробормотал он.

Я взглянул на него, и он напрягся.

— Черт. Не высовывайся.

Вернув свое внимание обратно к Приске, я позволил Ритосу вести меня.

— Что с ней случилось? — спросил женский голос.

Я узнал эту женщину. Это была дочь Фэрроу. Гибрид, который теперь был обязан Приске. Наша первая удача.

— Нам нужно отвести ее в ее комнату, — сказал Ритос.

Она холодно посмотрела на меня.

— Я возьму ее.

Я показал ей зубы. Ритос толкнул меня локтем.

— Она нездорова, — осторожно сказал он. — Мы будем сопровождать ее.

— Я не позволю тебе забрать ее одну.

— Тогда пойдем с нами, — выдавил Ритос сквозь зубы.

Я уже поворачивался, ведя Приску вверх по ступенькам. Она снова споткнулась, чуть не упав, и Ритос взял ее за другую руку, пока мы практически не понесли ее между нами.

Как только мы отошли достаточно далеко от бального зала, чтобы избежать большинства любопытных взглядов, я подхватил Приску на руки и зашагал быстрее.

— Приведи целителя, — приказал я Ритосу. — Одного из наших.

Наши глаза встретились, и он кивнул. Он точно знал, кого искать.

— Зачем ей целитель?

Женщина пыхтела позади нас, из-за ее коротких ног и тяжелого платья ей было трудно поспевать за нами.

Не обращая на нее внимания, я посмотрел в конец коридора.

— Которая из комнат ее?

Никто не мог знать, как много я знал об этой женщине.

— Вон та, — указала женщина.

Она открыла дверь, и я вошел внутрь, укладывая Приску на кровать. Ее дыхание стало прерывистым, кожа почти серой. Она время от времени вздрагивала, и ее губы уже приобрели синеватый оттенок. Ужас разлился по моим венам, приправленный какой-то жестокой беспомощностью, которую я не чувствовал уже очень, очень давно.

— Теперь вы можете уйти, — сказала женщина.

Мой взгляд встретился с ее, и она вздрогнула от того, что увидела в моих глазах.

— Отойди от нее, — прошипела она.

— Как тебя зовут?

— Мадиния.

— Мадиния, посмотри на нее.

Женщина подчинилась, и ее глаза расширились.

— Яд.

— Да. Тебе нужно уйти.

Она немедленно покачала головой.

— Я сообщу королеве…

Мой кинжал был прижат к ее горлу прежде, чем я осознал, что пошевелился.

— Скажи что-нибудь об этом, и ты пожелаешь смерти, столь же мягкой, как яд.

Она вздрогнула, но, к ее чести, встретила мой пристальный взгляд.

— Ты не принц. Кто ты?

Я просто улыбнулся. Она уставилась на меня.

— Я ничего не скажу.

— Хорошо. Уходи.

У нее перехватило дыхание, и я набрался терпения, которого у меня не было.

— Твое исчезновение заметят. Мы хорошо позаботимся о ней.

Она нахмурилась.

— Пожалуйста, не дай ей умереть.

Мысль была невыносимой. Нелепой. Приска не умерла бы. Я бы этого не допустил.

Что бы женщина ни увидела на моем лице, это убедило ее. Она кивнула мне. Подойдя вплотную к Приске, она взяла ее за руку и сжала ее.