— В смысле? — удивилась Кэт, отбрасывая с лица кудри. — Я не вот это чучело, а пантера.

— У вас есть кое-что общее, — улыбнулся парень, глядя на неё поверх квадратных очков. Его тонкие губы растянулись в улыбке, а в зеленых глазах блеснули шаловливые искры. Кэт оперлась локтем о барную стойку и подалась вперед, открывая гостю лучший вид на ее подружек, выглядывавших из выреза топа.

— Скажи мне, что мы оба миленькие.

— Несомненно. А еще вы оба периодически делаете вид, что не узнаете меня. Ведь так, Кэтрин Мария Бруша, — улыбнулся парень, и вся соблазнительность Кэт моментально испарилась, уступая место грациозности регбиста.

— Генри! — взвизгнула она и подпрыгнула, подалась вперед и принялась обнимать его прямо через барную стойку. — Столько ле-е-ет! Тебя не узнать! Ты похудел, постригся. Неужели кто-то тебя к рукам прибрал и превратил в человека?

— Работа обязывает, — улыбнулся тот и снял очки. Устало потёр переносицу.

— Что ж ты сразу не сказал? Следующий коктейль за мой счёт.

— Так даже интереснее. Ждал, когда ты меня узнаешь.

— Не дождался бы. У меня перед глазами за вечер проходит человек пятьсот, я уже и себя в отражении не узнаю, и даже Лану. Кстати, ты с ней виделся?

— Вот, приехал как раз ради интервью.

Кэт радостно взвизгнула и достала из кармана телефон.

— Я ей наберу, думаю, она приедет сразу, как только сможет. Если только ее не задержат всякие важные дела, — проворковала она. Генри на секунду посерьезнел, но тут же натянул улыбку.

— Много работы?

— Да, и еще “сверхурочные”, — красноречиво подмигнула она. — Наша детка наконец нашла себе кое-кого. Хоть перестанет по ночам выть. Спасибо, Мадонна!

— Понятно, — кивнул Генри, пытливо глядя, как блестят острые ногти Кэт над экраном.

Девушка отправила несколько настойчивых сообщений, подождала пару секунд, и принялась звонить. С каждым неотвеченным вызовом на ее лице разгоралась праведная ярость. Она клацала по экрану все настойчивее, то и дело приговаривая: “не заставляй меня записывать тебе голосовое, а то потом сама на меня дуться будешь”.

Но ответа так и не было.

— Может, занята, — пожал плечами Генри и подвинул на середину стойки опустевший стакан.

— Ага, или опять какой-нибудь “проект защищает”. Ха! Я знаю. Сядь-ка вон туда, поближе к свету. Супер, а теперь улыбочку.

— Кэт, не надо, — улыбнулся Генри, но всё же пересел. — Вдруг, у Ланы дела.

— Дела подождут, а вот друзья — это святое. Не работа доставала ее из депрессии, а мы!

Генри, может, и хотел что-то ответить, но разорвавшая уютный полумрак вспышка заставила его отвести голову назад и явить камере всю многоэтажку подбородков. Кэт посмотрела на фотографию и расхохоталась.

— Вот теперь ты точно на себя похож. Как на той фотографии на третьем курсе.

— Пожалуйста, пожалуйста. Рад, что сумел тебя рассмешить, — потер глаза Генри. Кэт подмигнула ему и отправила фотографию в чат с подругой, сопроводив это дело кучей эмоджи.

Потом отложила телефон, выдохнула с чувством выполненного долга и принялась смешивать коктейль.

— Ну, рассказывай. Как она, жизнь журналистская?

***

— Если эта хреновина не перестанет звенеть, я клянусь, — прошипел Бланка и дернула Лану за локон, как бы в подтверждение своих намерений.

Они расположились на кухне, на стол Бланка вывалила весь свой арсенал кремов, сывороток, теней, помад и утюжков. Лана смотрела на все это великолепие — блестящее новизной и покоцанное, и с завистью думала о том, что, наверное, у Бланки дома есть отдельная комната под все необходимое для идеального внешнего вида. Она бы, наверное, и не удивилась, окажись у волчицы прямо дома какая-нибудь криокамера или волшебный котел, в который нужно опустить голову, а достанешь — прическа уже готова и стрелки идеальные.

— Хорошо, — простонала Лана и отключила звук.

Поиски платья заняли у Бланки от силы полтора часа. Уже к концу рабочего дня она поджидала свою подопечную возле выхода из офиса. Как нашкодившего щенка, Бланка чуть ли не за шиворот засунула Лану в свою машину и повезла в квартиру. В багажнике уже лежали подготовленные орудия пыток. То есть, наведения красоты. Глядя на то, как Бланка голыми пальцами проверяет, достаточно ли раскалился утюжок, Лана невольно задавалась вопросом — а есть смысл звать на помощь? Даже если кто-то и прибежит на зов, то при виде Бланки только извинится и соврет, что ошибся дверью. Оставалось только терпеть.

— Давай, как учили, моя хорошая, — ухмыльнулась Бланка, закручивая рыжий локон в тугой жгут.

— Не отходить от Хантера. Не распространять конфиденциальную информацию. Если меня спросят о Хантере, то просить задать все вопросы напрямую ему. Не выглядеть удивленной. Даже если говорят бессмыслицу. Да, Господи, я же уже работала с репутацией, зачем ты меня гоняешь? — взвыла девушка, за что получила ощутимый тычок в спину.

— Я должна быть уверена, что все пройдет хорошо и у Хантера не будет проблем.

— Ты так заботишься о нем. Давно ты рядом с ним? — спросила Лана, почувствовав пространство для маневра в их диалоге. Всё-таки, куда интереснее слушать чужие истории, чем перечислять правила, которые и так исполняешь каждый день, потому что это часть твоей профессии.

Бланка недоверчиво нахмурилась, но ее хватка на волосах Ланы ослабла.

— Всегда, — бросила она.

— С самого детства?

— Запиши себе куда-нибудь ещё одно правило: не переспрашивать.

— Почему ты тогда не стала его… как это называется? Бетой? — проигнорировала вопрос Лана, чувствуя, как в груди разливается знакомый игристый азарт. Как будто она приблизилась к чему-то сокровенному, чему-то более ценному, чем все сокровища мира. Чему-то, что один человек хранил в себе всю жизнь и что окажется не менее ценным для других. Хотя, кто эти другие? Кому она сможет рассказать эту историю? Лана не знала, но сейчас чувствовала себя, словно она была охотницей в погоне за добычей.

— Не вздумай сболтнуть что-то вроде этого на вечеринке, — ещё один рывок волос. — Парой. Запомни это. Пара, равноценная. Пары могут даже быть во главе стаи. А могут не быть.

— А как выбирается пара? — спросила Лана. Бланка взглянула на нее со смесью насмешки и сожаления. — Я не…

— Конечно, начитаетесь своих «Сумерек», а потом думаете, что наши, как лебеди, создают пары на всю жизнь, — оскорбилась Бланка. — Когда как, лисенок. Тут мы с вами похожи. Кто-то выбирает одну пару на всю жизнь. А кто-то не может похвастаться постоянством, как Грэм. Если говорить о Хантере…

— Вообще-то, — перебила ее девушка, слегка наклоняя голову, чтоб ослабить хватку на волосах, — мне было любопытно узнать про тебя.

— Откуда такая честь?

Лана пожала плечами.

— Просто так. Ты выглядишь, как среднестатистическая людская стерва, я тебе не нравлюсь, но ты мне помогаешь. Вот и любопытно узнать, есть ли в этой жизни кто-то, кого ты могла бы полюбить также, как ситкомы, пиво и помаду. Можешь не называть имена.

Бланка нахмурилась, но не оскорблено, а скорее недоверчиво, ища подвох. Лана совсем расслабилась.

— Можешь даже ничего не говорить, просто моргни.

— В стае о таком не молчат, — презрительно скривились Бланка. — Чтоб избежать грызни. Привыкай, тут все друг про друга знают.

— Но, видимо, не все, раз ты меня учишь.

— Именно. Ты не безнадежна.

Наконец, она отпустила ее волосы и перешла к макияжу.

— Я не могла бы стать парой Хантера, потому что мы друг другу не интересны. Вот и все. Но я его друг. И я служу стае. И ближе меня союзников у него нет и не будет.

— Поняла, — еле шевельнула губами Лана, пока тонкая кисточка невесомо плясала по ее лицу. — А не интересны, потому что…?

— Не твое дело. Напомни лучше, если кто-то спросит, какие у Хантера планы на развитие общины, то ты…

— Задайте этот вопрос напрямую мистеру Хаунду.

— А если тебе предложат что-то взамен на информацию?

— Улыбнуться и сделать вид, что не заметила.