Керреллы переглянулись, а мадам Монтель, ещё раз выразив поздравления и пожелав чудесного вечера, удалилась. Филипп следил за тем, как она переговаривается с министром Вейера. Наверно, всем пора было усомниться, в здравом ли уме глава Альянса. Филипп часто находил её решения спорными, а теперь он узнал, что она могла пренебречь законами и правилами только потому, что ей нравился человек. Конечно, это помогло ему в своё время, но его присутствие на собрании на Санарксе никак ни на что не повлияло, никому не навредило и вообще прошло незамеченным. Восхождение на престол девчонки Арт произвело бы совершенно другой эффект.

Впрочем, благодаря Эдварду, всё равно произведёт.

— Я хочу вернуться на остров, — сказал Филипп, поворачиваясь к отцу. — Мы уладили всё, что нужно. Я увидел жест брата. Что-то ещё?

— Нет, — Элиад покачал головой. — Можешь уехать. Тебе передадут документы позднее. И помни, что я могу вызвать тебя в любой момент. И на свадьбе брата — хочешь или не хочешь — ты присутствовать обязан.

— А как же.

Филипп бросил последний взгляд на светящегося от счастья Эдварда и направился к выходу из зала.

Элиад остался. Ему было интересно, что дальше. Хелена могла ни с кем не обсуждать своих решений, хранить всё в тайне и будто бить под дых — её отец действовал так же. Но Гардиан не боялся потом взглянуть в глаза тем, кого обвёл вокруг пальца, и Элиад ждал, что сделает она.

Хелена не спешила. Эдвард, впрочем, тоже. Они поулыбались, посмеялись с бросившимся поздравлять молодняком, а там уже объявили бал, и Элиад не сомневался: таков был план, чтобы избежать формальностей. И если после вальса, во время которого её высочество стреляла глазами, проверяя произведённый эффект, и ослепительно улыбалась, а Эдвард пялился на неё, как ребёнок на свои первые магические фокусы, обручившиеся почтили вниманием мадам Монтель, и та благодушно принесла им свои поздравления, то Элиад ждал.

Милые дети его избегали. Они успели объясниться с Агнесс, и Эдвард не пытался скрыть, как неловко было ему перед матерью: он потирал шею, поправлял волосы и постоянно отводил глаза, пока обе женщины с энтузиазмом общались и наверняка обменивались комплиментами.

Агнесс Хелена должна была понравиться. За ней тянулся шлейф из неприятных слухов, но, в отличие от Анны, она была принцессой, леди, девушкой их круга, понимающей все условности, правила и даже умеющей им следовать. Когда хотела. Какие у Агнесс могли быть возражения? Она могла разве что упрекнуть Эдварда в том, что не поделился сразу.

А Элиад ждал.

Позднее он сам пригласил жену на танец, и та рассказала, как мила и приветлива её высочество.

— Разумеется, она мила, — сказал Элиад. — Она знает наши приличия и хочет показать себя с лучшей стороны.

— Разве это плохо? Намного приятнее, чем пытаться… — Агнесс цыкнула, не договаривая, но они обменялись понимающими взглядами.

Агнесс пыталась, но привыкнуть к Анне не вышло, и Элиад не мог её за это осуждать. Впрочем, никто не мог.

— Ну неужели ты не доволен, Эль? — спрашивала Агнесс позже, когда они сидели в личной ложе. Элиад всё ещё наблюдал за сыном и его невестой. Через несколько танцев пришлось признать, что они неплохо выглядят вместе. — Твой сын счастлив, девушка отличного происхождения…

— О, замечательного! Королева Санаркса! Практически, — саркастично подметил Элиад.

— Опять ты за своё! Ну, а если б не была она принцессой?

— Если б не была, — Элиад отхлебнул из бокала мутный сливовый сок, — Эдвард бы на ней не женился. Ты забываешь, Агнесс, что счастье не работает, когда ты король. — Он бросил быстрый взгляд на Хелену и вернулся к жене. — Я обязан думать в первую очередь о том, что выгодно для страны.

— Но ты позволил Филиппу жениться на Анне. Я не вижу глубинных смыслов в этом.

— Лучше было пойти на уступку, чем оставить страну без короля. Сразу после войны. Ты знаешь нашего сына: Пирос бы разорвали на лоскутки, пока он решался бы хоть на что-то умное.

— О, Элиад…

Она смотрела на него грустно и осуждающе, и Элиад сжал её ладонь.

— Не вздыхай, Агнесс. Я жив. Пиросу ничего не угрожает. А от Анны, так или иначе, была польза: все реликвии дома.

— Одну скоро увезут! — Агнесс подняла брови, но напряжение её схлынуло, и голос уже веселился.

— Это номинально! — заявил Элиад и, откинувшись на диване, продолжил наблюдать.

Кончился очередной танец, начинался следующий. Элиад скользил взглядом по парам, то и дело возвращаясь к яркому красно-синему пятну. Он пытался угадать, с кем они заговорят на этот раз, но одна мысль — важная, пусть и неожиданная — отвлекала, скреблась о сознание: Агнесс он соврал. Пиросу — как и всему миру — угрожала большая опасность в лице Ариеса Роуэла. К счастью, Джеллиер решил не рисковать и бойкотировать Райдос в этом году, не приглашая нового императора: все опасались его сговора с тем, кого уже окрестили опасным преступником.

Дегнар Старк казался Элиаду тёмной лошадкой. Он держался в тени активного и харизматичного Ариеса, но кто знал, с чего Рейднар назначил приемником именно Старка? Вряд ли они с Артом решили посоревноваться, кто оставит право наследования за самым абсурдным и неожиданным кандидатом. Вероятнее всего, Роуэл просто не хотел прямого наследования. Даже лишённый титула, Ариес имел права на трон по старшинству, а Рейднар не мог не подозревать, что его единственный законный наследник — чистое зло.

Но, может, было в Старке что-то ещё?

Они подошли позже, когда Элиад остался один: стоял у приоткрытых штор и смотрел в окно, попивая шампанское. Хелена сверкала массивными украшениями и враждебным взглядом, а Эдвард храбрился и изо всех сил делал вид, что не зависит от мнения отца. И ему стоило бы поучиться у невесты, как не кусать губы изнутри, как заставить взгляд не бегать, а высоко поднятый подбородок выглядеть более или менее естественно.

Замечаний Элиад делать не стал и лишь ехидно усмехнулся.

— Да неужели! Вы решили, что я достаточно важная персона, чтобы удостоить меня визитом, молодые люди?

Эдвард на секунду нахмурился, но прозвучал твёрдо:

— Мы не могли не подойти, отец!

— Просто решили оставить вас на десерт, — хмыкнула Хелена, кокетливо взмахивая ресницами.

— Растягиваете приятные моменты? Могу понять. Вероятно, мне тоже стоит вас поздравить? — Элиад был спокоен: крутил в пальцах прохладную влажную ножку бокала, переводил взгляд с Хелены на Эдварда и наконец остановился на последнем. — Это, признаться, была большая неожиданность для меня. Жаль, что мне не сообщили раньше. Вероятно, мы могли бы позаботиться и устроить более пышную помолвку, привезти фамильное кольцо…

— Не стоит беспокоиться, ваше величество, — прервала его Хелена и опять улыбнулась, показывая зубы. — Всё и так чудесно, спасибо.

Холодные голубые глаза пронизывали насквозь.

— Что ж, мои поздравления в таком случае.

— Ты не злишься? — вдруг выпалил Эдвард. И они оба посмотрели на него. — Я должен был спросить, наверно. Но решил, что…

— Я не злюсь, — Элиад покачал головой. — Как я уже сказал, это было крайне неожиданно, но, — снова скользнул взглядом по Хелене, — я не могу не одобрить такой выбор.

Она беззвучно рассмеялась и разыграла удивление. Разумеется, ему не на что злиться. Всё играло ему на руку. А у Эдварда словно камень с души упал. Он расслабил плечи, улыбка перестала казаться неловкой и натянутой.

— Спасибо, — выдохнул он и положил ладонь на руку Хелены, которая держалась за его локоть.

— Надеюсь, леди Арт, вы позволите Пиросу заняться подготовкой свадьбы? — учтиво спросил Элиад. — Её величество любит все эти ваши женские украшательства и часто придумывает убранства для балов в замке. Вряд ли она вам об этом рассказывала, но я уверен, сочтёт это за честь и удовольствие.

Эдвард зажёгся этой идеей и закивал. С детства он помнил, как мать руководила подготовками важных торжеств — лично или через помощника, следила за дизайнером и всегда вмешивалась в работу. Никто не мог отказать королеве в правках, и, на его вкус, выходило красиво. Впрочем, Эдвард не особо переживал за убранство бального зала и всю организацию церемонии. Он о них и не думал совсем.