Она что-то слышала, но не обращала внимания. О ней или нет — ей почти не было разницы. Она просто не хотела ничего знать, ни о чём думать. И всё казалось таким простым, пока огни не стали медленно тускнеть и гаснуть, зал — пустеть.

Гости разъезжались, но мадам Арт никуда не торопилась. Она о чём-то долго переговаривалась с подругами и едва следила за временем. Только когда одна из почётных матрон, встрепенувшись, огляделась, все остальные тоже стали понимать, что засиделись. Они распрощались поцелуями в щёки и объятиями и разошлись с выражениями лиц, на которых читалось облегчение.

Хелена заметила приближающуюся мать, но подниматься искренне не хотелось. На плече у Роланда оказалось неожиданно удобно, он что-то рассказывал и звучал так убаюкивающе, что с ним можно было бы провести вечность на обитом гобеленом диване в тени гардин. Но под недовольным взглядом мадам Арт, которая даже не остановилась, проходя мимо, Хелена скинула с плеча руку Роланда и встала, поправляя примявшуюся юбку.

— Прости, нам опять нужно расстаться.

— До встречи, — пьяно улыбнулся Роланд.

Хелена вздохнула и поспешила догнать мать. Мадам Арт с ней не поздоровалась, хотя они не виделись с начала бала, и Хелена тоже сочла, что лучше ничего не говорить. Так они молча прошли к поданной карете, и, стоило двери закрыться, как льдисто-голубые глаза мадам Арт обратились к Хелене.

— Ты хорошо провела время? — спросила она, и в голосе её звенел металл.

Хелена откинулась на сиденье, глупо улыбаясь.

— Неплохо, — отозвалась она, обнимая пухлую бархатную подушку.

— Кто был этот мальчик?

— Его зовут Роланд… Роланд как-то там. Я не помню.

Хелена устало вздохнула и посмотрела на кусочек звёздного неба, виднеющийся в плохо зашторенном окне кареты.

— И насколько, милая, у вас с ним серьёзно? — мадам Арт поджала губы.

Хелена рассмеялась.

— Ни на сколько! Он отвратителен и неинтересен. Но с ним так мило! — Она снова рассмеялась и прижала подушку сильнее.

— Я рада, что ты так весела, моя милая, — раздражённо проговорила мадам Арт, — но веселиться тебе явно осталось недолго. Я тебя предупреждала, что так будет!

Улыбка сползла с лица Хелены, и она удивлённо посмотрела на мать. Мелькнула вспышка перемещения.

— Скажи мне, — продолжала мадам Арт, не обратив на это внимания, — что у тебя было с Роджером Кейзом?

Хелена вытаращилась на неё, и глаза её забегали. Она так упорно давила в себе мысли о нём остаток вечера, а теперь они вдруг обрушились на неё, как лавина, и отрезвили в момент.

— Ничего, — прошептала она, глядя в никуда, но голос предательски дрогнул.

— А я слышала обратное, Хели. Не ври мне. У тебя получается это очень плохо.

Повисло молчание. Взгляд Хелены казался стеклянным, невидящим. Она не двигалась, лишь мелко трясла головой. Слухи разлетались слишком быстро. Если они уже дошли даже до матери, это не могло предвещать для неё ничего хорошего.

— У тебя что-то было с тем мальчишкой?! — в ужасе вскричала мадам Арт и, как разъярённая фурия, обернулась к раскрывшему дверь кареты лакею: — Закрой дверь! — Она подалась вперёд, сверля Хелену взглядом. Дыхание её сбилось, губы дрожали от возмущения, и она выдохнула почти беззвучно: — Ты что, переспала с ним?

— И что ты сделаешь?! — Хелена подскочила. Подушка упала на пол кареты. — Отмотаешь время назад? Было или не было — кому какое дело?! Я могу делать, что хочу и с кем хочу. Все те, кто разносит слухи, ничего не значат. Их мнение не должно меня как-либо тревожить!

Мадам Арт едва не задохнулась от такой наглости.

— Ты как будто пропускаешь все мои слова мимо ушей, Хелена! И мои, и отца! Ты не представляешь, как это на тебе отразится! Принцесса — а подставляешься как неразумная девка! Словно тебе не нужна нормальная пассия в будущем. Кому ты будешь нужна, если будешь так неразборчива? Этот сегодняшний мальчишка, он кто? Граф? Лорд? И не надо мне говорить, что какой-нибудь военный, как Кейз, иначе ты доведёшь меня до инфаркта!

— Какая разница? — Хелена дёрнула плечами. — Ты пригласила его на мой день рождения. Наверно, он устраивал тебя.

— И правда, — мадам Арт выдохнула, задумчиво переплетая пальцы.

— Тем более, — продолжала Хелена, не глядя на мать, — Филипп Керрелл женится на простолюдинке, и никому нет до этого дела!

— Принц Керрелл, милочка, мужчина, — холодно проговорила мадам Арт. — Это первое и главное, что вас отличает. И потом, он представил эту девчонку так, что в целом люди восприняли её как героиню. Спасла принца! Невидаль какая! — Она закатила глаза, скептически поджимая губы. — Ну, и чтобы ты не строила себе иллюзий, что никто его не осуждал. Осуждали ещё как! Разумеется, не в глаза. Но это лишь из уважения. Его бал, его праздник, его люди кругом. К тебе — к нам — они больше не будут так снисходительны. И пока ты этого не поймёшь и будешь давать им поводы для обсуждений, я буду точно так же выговаривать тебе это в лицо. Тебе ясно, милочка?

— Мне плевать на твоё мнение так же, как на их, в таком случае. — Хелена с вызовом посмотрела на мать, а потом демонстративно соскочила со ступенек кареты.

Мадам Арт покачала головой.

— Кажется, мне нужен врач, — пожаловалась она помогающему ей спуститься лакея. — Прикажите его вызвать. И не смейте ничего говорить сэру Рейверну.

Всё выше восходила Новая Звезда. Ночь от ночи свет её разбавлял тьму небосклона, и дни казались бесконечными. Празднества Восхождения приближались, и, не успели слуги убрать бальный зал после дня рождения Филиппа, как там уже началась подготовка к следующему балу. Зимой замок традиционно оживал, и никакие войны не смогли отнять у него эту жажду украшательства.

И только одного обитателя замка не радовали праздники, не касалась подготовительная суета. Мысли Элиада Керрелла отправились далеко за восточную границу, на Санаркс. Неоднозначная ситуация складывалась в белоснежном замке, и Элиад хотел разъяснений. Специально для этого он вызвал к себе советника по внешней политике Натаниэля Спаркса. Тот должен был прибыть через две минуты, ровно в оговоренное время. Не позже. Но и не раньше. Спаркс всегда отличался дотошной пунктуальностью.

И как только резная стрелка часов коснулась начала часа, Спаркс появился из снопа светлых искр.

— Ваше величество, — он приветственно поклонился, заметил нетерпеливое раздражение на лице Элиада Керрелла и бросил короткий взгляд на часы.

— Вы не опоздали, — сухо проговорил Элиад. — Перейдём сразу к делу.

Он сел и сложил руки на столе: здоровую на больную.

— Со смерти Гардиана Арта прошло больше месяца, — произнёс он, постукивая пальцами по локтю, — но я до сих пор не получал никаких извещений о коронации мадам Арт. Хотя бы о её дате, о планах. Её величество оттягивает осознанно или ей не соизволили объяснить? Я сомневаюсь, что Гардиан изначально передал ей полную власть над замком и страной.

— Нет, ваше величество, — покачал головой Спаркс, — Гардиан Арт не передавал жене власть ни до, ни во время болезни. К тому же, сомневаюсь, что Элжерн Рейверн не сообщил бы мадам Арт про коронацию, если бы на то была необходимость.

— «Если бы»? — Элиад изогнул бровь. — Что вы имеете в виду, Натаниэль? Что вы узнали?

С едва заметным выражением довольства на лице Натаниэль Спаркс положил перед Элиадом толстую папку, открывая её ровно на необходимой бумаге. Почерк, которым она была написана, походил на почерк Гардиана Арта, если бы его пропустили через копирующие чары несколько раз.

— Дело в том, что Гардиан Арт оставил эту бумагу, — Спаркс ещё раз указал на страницу. — Его волеизъявление по поводу престолонаследия, и по нему престол переходит не Эйверин Арт, и, соответственно, коронация ей не нужна. Её величество сейчас исполняет роль регента. И, очевидно, довольна таким положением вещей.

Элиад недоверчиво нахмурился. Из бумаги он понять почти ничего не мог: Санаркс сохранил раздражающую привычку писать государственные документы на своём языке. Однако слово «регент» наталкивало на некоторые подозрения, и любые из них Элиаду не нравились.