— Джон, я пошёл. Я должен её найти! — Эдвард махнул Джону и скрылся в толпе людей, не успел тот сказать и слова.

Джонатан развёл руками, тяжело вздохнул и взял ещё один бокал с таким видом, будто смирился, что ничего не понимает в этой жизни.

Эдвард увидел Хелену на противоположном конце зала в компании какого-то парня, которого он как бы должен был знать, но совершенно не помнил. Тонкий, русоволосый, долговязый, с лицом сладким до тошноты, парень этот Эдварда ничуть не смущал. В его компании Хелена его будто даже не выделяла, больше общаясь с девушками или нефритским принцем Мариусом, и на лице её, когда она обращалась к своему кавалеру, не мелькало тех особых выражений, которые Эдвард видел у Джонатана и Эмили, когда те были вместе. Напротив, Эдвард был уверен, что заметил, как Хелена скучающе отводит взгляд, и даже не сомневался — она ему не откажет.

Когда он оказался рядом и извинился, привлекая внимание, Хелена побледнела.

— Разрешите пригласить вас на танец?

Эдвард очаровательно улыбнулся, глядя на неё лучистыми зелёными глазами. Огоньки танцевали в них, золотые блики лежали на волосах. Он выглядел как сказочный принц: идеальный, прекрасный… И от этого становилось ещё больше не по себе.

Она помедлила в сомнении.

С одной стороны, Эдвард Керрелл не казался ей опасным. Просто милый мальчик, который, в отличие от его же брата, вёл себя как принц: улыбался, был вежлив, умел любые беседы и, несмотря на праздный образ жизни, считался чуть ли не самым приятным человеком в их обществе. С другой — она его совсем не знала. Он дружил с Джонатаном Спарксом, тот — с компанией брата Рене, а значит, был одним из тех, кто её обсуждал и обсуждал. Эдвард Керрелл, несмотря на все свои регалии, мог быть таким же. А ещё так же, как его брат, он мог использовать всё, что она ему наговорила, против неё же.

Шантаж. То, в чём так хотел преуспеть Филипп!

Хелена хмыкнула, готовая отказаться, но краем глаза заметила опешившего Роланда — и уверенно вложила свою ладонь в ладонь Эдварда.

Маленький побег. Лучшая интрига за вечер.

Эдвард не мог оторвать от неё взгляд, когда они выходили на середину зала. Прямая спина, поднятый подбородок, взгляд сверху вниз из-под длинных ресниц и самодовольная улыбка. Хелена повернулась к нему, делая неглубокий реверанс, и позволила взять себя за талию, кажется, немного ниже, чем того требовали приличия, но они словно пришли к негласному соглашению не обращать на это внимания.

Зазвучала музыка, они сделали пару шагов, и произошло то, чего Эдвард не ожидал. Её лицо изменилось. Ни следа улыбки, ни следа той величественной самоуверенности — лишь серьёзное напряжение во взгляде.

— Не говорите никому, прошу вас, — прошептала она, сверля его взглядом.

Обескураженный таким изменением Эдвард моргнул, а затем быстро улыбнулся.

— У меня и в мыслях не было!

Хелена опустила взгляд на мгновение, а потом подняла — и её губы снова растянулись в улыбке. В такой же, какой она была пару минут назад: уверенной и величественной одновременно. В такой, от которой у Эдварда опять перехватило дыхание.

— Я вам поверю.

Эдвард поцеловал ей руку и задорно подмигнул, обещая вернуться. Хелена улыбнулась в ответ и неожиданно поймала себя на мысли, что Эдвард Керрелл только что перевернул весь её вечер. В прошлый раз ей было хорошо от алкоголя, а сейчас — от него. Странное, опьяняющее чувство лёгкости и восторга.

— Что, Арт, — поджав губы, спросила Лайза, — с одним Керреллом не получилось, пробуешь с другим?

Хелена выгнула бровь.

— Завидуешь? — и рассмеялась.

Даже эта девица не смогла бы испортить ей настроение. Не теперь, когда вечер стал ярче и веселее. Эдвард Керрелл стал её маленьким открытием и огромной победой. Лучшим событием вечера, которое всполошило всех, но в этот раз гомон за спиной не приводил к срывам. Напротив — окрылял, давал силы, заставлял смеяться в душе. Она слышала, что не достойна Эдварда Керрелла после всего, что случилось между ней и Роджером Кейзом, что не имеет права с ним не то что танцевать — стоять рядом. К тому же у неё ведь Роланд «новый фаворит»! И поэтому, когда Эдвард пригласил её на следующий танец, она, не думая ни секунды, согласилась.

Они могли бы даже не разговаривать — говорил зал. И это освещало её ночь лучше, чем тысячи свечей. Ярче, чем поднятый Эдвардом Керреллом Огненный меч в тот день, когда они впервые посмотрели друг на друга.

Позднее утро плясало по полированному дереву солнечными бликами и тенями от трепещущих на ветру ветвей. Не осталось ни следа от бушевавшей ночью грозы, даже капли не сияли в лучах выплывшего на нежно-голубое небо солнца. Неожиданно тёплая для северной страны погода означала лишь то, что запланированный на сегодня пикник состоится. Из окна было видно, как на зеленеющую полянку слуги выносят корзины с едой, расстилают на ней пледы, расставляют скамейки и кресла.

Хелена скривилась, наблюдая за этим сквозь слегка приоткрытые шторы. Уж лучше бы снова шёл дождь! У неё не было ни одной уважительной причины уезжать раньше. А как бы прекрасно ни кончился вечер, при свете дня встречаться с теми же людьми не хотелось. Утренние гуляния всегда казались ей глупостью: вечером маскарад притворных улыбок выглядел более естественно. Никто не обращал внимания, что ты морщишь нос или на мгновение иронично выгибаешь бровь, пока пытаешься изобразить дружелюбие и участие. Это всё тени и блики! Ничего особенного.

Солнце же обнажало все эмоции. А Хелена не хотела, чтобы всё становилось настолько очевидно, даже если все и так знали, какого она о них мнения.

И всё же, когда служанка пришла пригласить её на пикник, Хелена со вздохом кивнула. Прозябать в комнате было ничуть не лучше, чем на улице, но там, по крайней мере, никто бы не смог бы упрекнуть её в затворничестве, не было бы повода рассуждать, по какой из миллиона надуманных причин она не веселится со всеми.

Правда, веселиться Хелена всё равно не собиралась. Облюбовав мягкие качели в тени раскидистого каштана, она сидела, мерно покачиваясь, теребила бусины на канатах и смотрела, как проводят время остальные. Несколько девушек, звонко смеясь, неловко отбивали искрящийся шарик. Он падал в траву чаще, чем касался их ракеток. Другие устроились на скамейках, собравшись стайками, и щебетали, как птички на ветвях. Третьи сидели на расстеленных пледах и между разговорами отправляли в рот виноград или кусочки фруктов. Кто-то прогуливался по залитым солнцем дорожкам, прикрываясь кружевными зонтиками.

Молодые люди лежали на траве, играли в карты или шахматы небольшими группками. Некоторые открыто льнули к своим фавориткам, и те с притворным смущением отводили глаза, а сами светились от радости.

Хелена вздохнула. Она избавилась от Роланда сразу, как только он, всё ещё смущённый и ошарашенный, пытался спросить у неё, почему она согласилась потанцевать не с ним, а с Керреллом. В тот момент она так гордилась собой, это казалось первым правильным шагом за долгое время, теперь же без болтающего Роланда было даже скучно.

Вдруг порядочный весёлый гомон разорвал громкий вскрик: «Выиграл!» Хелена перевела взгляд в центр поляны, где на красно-белой клетчатой скатерти собралось больше всего людей. Под звонкие улюлюканья парень сгрёб себе горсть небольших драгоценных камней. Друзья похлопывали его по спине и плечам, соперники разочарованно потирали подбородки. Наблюдавшие что-то обсуждали, и эти обсуждения сливались в весёлый бурный поток.

Кому-то и правда было весело…

Хелена скептически улыбнулась одними уголками губ и неожиданно встретилась взглядом с Эдвардом. Он застыл, пока другие решали, кто играет, потом что-то сказал и поднялся. Хелена закатила глаза и отвернулась. Она не хотела говорить ни с кем, тем более с ним. Она сказала ему больше чем достаточно вчера ночью. Что ему ещё было нужно?

Эдвард, сияя улыбкой, прильнул к стволу каштана, на ветвях которого висели качели.