Компания вошла в дом. Щёлкать выключателями было бесполезно: электричества по-прежнему не было.

— Надо связаться с электриками в Троицком, — пробормотала девушка, — узнать у них, в чём дело.

— Завтра обязательно свяжемся, — пообещал Горян.

Оба качка и Ушастик скрылись. Горян ходил с фонариком по тёмному холлу, высвечивая все углы, как будто что-то искал. Холл и площадка второго этажа были безлюдны, но в доме всё время слышались какие-то приглушённые звуки, словно за стенами кто-то ходил, двигались стулья, иногда начинали звучать невнятные голоса. Наталья сразу обратила внимание на беспорядок, царивший в холле: мебель была сдвинута, дверцы шкафов раскрыты, на полу виднелись отпечатки грязных подошв. Наверняка и в комнатах творилось то же самое.

На втором этаже раскрылась дверь и показался свет. Из комнаты, соседней с той, которую занимал Чак, вышел какой-то человек с горящей керосиновой лампой, одетый в куртку с поднятым капюшоном. Он спустился по лестнице и передал лампу Горяну. Тот, в свою очередь, передал её девушке.

— Устраивайтесь где вам удобно, вы ведь хозяйка дома, — сказал бандит с любезной улыбкой.

— Мы с Денисом здесь устроимся, — и Наталья направилась к дверям своей комнаты.

— Только не на первом этаже! — закричал Горян.

— Почему?

— Это касается вашей безопасности! В окрестностях бродят бандиты, они могут залезть в окно. Пойдите лучше наверх.

И он первым двинулся по лестнице. Наталья с Денисом пошли за ним. Человек, который принёс лампу, замыкал шествие. Его присутствие вызывало у Дениса смутное беспокойство. Незнакомец был мало похож на стража порядка: лицо бледное, отталкивающее, на голову почему-то накинут капюшон. Больше всего не нравились руки. Когда он передавал лампу Горяну, Кораблёв заметил, что руки у него синие от татуировок.

На втором этаже Наталья задержалась у двери в комнату Чака.

— Он ещё там?

— Скрылся, — ответил Горян после небольшой заминки. — Да вы не беспокойтесь, найдём. От нас не уйдёт.

Наталья прошла по площадке и открыла дверь в дальнем конце. Небольшая комната за дверью располагалось в самом углу дома. В ней было относительно чисто, хотя чувствовалось, что и здесь побывали посторонние. В комнате имелся широкий диван, платяной шкаф, стол и пара стульев.

Вслед за девушкой сюда вошли Денис и Горян. Наталья поставила лампу на стол.

— Мы здесь переночуем.

— Вот и отлично, — сказал Горян. — Еда для вас ещё не приготовлена, когда будет готова — товарищ лейтенант принесёт, — и он кивнул на человека в капюшоне, оставшегося за дверью.

— Я не ем перед сном, — сухо ответила девушка.

— Я тоже, — сказал Денис.

— Тогда желаю приятно провести ночку, — и Горян попятился, игриво ухмыляясь.

Дверь за ним закрылась.

— Ну вот, вляпались мы в приклю… — начала девушка, но Кораблёв приложил палец к губам.

— Они ещё здесь, — сказал он еле слышно.

Они навострили слух. Из-за двери не доносилось ни звука, но «капитан» с «товарищем лейтенантом» наверняка ещё стояли за ней.

— Запри на щеколду, а то мало ли что, — прошептала Наталья.

Денис на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, подошёл к двери и задвинул щеколду, отметив про себя, что щеколда выглядит слишком хлипко. Дверь легко можно высадить.

— Раскладушки нет, — сказал он, оглядев помещение. — Ну, ладно, ничего страшного. Устроюсь на полу.

— Сейчас что-нибудь постелю, — Наталья подошла к шкафу. — Помнится мне, здесь был тулуп…

Овчинный тулуп оказался на месте. Когда она вытащила его и развернула, по комнате распространился запах нафталина. Да и сам тулуп выглядел так, будто его использовали ещё с царских времён.

— Это, наверное, твоего дедушки, — сказал Кораблёв, когда Наталья раскладывала тулуп на полу.

— Точно. Как ты угадал?

— Интуиция.

Наталья дала Денису одну из двух диванных подушек, и он улёгся.

— Если услышишь что-нибудь подозрительное — сразу буди, — пробормотала она.

— Ладно, — сказал он.

Он хотел прибавить, что в этом доме подозрителен каждый звук, но не стал. Незачем пугать лишний раз.

— Хорошо, что Чака нет, — снова подала голос Наталья, подавляя зевоту. — Он бы не дал нам заснуть…

Дениса так и подмывало ответить, что он бы предпочёл Чака всему этому сомнительному спецназу, но спросил только:

— Может, погасить лампу?

— Без неё страшно.

— Ничего, я рядом.

— Тогда потуши.

Он встал и потушил керосинку, рукой перекрыв приток воздуха к огоньку.

— Кстати, ночью будет холодно, — сказала Наталья.

— Я отдам тебе тулуп.

— А сам на голом полу будешь спать?

— Ну и что. Я закалённый, в проруби купаюсь.

— Мне кажется, я уже начала мёрзнуть…

Он поднял с пола тулуп и накрыл им девушку.

— Спасибо… Но ты тоже замёрзнешь.

— Ничего, всё нормально.

Наталья подвинулась.

— Вообще-то, на этом диване прекрасно помещаются двое. Если только не будешь слишком шевелиться ночью…

— Ты что, я сплю как убитый.

— Тогда можешь лечь рядом. Тулупа хватит на двоих.

Денис взял свою подушку и лёг на диван, повернувшись лицом к девушке.

Они замолчали. Снаружи кто-то тихо прошёл со свечой. Пол под дверью на несколько мгновений озарился колеблющимся светом. В тишине стало слышно, как в дальнем конце дома кто-то заунывно поёт под балалайку. Слов было не разобрать, доносился только тоскливый мотив.

Денис подумал, что песня явно тюремная, но говорить об этом не стал. Он обнял свою хозяйку, а она прижалась к нему. За всю ночь они не сказали друг другу ни слова. Да и к чему слова, вместо слов говорили их тела.

Небольшой военный самолёт вынырнул из облаков и полетел над лесом. Было ещё очень рано, рассвет только брезжил.

— Освещённость для нас подходящая, — сказал Сильвестр — тридцатипятилетний брюнет с жёстким волевым лицом.

С парашютом за спиной он стоял у раскрытого люка и всматривался в проплывавшую внизу смутную панораму.

— В сумерках нас вряд ли засекут, — согласился его напарник, поправляя на себе снаряжение.

— Эй! — крикнул пилот. — Так что? Это здесь?

— Сейчас ещё раз гляну.

Сильвестр здоровой правой рукой развернул карту, в верхнем углу которой стоял гриф «Секретно». Карта затрепыхалась на ветру. Сильвестру пришлось придержать её протезом, заменявшим ему левую кисть.

— Да, правильно! — крикнул он, перекрывая гул мотора. — Летим над Шабаново! Теперь надо найти дачу!..

— Вон она! — Ревунов показал на большое тёмное здание, стоявшее посреди открытого участка, окружённого со всех сторон лесом.

— Точно, она. В двух с половиной километрах к северо-востоку от Шабаново, в лесу. Всё, как сообщил информатор… — Сильвестр обернулся к пилоту. — Слушай, кореш, сделай ещё один круг и зайти прямо на здание, чтоб нам сподручней прыгать!

Самолёт снова ушёл в облака и, накренившись правым боком, начал разворачиваться.

Получив от брата письмо и телеграмму, Сильвестр не сразу поехал к нему: в Новокузнецке снова начались ожесточённые бандитские разборки, в которые ему пришлось ввязаться. Только когда всё более-менее утряслось, он вылетел в столицу. Здесь от надёжных людей он узнал об ограблении «Мегалит-банка», о гибели группировки Бельдяя, членом которой был его брат, и о подозрении, которое пало на брата, поскольку он был единственным выжившим в газовой атаке. Чака обвиняли в убийстве своих товарищей и краже похищенных денег.

Узнал Сильвестр и о пытках, которым подвергся Чак на допросе. Информированные люди сообщили пахану, что Чак погиб, но не выдал тайну местонахождения чемодана с деньгами. Сильвестр решил сам во всём разобраться, и как можно скорее. Первым делом надо было добраться до шабановской дачи. Удобный момент был упущен: все подступы к ней уже перекрыли бойцы Додона. Тогда Сильвестр связался с Новокузнецком и приказал ударной группе в пятьдесят бойцов срочно вылететь в Москву. Не дожидаясь их прибытия, он, опять же по рекомендации столичных знакомых, отправился на один из подмосковных военных аэродромов. Деньги быстро сделали своё дело: полёт над Шабаново был оформлен как «учебно-тренировочный».