На одной из остановок девушка окликнула «капитана», сказав, что тут недалеко дом Маслова, в котором они с Денисом видели повешенный труп дяди Кузи.

— Мы туда не сходим? Это рядом, нужно сделать лишь небольшой крюк.

Горян досадливо отмахнулся.

— Следствие разберётся с вашим дядей Кузей, а сейчас у нас дело поважнее. Мы правильно идём?

— Правильно. Кладбище уже близко.

Бандиты зашагали быстрее. Они как будто почуяли запах денег. Молодые люди едва за ними поспевали.

— Зачем его было вешать здесь, — раздражённо шипел Лис, — что за самодеятельность.

— Да Карган захотел пошутковать над малолетками…

— Эти его шутки добром не кончатся! Сегодня же, или завтра утром жмурика отсюда убрать, и подальше, чтоб ни одна ментовская собака не нашла!

— Понял.

— Лично проследи. А то ишь ты, шутник нашёлся…

Отряд достиг кладбища, когда солнце ещё стояло высоко, но тени в лесу стали чернее и гуще. Едва различимые могилы поросли бурьяном и молодым лесом, редкие кресты покосились. Склеп прятался за темнеющими деревьями, даже Наталье пришлось поискать его.

Первым замшелую кирпичную стену увидел Лис.

— Наверное, это там, — и он, не дожидаясь ответа, бросился в заросли.

Склеп представлял собой каменное строение без окон, с многочисленными трещинами и крышей, заросшей кустарником. По бокам от ржавой двери высились тёмно-серые побитые фигуры ангелов. На двери висел замок.

— Здесь уже кто-то был, — сказал Горян, осматривая замок и землю перед дверью. — Дверь открывали совсем недавно.

— Ясно, что недавно, — буркнул Лис и обернулся к Ушастику и молодым людям: — Пока оставайтесь там! Капитан позовёт вас, когда понадобитесь!

Замок взламывать не пришлось: он и так держался на честном слове. Горян раскрыл дверь и посторонился, пропуская Лиса. Дверь за ними закрылась. Не прошло и минуты, как Горян показался снова. Он тяжело дышал, лицо его было усеяно мелкими каплями пота. Ушастик, не выдержав, бросился к двери. Подбежали и молодые люди. Первое, что они увидели в тёмном запылённом помещении — это высокий железный крест, на верхушку которого было что-то насажено. Лис с зажжённым фонариком ходил возле него и лучом обшаривал пол. Убедившись, что чемодана нет, он, наконец, осветил крест.

Наталья вскрикнула. На крест была насажена человеческая голова!

— Это Маслов, — проговорила девушка, не сводя с головы округлившихся глаз. — Пётр Тихонович Маслов, лесник.

— Чемодан нашли? — спросил Ушастик.

— Нет, — буркнул Горян.

Во рту головы что-то торчало. Когда Лис посветил на неё, стало ясно, что это клок бумаги, нацепленный на нижние зубы как на гвозди.

Лис аккуратно, стараясь не потревожить голову, снял листок с зубов.

— Тело должно быть где-то недалеко, — сказал он, выходя с листком наружу.

Он вышел на открытое место, освещённое солнцем. Все окружили его.

— Не сомневаюсь, что голову отрезал Чак, — пробормотал Лис, вглядываясь в текст.

— А вы что встали? — гаркнул Горян, оборачиваясь к молодым людям. — Ищите тело! Все ищите! — Это уже относилось к Ушастику. — Где тело, там и чемодан!

Ушастик отступил назад. Денис с Натальей тоже отошли, но недалеко. Лис читал записку, беззвучно шевеля губами. Горян заглядывал ему в глаза, пытаясь понять по выражению лица, хороши новости или нет.

— Проклятье, — прошептал Лис, — эта скотина оказалась умнее, чем я думал.

— А что такое?

— Чемодан в другом месте! — Он передал записку подручному.

Тот, щурясь, стал читать, тоже про себя.

— Общая картина более-менее ясна, — сказал Лис, когда тот вернул бумагу. — Чак, удирая с чемоданом от ментов, встретил Маслова. Скорее всего, он пригрозил ему пистолетом, а может, посулил часть добычи, сейчас это неважно. Главное, Маслов согласился помочь ему нести чемодан. Возможно, Маслов и указал место, где его лучше всего спрятать. Там Чак его прикончил, и там же схоронил чемодан. Потом Чак написал эту записку, отрезал голову и принёс в склеп.

— Зачем в склеп? — не понял Горян.

— Чтобы чемодан мог найти Сильвестр, — ответил Лис и в задумчивости прошёлся между могилами.

Остановившись, подозвал Горяна к себе.

— Дай прочесть бабе, — он сунул ему бумагу. — Посмотрим, что она скажет.

Горян снова почувствовал себя начальником.

— Товарищи, подойдите сюда поближе, — деловито обратился он к молодым людям. — Короче, дела вот какие. Чемодана здесь нет, но преступник оставил важную улику. Я имею в виду голову лесника, которого он убил. При голове была записка. Я попросил бы вас, — он посмотрел на Наталью, — прочесть её.

— Вы общались с Чаком, — прибавил Лис, — и наверняка вам есть что сказать по этому поводу.

Брезгливо морщась, девушка приняла от Горяна листок и вчиталась в неровные корявые строчки. Денис заглядывал в бумагу через её плечо.

«Дорогой братишка, — прочитала она. — Пишу эту маляву тебе, но её может прочесть чужой, поэтому напрямик писать не могу. Ты поймёшь, если подумаешь. Помнишь, у нас в деревне был кот Кузьма? Мы ещё любили смотреть, как он дерётся с другими котами. Потом его убил сосед, а мы за это отомстили ему. Теперь вспомни, что мы с убитым Кузьмой сделали. Правильно. Мы его похоронили. А теперь вспомни где. Вспомнил? А если вспомнил, то догадаешься. Такое место есть недалеко отсюда. Там я и схоронил посылку. Ищи. Поспрошай у местных, они должны знать. Посылаю тебе привет и верю, что ещё увидимся».

— Ну, так что? — спросил Горян. — Что вы об этом думаете?

— Ничего, — Наталья с искренним недоумением пожала плечами. — Откуда я могу знать?

— Вспомните, — настаивал бандит, — может, вы разговаривали с Чаком о его жизни в деревне…

— Мы не разговаривали о его жизни в деревне! — начиная раздражаться, воскликнула Наталья. — Я вообще ни о чём с ним не разговаривала, он мне противен!

— Может, он рассказал что-нибудь?

— Ничего не рассказывал, только ругался и требовал подать ему то или подать это. Требовал, чтобы я наркотики ему достала. Замучил совсем! Видеть не могу его нахальную рожу!

— А вы успокойтесь, — сказал Горян с примирительной улыбкой, — подумайте как следует. Кот, любимый кот…

— Да бросьте чепуху нести. Ни о чём таком он не говорил!

— А когда передавал конверт, что-нибудь прибавил на словах?

— Прибавил, что за конвертом придёт его брат Сильвестр, а он главарь банды, и если я не передам ему конверт или проболтаюсь о нём, то Сильвестр мне голову оторвёт.

— Мёртвого кота можно похоронить где угодно, — вмешался Денис. — Об этом надо спрашивать только у Чака или у Сильвестра.

— У меня появилось кое-какое соображение по этому поводу, — сказал Лис, — но я бы хотел изложить его вам, товарищ капитан, наедине…

Они отошли в сторону.

— Сейчас пойдёшь в склеп и прицепишь бумажку на прежнее место, — заговорил он тихо. — Когда вернёмся в деревню, заклеишь конверт как было и отдашь чувихе, понял?

— Понял, и что дальше?

— У меня дела в Москве, я должен срочно уехать, а вы с чувихой и парнем пойдёте на дачу. Будете сидеть там, не вылезая, пока не появится Сильвестр. Тогда ты со мной сразу свяжись по рации, я тут же приеду. Пусть чувиха как-нибудь незаметно отдаст ему конверт и скажет, что она его никому не показывала, понял? Сильвестр пойдёт искать, а вы за ним аккуратно проследите. Он пойдёт сюда, к склепу, а отсюда — к чемодану!

Горян озадаченно насупился.

— Это-то понятно, пацаны проследят, не подкачают, но сколько ждать надо? А вдруг он через год появится?

Лис подошёл к нему ближе.

— Когда мы шли сюда, я звонил кое-кому в Москву по поводу Сильвестра. Это не туфта, такой человек есть. Воронов, Александр Максимович. Держит в кулаке весь Новосибирск, под ним бригада в двести человек ходит. На него было покушение, взорвали машину, на которой он ехал. Сильвестр остался жив чудом, но потерял руку и ногу. Сейчас вместо них протезы.