Собрав последние силы, главарь снова схватился за щеколду. Чак вцепился в его руку.

— Урою, гнида, — сипел, задыхаясь, главарь и пинал его ногой.

Один из ударов пришёлся по раненому бедру. Чак застонал от боли, но Бельдяя к двери не подпустил.

Тем временем Барбос пытался выбить окно. Локтем он разбил первое стекло, но удар по второму нанести не успел: ему в спину вонзился нож. Застонав, он обернулся и схватил Гогу за маску. Тот ещё раз ударил ножом. Оба повалились на пол. После короткой ожесточённой борьбы Барбос затих.

Переводя дыхание, Гога встал и огляделся. В жёлтой мгле смутно маячили лежащие на полу подельники. Две минуты прошло после взрывов газовых бомб, а уже всё было кончено.

Чак в противогазе сидел у двери, привалившись спиной к стене, и пытался ремнём затянуть простреленное бедро. Гога хотел ему помочь, но тот оттолкнул его и пальцем показал на разбросанные пачки. Гога быстро подобрал их и уложил в чемодан. Засунув туда последнюю, ту, на которой Бельдяй разорвал упаковку, он застегнул на чемодане «молнию». Чак с усилием поднялся и распахнул перед ним дверь.

За дверью они сняли с себя противогазы. Гога, отдуваясь, поставил чемодан на пол. Из окна второго этажа видны были джипы, стоявшие в десятке метрах от дома.

— Сёма сидит в правой машине, — сказал Гога.

— Как думаешь, он слышал выстрелы? — спросил Чак.

— Вряд ли.

Они спустились на первый этаж и подошли к окну. Сёма сидел в джипе, развалившись в кресле, смотрел на дорогу и курил.

— Нет, он ничего не слышал, — сказал Гога.

— Мочить его придётся пером, лишний шум ни к чему, рядом посёлок, — сказал Чак. — Заняться придётся тебе. А то если он увидит мою ногу, может просечь.

— Лады, — сказал Гога.

— Скажи, что его вызывает Бельдяй за его долей, — и Чак ухмыльнулся, превозмогая боль.

Ухмылка приятеля напомнила Гоге не такую уж давнюю историю, которую Чак поведал однажды в порыве пьяной откровенности.

Как-то Чак предложил знакомой проститутке обчистить квартиру её клиента. Она в ближайшие дни уезжала за границу на постоянное проживание, и потому уговорить её не составило труда. Дело Чак провернул вместе с ней. «Улов» оказался неплох: валюта, золото, бриллианты. А неделю спустя в канализации нашли женский труп, так и оставшийся неопознанным. Сидя с Гогой в баре за бутылкой виски и рассказывая об этом, Чак многозначительно ухмылялся: «Делиться вообще глупо, а ещё глупее — оставлять свидетеля…»

Гога готов был поклясться, что Чак ухмыляется той же самой ухмылкой, что и тогда, в баре! Он невольно скользнул глазами по карману сообщника, в котором лежал пистолет.

Чак перехватил его взгляд.

— А то, если хочешь, пойдём вместе, — сказал он.

Чак с самого начала, ещё когда задумывал эту авантюру с газовыми бомбами, планировал ликвидировать напарника. Но не сразу, а в удобный момент. Настороженность Гоги грозила всё испортить.

— Справлюсь один, — сказал Гога и вышел из здания.

Чак смотрел из окна, как он подходит к джипу.

Увидев приближающегося братка, Сёма приоткрыл дверцу:

— Ну, что? Поделили?

— Босс велел тебе подниматься наверх за твоей долей.

Гога старался сохранять невозмутимый вид. Чак, который сейчас наблюдает за ним, должен быть уверен в его надёжности. И в то же время нельзя дать повод Сёме заподозрить неладное.

— Клёво! — обрадованный Сёма выплюнул окурок. — И много мне накапало?

— Будешь доволен.

Водитель вылез из джипа.

Гога стрельнул глазами по сторонам. Дорога и лес были безлюдны. Когда Сёма проходил мимо, он с силой всадил нож ему под лопатку. Сёма глухо вскрикнул и начал медленно оборачиваться. Гога снова ударил, на этот раз в грудь. Сёма со стоном повалился на землю.

В голове у убийцы неотвязно вертелась фраза Чака, что делиться глупо, а оставлять свидетеля — ещё глупее. Он со скрытым страхом оглянулся на окно, ожидая увидеть в нём ствол пистолета. Однако, к его удивлению, сообщник показался в дверях с пустыми руками. Нервы Гоги были взвинчены до предела. С Чаком надо кончать, и как можно скорее, пока тот не кончил его самого!

Бандиты подхватили агонизирующего Сёму и втащили в дом. Чак кивнул на чемодан:

— Хватай. Потопали к машине.

На вспотевшем лице Гоги настолько явственно читалось недоверие, что Чак снова ухмыльнулся. Гога поднял чемодан одной рукой. Вторая находилась возле кармана, в котором лежал пистолет.

Выходя из дома, Гога посторонился, чтобы пропустить Чака вперёд. Но тому тоже не хотелось показывать спину. Взгляды бандитов встретились.

— Может, поделим бабки здесь и сразу разбежимся? — звенящим от напряжения голосом сказал Гога.

— Здесь опасно. В любую минуту может подвалить братва Гнутого за лавами для общака.

— Фриц вроде говорил, что встреча назначена в Раменском.

— Не пори дурь, — шрам на подбородке Чака начал наливаться кровью. Так было всегда, когда бандит нервничал. — Надо быстро дёргать отсюда. В лесу разделим.

— Базара нет, — согласился Гога.

Он вышел из дверей пятясь, не сводя с сообщника глаз и по-прежнему держа чемодан одной рукой. Чак следовал за ним. Гога раскрыл заднюю дверь джипа и закинул в неё добычу.

Чак уселся в кресло рядом с водительским.

— Поведёшь ты, — сказал он.

— Я плохо вожу, — ответил Гога.

«Хочешь, чтобы у меня были заняты обе руки? — подумал он. — Ну уж нет!»

— Ты нормально водишь, — в голосе Чака прозвучала угроза.

— А почему бы тебе самому не сесть за руль?

— Мне? — Чак задумался на пару секунд, а потом его губы раздвинула усмешка. — Можно и мне…

Эта усмешка рассеяла последние сомнения Гоги. Когда он залезал в джип, Чак сидел наклонившись, словно бы поправляя ремень, стягивавший раненое бедро. Гога слишком поздно заметил направленный на него пистолет. Он стремительно выхватил свой «ТТ», но Чак выстрелил первым.

Гога застонал и выронил оружие. Чак, оскалившись, наблюдал, как на рубашке его недавнего приятеля расплывается алое пятно.

Внезапно Гога наклонился и схватил руку Чака, державшую пистолет. Чак снова выстрелил, но пуля ушла в сиденье. Пальцы Гоги впивались в запястье, наклоняя ствол. Чак ещё раз импульсивно нажал на спусковой крючок и убрал с него палец — пуля едва не попала в его собственную ногу!

— Ты крыса, Чак, — хрипел Гога, теряя силы. — Ты подлая крыса, и я тебя замочу…

— Глохни, урод, — Чак локтем двинул его по рёбрам.

Гога сполз под сиденье и затих. Он лежал под ногами Чака, судорожно, с хрипом, дыша. Плечи его вздрагивали.

Вглядываясь в умирающего напарника, Чак целую минуту раздумывал, как с ним быть. Можно было, конечно, прямо сейчас вытолкнуть его из джипа и уехать с деньгами, но тогда все уж точно решат, что в гибели подельников виноват он, Чак. Потому что он единственный, кто выжил. Если же тело Гоги не найдут, то получится, что виноваты оба. И искать будут обоих. Для Чака такой расклад был выгоднее: в случае чего можно будет свалить всё на напарника. Значит, надо отъехать подальше и выкинуть труп в лесу.

Он подобрал Гогин пистолет, пересел в кресло водителя и захлопнул дверь. Но едва он взялся за руль, как сзади, из-за поворота, бесшумно вынырнули два ехавших друг за другом чёрных «БМВ». Чак вздрогнул, увидев их. Стало быть, это правда, что за деньгами для общака приедут сюда, в «Аргус»! Он ударил по газам.

В передней машине рядом с водителем сидел один из влиятельнейших воров в законе по кличке Гнутый. Бельдяй признавал его авторитет и регулярно сдавал часть добычи в общак, который тот «держал». Увидев в джипе Чака, Гнутый соединился по радиотелефону с экипажем второго «БМВ».

— Додон, тормозни у дома и глянь, что там, — сказал он в микрофон. — А мы пока поедем за Чаком. Что-то слишком резво он от нас рванул. Не нравится мне этот парень.

— Понял, босс, — отозвался Додон.

Его «БМВ» подкатил к дверям «Аргуса» и остановился.