— Получите, суки! — крикнул он. — Выпустили гниду, теперь сами подыхайте!

Буба остался лежать неподвижно, а раненый Федот пытался приподняться. Он смотрел на Лиса полными ненависти глазами, показывал на него дрожащим пальцем и что-то хрипел. Карган добил его выстрелом в голову.

Тем временем Додон выдернул нож из живота. Увидев, как из рваной раны выдавливаются кишки, он завопил в ужасе и свалился со стула.

К нему подбежали, подхватили под руки.

— Врача… — шептал главарь посиневшими губами.

— Что делать? — тихо говорили вокруг. — Кто-нибудь знает, что делать?

— Несите на кровать, — властным голосом распорядился Лис.

Четверо бойцов не без труда подняли огромное содрогающееся тело. Оказавшись на кровати, Додон дрожащими руками начал запихивать вылезшие кишки обратно в живот. Бандиты молча наблюдали за ним.

— Теперь его надо перевернуть на живот, — сказал Лис, когда Додон запихнул кишки и зажал рану рукой.

Главаря перевернули. Он хрипло стонал, дёргался и таращил стекленеющие глаза ещё минут пять. Наконец затих.

К нему со свечой подошёл Каргане. Глаза Додона были безжизненны, лицо заливала мертвенная бледность, пламя, поднесённое ко рту, не колыхалось.

— Кажись, кончился, — прошептал Карган.

Тут, наконец, общее внимание переключилось на убийцу. Чак лежал на полу, придавленный коленями братков, и беззвучно матерился. К нему решительно направились с пистолетами и ножами, явно собираясь прикончить, но вперёд выскочил Лис.

— Нет! Стойте! Всем стоять!

Бандиты остановились.

— Его нельзя мочить, он знает, где лежат семь миллионов долларов! Мы должны их взять!

Братки молчали в замешательстве. Многим хотелось прямо сейчас расправиться с Чаком, но они понимали, что Лис прав. Семь миллионов долларов — слишком большие деньги, чтобы торопиться с местью. К тому же у Лиса были все шансы стать новым главарём, поэтому лучше его послушать.

— Продолжим допрос, — резко сказал Лис. — Тем более Выдра, кажется, оклемался.

Действительно, палач поднимался с пола, потирая ушибленную голову и морщась от боли. Лис налил ему водки.

Братки расселись по местам, тревожно оглядываясь на мёртвого босса. Лис взглянул на Выдру:

— Сможешь заставить его говорить?

— Попробую. Только пусть ему свяжут ноги.

Лис сделал знак Каргану.

Выпив две стопки подряд, Выдра отдышался, разыскал в портфеле скальпель, наклонился над лежащим на полу пленником и ткнул лезвием ему под ноготь. Чак застонал, стиснул зубы.

На губах Лиса играла едва заметная торжествующая улыбка. Заговор увенчался полным успехом. Повышенная доза героина позволила Чаку какое-то время выдержать боль. На это и рассчитывали заговорщики. В подходящий момент, по сигналу Лиса, Буба с Федотом выпустили осатаневшего от ярости пленника, и тот, как и следовало ожидать, набросился на пахана. Никто не заподозрил подвоха, тем более Лис тут же «замочил» своих сообщников, якобы мстя за босса. Отныне путь к единоличной власти был для него открыт. Правда, оставался ещё один заговорщик — Карган. Лис доверял ему, но сомнения в его надёжности всё-таки были. Каргана тоже надо будет устранить. Но не сейчас. В данный момент необходимо вплотную заняться поисками чемодана.

Не добившись ничего скальпелем, Выдра взял плоскогубцы и принялся выдирать ногти. Чак поначалу смеялся над его потугами, но постепенно действие наркотика стало слабеть. Боль раскалённым жалом вошла в его тело. А когда его подвесили к стене так, что захрустели суставы, он завопил.

К нему подошёл Лис, держа наполненный шприц. На кончике иглы дрожала капля.

— Это избавление, Чак. Скажи, и сразу всё пройдёт, будет кайф.

С губ пленника текла кровавая пена. Он смотрел на Лиса ненавидящими глазами и бормотал ругательства. Выдра вылил на его лицо стакан воды.

— На что надеешься, братан? — вкрадчиво сказал Лис. — Зачем тебе столько бабла? Разве тебя не учили на зоне, что с ближними надо делиться?

Чак попытался дотянуться до него зубами.

— Ну, хорошо же, — разъярённый Лис схватил шило и ткнул ему в бок. — Говори быстро, сука!

Он не хотел убивать, но удар получился сильнее, чем он рассчитывал. Заточенное острие вошло слишком глубоко. Чак содрогнулся и запрокинул голову.

Лис поспешно вытащил шило.

— Где чемодан? Скажи, и я вколю тебе дозу!

Чак надрывно дышал. С судорожным кашлем из его рта выплёскивалась кровь. Лис начал бить его по щекам и трясти, пытаясь привести в чувство.

— Где бабло? Ты кому-нибудь сказал, где оно? Может, Маслов знает? Или эта шалава, которая здесь живёт? Кто о нём знает?

Что-то осмысленное мелькнуло в помутневших глазах пленника.

— Братан приедет — уроет тебя, падлу… — прошептали сухие губы.

От резкого порыва ветра вдруг распахнулось окно, и комната сразу наполнилась пронизывающим холодом, раскатами грома и шумом ливня. Свечи погасли, шторы заметались белыми призраками. Тут ещё сверкнула молния, озарив помещение зловещим мертвенно-голубым блеском.

Выдра с Гирей бросились закрывать окно и задёргивать шторы. Карган принёс керосинку, и при её свете Лис вколол Чаку содержимое шприца. Потом взял за запястье и долго нащупывал пульс.

— Нет, всё, ему кранты, — сказал, наконец. — Загнулся.

Бандиты молчали. За окнами бушевал ливень, гром не утихал.

Денис проснулся поздно, в двенадцатом часу дня. Он лежал на лавке в закутке за печкой, отделённом от комнаты занавеской. Он отвёл её край и оглядел внутренность избы. Наталья тоже ещё не встала, лежала на кровати, потягиваясь спросонья. Марья Васильевна хлопотала у пылающей горелки с кастрюлькой, в которой варилась, судя по запаху, пшённая каша.

Пока молодые люди умывались в сенях холодной водой из бадьи, хозяйка избы рассказывала о том, что творилось в деревне утром, когда они спали.

— Приезжали и уезжали, приезжали и уезжали, прям страх какой-то. Такого у нас отродясь не было, чтобы сразу столько чёрных машин приехало. Даже во времена вашего покойного дедушки-академика не было, хоть и приезжали к нему на чёрных машинах часто, но чтобы как сегодня — такого не было…

Она разложила кашу по тарелкам, и Наталья с Денисом сели за стол.

— Народу понаехало много, — говорила старуха. — Мужчины все кожаных куртках, и такие серьёзные, представительные, и все идут к вашей даче. А потом идут оттуда, потом опять туда, оттуда и туда, так и ходят, так и ходят… А в лесу грязь, слякоть после дождя, а всё равно идут, видно, дело важное. Это ж надо сколько народу было… Слава богу, все уехали, часа два назад последняя машина уехала, — она выглянула в окно. — Никого нет. И хорошо. А то от них одно беспокойство.

Молодые люди ели кашу и многозначительно переглядывались.

— Наверное, это к нашему жильцу приезжали, — сказала Наталья.

— Важная он у вас персона, раз к нему столько народу ездит, — заметила Марья Васильевна.

Молодые люди не стали её разубеждать в важности «персоны», они дождались, когда она уйдёт кормить кур, и продолжали вчерашний разговор.

Ещё с вечера они решили, что сегодня утром пойдут на кладбище, но сообщение о массовом паломничестве «важных мужчин в кожаных куртках» их смутило и обеспокоило. Оба не сомневались, что это бандиты, которых заставило приехать какое-то чрезвычайное обстоятельство, наверняка связанное с Чаком и его чемоданом.

— Чак проболтался, — убеждённо сказал Денис. — Его пытали, а пытку не каждый выдержит. Он назвал место, где спрятал чемодан, вот они и понаехали. А иначе зачем они будут тащиться в эту глухомань? Только за деньгами.

— Значит, в склепе сейчас ничего нет? — разочарованно спросила Наталья.

Денис кивнул.

— Скорее всего, нет. Ведь если он не проболтался, то чего им сюда ехать. Конечно, за деньгами прибыли…

— Но Чак говорил, что не скажет… Он все деньги хотел отдать Сильвестру…