— Снова?

Аартус на мгновение замялся.

— Просто, если увидишь юношу, похожего на господина Энфила, то лучше держись от него подальше. — тон принца внезапно стал крайне серьезным.

— Почему?

Они как раз поднимались по лестнице, ведущей к комнате Нао, и принц остановился, чтобы повернуться к названной дочери лицом.

— Он опасен. Этого достаточно, чтобы ты меня услышала?

Нао быстро кивнула, ибо Аартус явно не шутил. Но что же такого опасного было в Лоуренсе? На вид, вроде, обычный парень, хоть и слегка чудаковатый.

Переступив порог комнаты, Нао пожелала принцу спокойной ночи и попросила стражу не впускать слуг. Она сонно зевала, пока безуспешно пыталась снять с себя церемониальное платье. Мало того, что оно было длинным, так ещё и пуговицы на спине оказались маленькими и неудобным.

В итоге она расстегнула всего несколько и плюхнулась на мягкую кровать. Она опустила веки и приготовилась погрузиться в сон, но холод чужих пальцев нехило напугал её.

— Не дергайся… — Нао узнала голос Лоуренса и успокоилась.

Девушка лежала на животе и повернула голову в сторону ночного гостя. Лоуренс устроился рядом, лёжа на боку и, не торопясь, расстегивал маленькие пуговки одну за другой.

— Похоже твой отец тебя ищет. — прошептала Нао.

В царящем мраке, глаза Лоуренса опасно мерцали.

— Он просто любит всё контролировать. — юноша закончил с пуговицами, но не стал помогать снять платье. Нао тоже никак этому не способствовала, ей было лень.

Рука Лоуренса скользнула под ткань и гладила худую спину.

— Тебе нужно лучше питаться. — он мягко ощупал выступающие ребра и опустил руку ниже, на поясницу.

Нао почти спала, да и прикосновения Лоуренса не были для неё неприятными. Поэтому, когда Лоуренс развернул её к себе, то Нао лишь недовольно промычала и обняла блондина.

Тепло, исходящее от Энфила проникало даже глубже, чем то, которое исходило от Виктории.

Нао поймала себя на мысли, что близость со странным парнем воспринимается ею как обычно дело. Она прижалась к нему как можно ближе и уткнулась в основание шеи. Мозгом она полностью осознавала, что отсутствие напряженности вблизи почти незнакомого человека — довольно странное явление. Но не могла отрицать, что эта близость была как глоток свежего воздуха, которого ей не хватало.

Кожа Лоуренса пахла смесью мяты, лаванды и… Нао никак не могла понять, что это был за запах и принюхалась.

— Если ты так продолжишь, то я могу неправильно тебя понять, маленькая госпожа Аманари. — в голосе парня прозвучала непривычная хрипотца.

Нао его вообще не услышала. Она была так близка, чтобы понять, чем же пахнет Лоуренс, что совсем забылась.

— Я серьёзно! — Лоуренсу пришлось отдернуть её от своей шеи, он замер от открывшегося зрелища.

Глаза Нао были прикрыты, а губы слегка приоткрыты. Лоуренс усмехнулся и провел большим пальцем по влажным губам.

— Кажется я начинаю понимать твоего дядю… — прошептал он и наклонился вперёд.

Поцелуй был лёгким и нежным, а Нао всё больше терялась в необъяснимом чувстве покоя.

— Ты…хотела…спать… — произнес Лоуренс между поцелуями.

Нао не сопротивлялась, позволяя Лоуренсу кусать свои губы и, играючи, облизывать их.

После жизни в борделе у неё вообще не возникало ни малейшего желания, даже косвенно, давать другому права на своё тело. Но прикосновения Лоуренса, его поцелуи и дыхание… Впервые в жизни Нао нутром ощущала жизненную необходимость раствориться и забыть всё, что было до этого самого момента.

— Это…странно… — она ловила горячие дыхание Лоуренса, пока разум отчаянно хватался за реальность. — …почему…

Однако даже когда поцелуи углубились, а их языки переплелись в странном танце, они так и не перешагнули грань.

Казалось им достаточно и того, что уже происходило, чтобы получить достаточное удовлетворение.

— Ты почти спишь… — прошептал Лоуренс и вновь нежно коснулся губ напротив.

— Ммм… — Нао задрала голову назад и дала Лоуренсу покрывать поцелуями уже шею.

Ночной гость аккуратно касался нежной бледной кожи, чтобы не оставить на ней лишних следов. Девушка в его объятьях не выказывала вообще, даже частичного, сопротивления и Лоуренс мысленно усмехнулся.

Маленькое хрупкое тело подростка было для него слишком желанным, но где-то внутри он отчетливо чувствовал, когда нужно остановиться, чтобы не погрязнуть во всем слишком глубоко.

Ему было известно, почему из сотен других, он так нуждался в тепле именно приёмной дочери семьи Аманари. И именно поэтому он не поддавался желанию забрать её себе.

Лоуренс остановился. Нао уже крепко спала, прижавшись к нему. Блондин сглотнул, осознав о чем он только что подумал, но никак не мог заставить себя оторваться.

Золотистая краска, раньше изображающая руны, смазалась, а ссадины на шее, где остановились губы Лоуренса, кровоточили.

Совсем немного и он бы совершил непоправимое…

Лоуренс уложил Нао себе на плечо и уставился в потолок. Его переполняло предвкушение и стыд. Он явно не то т, кто имел права на кого-то вроде Нао.

Биение сердца плавно замедлялось, а в голове царил полный бардак.

Хватило всего одного взгляда на Нао, чтобы вызвать у Лоуренса любопытство, которое и привело его в ту комнату, вдали от шума праздника.

Бывшая рабыня не была в его вкусе, он предпочитал кого-то более зрелого.

Сначала Лоуренс списал всё на то, что ранее Нао могла заниматься продажей своего тела и поэтому совсем не сопротивлялась, когда к ней прикасались с определенными намеками. И, услышав от кого-то из гостей, что новый член семьи Аманари выросла в борделе, то испытал разочарование, потому что оказался прав.

В его голове не укладывался образ нежной девушки, которой он помог снять украшения и затраханной проститки, ублажающей потных стариков и жирных богатеев.

Скрываясь от отца, Лоуренс часто смешивался с толпой и прислушивался к чужим разговорам. Расслышав знакомое имя, он незаметно встал недалеко от музыкантов и делал вид, что наслаждается прекрасной мелодией.

Двое мужчин сбоку казались смутно знакомыми, и Лоуренс точно когда-то уже видел их.

«– Братья Тарис.» — вспомнил он и встал довольно близко, чтобы разобрать суть их беседы с молодожёнами.

— Нао почти не подпускает к себе слуг, постоянно сидит за книгами и жутко не любит, когда её от них отвлекают. — говорил Мелиар, обращаясь к брату. — Но хуже всего то, что когда её преследовали кошмары, я вообще не мог ничем помочь.

— Но последний сезон она спит спокойнее, хотя остались некоторые инциденты. — заговорил младший принц. — Лекари считают, что душевные раны лечатся намного сложнее, и посоветовали просто набраться терпения.

— Ну…с ней действительно поможет только терпение. — согласился Мелиар. — Пока я был в Пхайте, то связался с её бывшим хозяином, чтобы убедиться, что он не держит на девочку зла. И знаете, оказалось господин Мольге реально очень боится гнева богов. Услышав про Нао, сразу начал желать ей всех благ.

— Как двулично… — тихо произнесла Кейра.

— Двулично или нет, но он даже поклялся собственной жизнью, что больше никогда не примет генерала Мея.

— Просто боится потерять ещё больше прибыли. — Аартус зло сощурил глаза и Кейра обняла мужа, чтобы ему стало чуть спокойнее. — Император Фень пообещал отцу найти кого-то другого на роль генерала своей армии, видимо, история с Нао привела его к некоторым выводам. Мей и без того находился в шатком положении после событий в Ханьли.

Лоуренс не совсем понимал, о чем говорил младший принц, но отходить не спешил.

— А что с Ханьли? — Ауст удивлённо поднял бровь.

— Этот идиот Мей хотел прибрать к рукам земли у границ с Севером, чтобы когда Каэлия придут к власти, жить на широкую ногу. Но сумел выпросить у Императора прощение, ведь до этого служил государству и трону верой и правдой.

— У Императора Феня слишком доброе сердце. — заключила Кейра. — Хотя, возможно, только военная служба и сдерживает напор Мея.