То есть отслеживали все-таки в реальном времени, и маяк все время был на мне. Но где?

Без ответа на этот принципиальный вопрос даже думать, чтобы снова пытаться сбежать, казалось бесполезным. Эта мысль не давала мне покоя, и хоть немного отвлекала от второго пункта моей невеселой программы.

А вот номер два реально сводил меня с ума!

Если до неудачной попытки побега меня грела надежда, что если потерпеть, то возможность спастись найдется, и все будет хорошо. То теперь у меня в голове вертелась неприятная мысль, а было ли у меня теперь вообще хоть какое-то будущее? Или это реально финал? Имелся ли вообще выход из ситуации?

Даже если я нашла бы другой способ сбежать от них, на поверхности мне тут пришлось бы жить, постоянно оглядываясь, потому что в покое ни они, ни другие такие же, меня не оставили бы. А то, как они умеют выслеживать цель, мне только что в третий раз наглядно продемонстрировали!

При этом единственный мой способ улететь оказался у них. После переполоха, который я тут устроила, меня ведь к нему за версту теперь не подпустят!

Я вот недавно распиналась про возможности, которые просто надо увидеть. И до сих пор так получалось, что у меня это действительно всегда работало. Но сейчас, чем дальше, тем смешнее казались собственные рассуждения на эту тему. Меня все сильнее накрывала апатия.

После отъезда ученой братии меня на некоторое время оставили в покое, так что времени на размышления оказалось очень много. Но вот потом все равно вспомнили. Попытались ко мне пристать с переводом некоторых технических сообщений, которые очевидно возникали при взаимодействии с одним конкретным инопланетным летательным аппаратом.

За прошедшие дни я не то, чтобы смирилась с ситуацией, но немного успокоилась. Но как только ко мне пришли с этим наглым вопросом, меня снова накрыло. Меня реально вымораживало, что они в моем транспорте своими руками ковыряются! Помогать вот вообще никакого желания не возникло! Так что в этом от меня тоже ничего внятного не получили.

Были, правда, новые попытки угроз и шантажа про более серьезный разговор, но в этот раз меня не проняло. Я честно озвучила Крылову свое мнение, что чем быстрее все закончится, тем лучше. Он даже опешил.

Насчет угроз я сразу решила, что если реально до рукоприкладства дойдут, я им, конечно, переведу, такого «напереведу», что они сами не обрадуются!

Транспорт-то у меня там реально был не простой. Не зря ведь в цивилизованных местах для эксплуатации подобной техники лицензия требовалась. Если там ненароком что-нибудь реально не то сотворить, могло плохо закончиться вообще для всех окружающих. Например, если с энергосистемой хорошенько напортачить, рванет мама не горюй! Вплоть до ядерного взрыва!

А учитывая, что место они себе тут выбрали уединенное, то есть кроме меня и этих гадов, точно никто не пострадал бы, то даже совесть мою это не сильно отяготило бы.

Вслух я, разумеется, свои намерения не озвучивала, но к счастью для них, от угроз к делу они переходить все же не стали. Мне действительно нашли другое применение.

Меня чем-то обкалывали, и я на какое-то время полностью выпадала из мира живых. Потом следовали несколько дней туманного бодрствования и разбитости, а затем все повторялось.

При этом никто не считал нужным говорить, сколько времени длилось мое забвение. На мои вопросы и раньше-то как-то неохотно отвечали, а теперь и вовсе перестали. Так что на втором или третьем круге, я действительно поймала себя на мысли, что вот теперь мне действительно стало все равно.

Зато после последних неудачных попыток общения в дни пробуждения меня почти не тревожили, так что в это время я много рисовала. Заняться все равно было нечем.

Помню только, как с удивлением поняла, что полностью изрисовала первую папку, потом вторую и третью, а после тоже перестала считать. Благо замену «материалов» мне выдавали исправно и быстро.

Рисунки, кстати, исчезали почти сразу, но я даже не интересовалась, как именно это происходило.

Изображала я в основном вещи из своего прошлого. Людей, места, какие-то предметы. В сюжетах часто «Тар-и-накти» фигурировал, не знаю, почему.

Хниид я, кстати, тоже несколько раз нарисовала, ну, когда меня накрыло особенно плохое настроение, и даже искреннее пожелание под рисунком потенциальным зрителям написала. Ну, чтоб они их всех сожрали!

Не, то чтобы эти инопланетные монстры реально питались чужеродной для них органикой. Но когда это имело значение в художественных произведениях?

Впрочем, темы и сюжеты своего творчества я выбирала неосознанно, абсолютно не задумываясь, как это происходило. Это не казалось мне важными. Зато сам процесс дарил мне хоть какие-то сиюминутные положительные эмоции, позволял найти хоть какой-то смысл дальнейшего существования, а на остальное мне стало плевать.

***

Это утро мало отличалось от предыдущих. Я понимала, что времени вроде прошло достаточно, так что я предполагала, что, скорее всего, меня вот-вот снова обработают.

Не то, чтобы это меня волновало, но я хотела успеть закончить текущий рисунок до того, как это произойдет. Понимала, что, когда очнусь, его уже не будет, и придётся начинать все заново.

Я сидела на диване в обнимку с папкой и карандашом, а та самая женщина из обслуживающего персонала убирала со стола остатки завтрака. Помню, в самом начале, она старалась со мной не разговаривать, а в последнее время все чаще не стеснялась бурчать.

— Ну, опять ничего не съела! Нельзя так!

Я не реагировала, занятая своим делом. Точнее я ей сочувствовала, но ничем помочь не могла. Аппетит у меня отсутствовал уже давно. Хотя я не могу сказать, что я специально ничего не ела. Ела ровно столько, сколько в меня лезло.

Кто-то из врачей даже пытался угрожать, что будут кормить насильно, но не скажу, чтобы меня это испугало.

Дорисовать все же не получилось, практически сразу после того, как унесли посуду, за мной пришли. Я лишь с сожалением вздохнула. Придется начинать все заново!

Отвели меня вовсе не туда, куда я ожидала. Я думала, что это снова будет больничная палата, но меня привели в конференц-зал, где мы до этого столько времени провели.

Компания тут собралась по большей части мне знакомая. Сам руководитель, двое его помощников Алексей и Евгений, трое технарей, с которыми я познакомилась буквально перед побегом. Ну, а последнего мужчину я тоже видела неоднократно.

Из разговоров, которые мне порой приходилось слышать, знала, что его зовут Эльдар, хотя сам он мне не представлялся. Я понятия не имела, кто он, знала лишь, что каждая наша встреча означала, что я снова усну, а потом проснусь разбитой.

В момент, когда мы с Олегом вошли, присутствующие о чем-то оживленно спорили, но увидев меня, сразу замолчали. Лишь хмуро наблюдали, как я пытаюсь проморгаться от яркого света, который до этого не пропускала темная тряпка.

Затем, после того, как осмотрелась, мне указали на стул. Пока я устраивалась, тоже ни слова не проронили.

Я лишь заметила, что Алексей и Евгений очень сильно злы, словно между ними шло молчаливое противостояние, трое их коллег сидели, втянув голову в плечи. Крылов хранил внешнее спокойствие. А вот на лице Эльдара читалось что-то среднее между брезгливостью и каким-то фатализмом.

На какое-то время повисло молчание, и инициативу его нарушить взял на себя Алексей.

Сначала он подвинул ко мне стопку распечаток А4 с картинками. Ну, там не картинки, конечно же, были, а распечатки фото интерфейса, на котором текущие показатели системы управления отображались, ну, и технические сообщения там же дублировались, к сожалению, на малопонятном для них языке.

— Соня, я понимаю, ты сейчас не очень хорошо себя чувствуешь, но нам очень нужна твоя помощь, — мягко начал он, что весьма сильно с его выражением лица контрастировало.

Он явно едва себя в руках держал.

Я поморщилась. О том, как я готова им помогать, я уже в прошлые разы им вроде продемонстрировала. То есть никак!