— Эм, может, сюда не надо, — она от волнения хихикает.

Джереми прищуривается, прежде чем он проходит мимо нее и открывает дверь.

— Вау, — его руки протирают пыль на каменном камине, прежде чем он просовывает голову в ванную, и у него отпадает челюсть. Пересекая комнату, он распахивает балконные двери. — Чертов камин на чертовом балконе.

— Два доллара в банку ругательств, папа! — Аланна протягивает руку. — Плати, приятель!

Он отпихивает ее руку и возвращается в дом, с удивлением блуждая взглядом по комнате. Они останавливаются на фотографии Оливии, и я вижу, как она отводит взгляд, все тело дрожит от волнения, лицо пылает.

— Олли, — бормочет Кристин. — Это ты? Это потрясающе.

— Что? О. Это. Эм… нет, — эта девушка — худшая лгунья в мире.

Джереми хмурится, когда рассматривает фотографию, а потом зажмуривается и он делает вид, что его сейчас стошнит.

— Мерзость.

Оливия бьет его по руке, говорит ему заткнуться и выбегает из комнаты.

Я одариваю Джереми широкой ухмылкой, руки в камранах.

— Очаровательная, не так ли?

— Что посмотрим дальше? Могу я лечь попозже?

Следующий мультик? Мы уже посмотрели два. Эта девушка — просто огненный шар энергии.

Я наклоняю голову, смотря на Оливию.

— Я так устал.

Она проводит пальцами по пушистым волосам Джема, пока он пускает слюни на ее рубашку.

— Я тебя предупреждала.

— Ты устал? — спрашивает Аланна. В уголке ее рта размазан шоколад, но ей все равно. Это на потом — вот что она сказала Оливии. — Хочешь сделать перерыв на танцы? Зарядиться энергией? Давай, большой парень, ты должен быть подтянутым и здоровым.

— Я думал я уже, — бормочу я, позволяя Аланне вытащить меня из подушечной крепости. Пока не появились дети. Господи, дети — это утомительно. Милые, веселые, изнуряющие.

Освободив место для импровизированного танцпола, я включаю игру «Just Dance» и думаю о том, что сегодня я слишком устал для секса со своей девушкой после этого всего. От этой мысли я хмурюсь, и губы Оливии находят уголок моего рта.

— В следующие двадцать минут фильма она отрубится, обещаю.

Я кручу Аланну по гостиной, наблюдая за тем, как Оливия вертит хихикающего и лепечущего Джема, потом говорит нам, что отнесет его наверх и будет укладывать на ночь.

Когда Аланна падает на пол, я бросаю ей пульт.

— Выбирай следующий фильм. А я пойду проверю, как там тетя Олли и Джем.

— Ладно, — вздыхает она. — Я съем еще кусочек пиццы.

Наверху я прислонился к дверной раме, прислушиваясь, как Оливия тихонько поет Джему, наблюдая, как покачиваются ее бедра в тусклом лунном свете, когда она обнимает его, глядя в окно на звезды. С тихим вздохом она целует его в лоб и укладывает на коврик.

— Я люблю тебя, Джемми, — шепчет она.

Я обхватываю ее за талию, когда она оказывается достаточно близко. Она перестает дышать, а ее ногти впиваются в мои бицепсы.

— Картер, — дышит она в темноту. — Я тебя не заметила.

— Но я тебя заметил. И я так чертовски сильно люблю тебя.

На минуту я прижимаю ее к себе, и наслаждаясь покоем, который приносит мне ее объятия, мой личный кусочек рая. Внизу мы находим Аланну, лежащую посреди крепости и жующую свой кусок пиццы.

— Я выбрала «Головоломку». Девочка играет в хоккей! Никогда не было мультиков про девочек, играющих в хоккей.

Когда я ложусь рядом с ней, она со счастливым вздохом кладет голову мне на плечо, и переплетает руки с Оливией.

И Оливия, как и всегда, права. Аланна отрубилась через пятнадцать минут после начала мультика. Мы ждем еще пятнадцать, чтобы убедиться, что она уснула, прежде чем я беру ее на руки и несу наверх. Она ворочается, когда я укладываю ее и укрываю одеялом.

— Картер? — ее затуманенные глаза медленно трепещут.

— Как дела, чувак?

— Это была самая лучшая вечеринка, — она обнимает меня. — Я люблю тебя, чувак.

В моей груди будто что-то сжимается.

— Я тоже тебя люблю, маленький чувак.

Она машет Оливии.

— Спокойной ночи, тетя Олли. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, неудержимая девчонка.

Я с облегчением опускаю плечи, когда дверь за мной закрывается.

— Я сделал это. Я пережил свою первую ночевку.

Оливия смеется.

— О, ты милый, наивный дурачок. Она не закончится, пока они тут, — она прикусывает нижнюю губу. — Ты ведь не слишком устал, есть еще силы трахнуть свою девушку?

— Ну, я… — мои слова превращаются в бульканье, когда ее ладонь оказывается на моем члене, и он резко встает. Я перекидываю Оливию через плечо и мчусь по коридору.

— Громовой меч никогда не устает.

ГЛАВА 41

ТАКОЙ СТАРАТЕЛЬНЫЙ ПАПУЛЯ

Я просыпаюсь в одиночестве, а это не то, как я привыкла и мне нравится просыпаться у Картера. Больше всего мне нравится, когда у меня между ног его голова или пальцы, и то и другое случается часто, но я не жалуюсь.

Я бы предпочла любой из этих вариантов, но на маленьком столике рядом с кроватью меня ждет кружка теплого чая, так что снова, грех жаловаться.

Я не удивлена, что кровать Аланны пуста и в ней все верх дном, но определенно удивлена отсутствию Джема. Картер любит этого малыша и наслаждается его объятиями, но я совру, если скажу, что он слегка не боится, что Джем может сделать что-то «детское» у него на руках, например, покакать или заплакать.

На кухне катастрофа, повсюду тесто для блинов — верный признак того, что за завтрак отвечала Аланна, — и никого нет, что меня немного пугает.

Я останавливаюсь у лестницы в подвал, дверь в него распахнута, доносится музыка.

— Картер?

— Мы тут, Ол!

У него здесь много всего, например, огромный домашний кинотеатр (знаю, иронично, что мы предпочитаем строить замок из подушек), игровая комната со столом для аэрохоккея, бильярдным столом, одной из этих баскетбольных игр, и весьма впечатляющий домашний тренажерный зал. Каждое утро, когда я здесь, мы проводим в нем по часу, делая вид, что тренируемся. Картер тренируется, а я просто залипаю на него, бесцельно бегаю по беговой дорожке или халтурно поднимаю тяжести. Сложно сосредоточиться, когда рядом этот человек, без футболки. Это невозможно.

Но, по крайней мере, сегодня Картер в футболке.

У него на груди лепечущий Джем, грызущий силиконовые хоккейные коньки, которые он так любит. От этого вида вся моя репродуктивная система напоминают о себе, и я немного неловко перемещаюсь с места на место.

— Привет, детка, — Картер ухмыляется, будто он совершенно точно знает, о чем я думаю.

Они с Аланной бок о бок сидят на скамье и качают бицепсы. У Аланны маленькие и розовые гири в руках, и при каждом сгибании она издает «фууух».

— Привет, тетя Олли, — она едва смотрит в мою сторону. — О да, детка. Почувствуй жжение!

Я прижимаю поцелуй к голове Джема, прежде чем Картер подносит свои губы к моим.

— О, нет. Кажется, я пропустила тренировку.

Картер, вставая, одаряет меня знающим взглядом. Он чаще ловит меня за тем, как я глазею на него, чем на самом деле тренируюсь.

— Мы подумали, тебе надо выспаться.

— Тебе не нужно было поднимать их одному. Ты мог бы разбудить меня.

Он пожимает плечами и взъерошивает волосы Джема.

— Ничего страшного. Ланни помогла мне со всем.

— Он даже поменял Джемми подгузник! — говорит Аланна с отвращением и зажимает нос. — Он был такой вонючий, — она с гордостью показывает на свою грудь. — Я помогла Картеру приготовить завтрак для Джема.

— А я его покормил, — Картер выглядит таким же гордым, его огромная рука охватывает весь живот Джема, когда он качает его на своей груди.

Они трое до боли очаровательны, я сдерживаю желание моих яичников срочно воспроизводить детей.