— Даже и не думаю, — я беру ее подбородок и целую ее идеальные губы три раза. — Увидимся дома, тыковка.

Хэнк молчит во время прогулки в парке, и я знаю, что он хочет что-то сказать. Он доказывает, что я прав, как только его задница опускается на скамейку на берегу реки.

— Знаешь, я всегда знал, что для тебя кто-то есть, но я не мог представить себе более идеальной пары, чем эта девушка. С Олли ты просто плюшевый мишка.

— Я люблю ее, — возможно, это мое единственное оправдание, но оно лучшее. Она помогла мне стать человеком, которым, я уверен, гордился бы мой отец. Не думаю, что нашел бы эту версию себя, если бы она не пришла в мой мир и не испытала меня на прочность.

— Я знаю, что это так. В этом мире нет ничего более очевидного, чем то, как сильно вы любите друг друга, — он проводит рукой по своему рту. — Так, когда ты попросишь эту девушку выйти за тебя замуж?

Я смотрю на кристально чистую воду, на то, как она искрится на солнце. От легкого ветерка она покрывается рябью, медленно и тихо продолжает течь вниз по течению.

— Не слишком скоро?

Хэнк откидывает голову назад, усмехаясь. Он цокает.

— Настоящая любовь ничего не ждет, и она точно не признает временные рамки.

Мои зубы нащупывают нижнюю губу, и я подавляю желание разгрызть ее.

— Я никогда не думал о браке до Оливии.

— Но ты подумай об этом сейчас. С ней.

Да. Думаю. Все время.

— Я не представляю свой мир без нее.

— По мне, так это очень скоро, сынок.

Очень скоро.

ГЛАВА 45

ЗАПРЕТНЫЕ «ОРЕО», ПРЕДАТЕЛЬСТВО И ПОБЕДЫ

— Как вы думаете, мисс Паркер, они завтра выиграют? — Брэд прислоняется к двери кладовой, наблюдая, как я убираю инвентарь из класса. Было бы здорово, если бы он помог, но в его стиле, скорее стоять, смотреть, и болтать, так что я и не жду, что сейчас, в конце своего обучения в школе, он вдруг изменится.

Следующая неделя посвящена экзаменам, а это значит, что учебная программа выполнена. По большей части мы играли в мяч и сидели на трибунах, разговаривая лишь о хоккее.

— Я так думаю, — я надеюсь на это. Картер очень замотивирован. В доме разговоры лишь о Хэнке, хоккее, и о перевозе моих вещей. Не знаю, где он находит время, но в те дни, когда он в городе, я прихожу домой с работы и обнаруживаю, что Картер был у меня дома, перенес еще одну коробку моих вещей к себе домой. К нам домой. Странно это говорить. — Я никогда не видела парней такими серьезными.

Это жутко, будто я прохожу через сумеречную зону. В свободные вечера команда собирается в подвале, смотрит видеозаписи своих предыдущих игр, обсуждает, где они ошиблись и как они могут исправиться. Никакого алкоголя, нездоровой пищи и очень мало смеха.

Больше всего меня поражает отсутствие вредной еды. Картер не ел «Орео» с середины мая. До июля осталось полторы недели. Вчера утром он поймал меня на том, что я тайком положила себе несколько штук в бокс с обедом, и он смотрел на меня как на предателя. Но упаковка была уже открыта. Предательством было бы позволить им испортиться.

— Я думаю, они победят, — Брэд отталкивается от стены, собирает с пола мячи и бросает их в корзину. Он ухмыляется, видимо я смотрю на него с очень забавным выражением лица. — Мы с ребятами собираемся в пятницу смотреть игру рядом с ареной, если они дойдут до седьмой игры. Там установят экраны. Планируем в шортах пронести алкоголь.

— Не говори мне этого, Брэд, — я бы поступила точно так же в свои восемнадцать. — Кроме того, карманы — это первое, куда заглянет охрана.

— Спасибо, мисс Паркер, — смеется Брэд, закрывая за мной дверь. Парень даже присаживается, чтобы защелкнуть замок.

Я вытираю несуществующую слезу со своего глаза.

— Ты взрослеешь?

Он закатывает глаза, в то время как я иду в кабинет забрать сумку, и мы вместе с ним идем по коридору.

— Мне жаль, что в этом году мы доставили вам неприятности.

— Все в порядке, — я улыбаюсь и машу рукой группе девочек, которые прощаются со мной. — Ничего такого, с чем бы я не справилась.

Брэд протискивается к выходу, придерживая дверь.

— Просто чтобы вы знали, Вы были лучшим учителем в моей жизни. Вы относились к нам как к настоящим людям, а не как к кучке детей, с которыми работаете лишь из-за денег. Вы сделали школу веселой, — он салютует мне. — Спасибо, мисс Паркер.

Если бы порой я сдерживала свои потоки эмоций, сейчас бы мой нос не покалывало, и мне бы не хотелось плакать. Прочистив горло, я залезаю во внедорожник Картера, который неофициально стал моим, и в четвертый раз улыбаюсь записке, которую он положил в подстаканник где-то между прошлой ночью и сегодняшним утром. Я определенно «не читала» ее раньше, поэтому семнадцать раз разворачиваю ее, прежде чем перехожу к самому главному.

Я съем тебя, как последний кусок тыквенного пирога на День благодарения, когда ты будешь дома.

Я спешу домой не поэтому. Я спешу, потому что сегодня он уезжает на завтрашнюю игру, и я хочу провести с ним все возможное время. На этой неделе он был просто разбит из-за беспокойства по поводу Хэнка и финала. Вчера вечером на домашнем льду они проиграли, и он был к себе очень строг. Они уже однажды были в финале, в первый год Картера в качестве капитана, и он винит себя в том, что тогда они проиграли. Он считает, что был слишком неопытен, чтобы быть тогда необходимым им лидером.

— Малы-ы-ыш, — зовет Картер из гостиной, как только я вхожу в дверь, Дублин у моих ног, лижет пальцы, когда я снимаю сандалии.

Я нахожу его распростертым на диване, руки подняты вверх, он тянется ко мне руками.

— Могу я тебе помочь?

— Да. Ты можешь посадить себя прямо… — он агрессивно показывает на выпуклость в своих шортах, — сюда, — он показывает на свое лицо. — Сюда тоже можно.

— Грязный мальчишка, — я забираюсь на него. Несмотря на его просьбу, его руки обвиваются вокруг меня, притягивая меня к себе, он прижимает мое тело к своему. Я провожу пальцами по его волосам и спине. — Ты нервничаешь?

Он кивает, прикасаясь губами к моей шее, когда одной ногой обхватывает две моих, зажимая их.

— Я так хочу, чтобы ты пришла. Если мы проиграем, ты будешь нужна мне рядом.

Мою грудь что-то сдавливает.

— Извини, Картер.

— Я знаю, что тебе нужно работать. Все в порядке. Я просто буду скучать по тебе, но я всегда скучаю. Ты не ляжешь спать, чтобы поговорить со мной после матча?

— Я всегда на расстоянии телефонного звонка, — откинув его голову назад, я целую его губы. В последнее время он требует больше внимания, чем обычно. Картер стал более мягким, хотя казалось, что больше некуда. Да, он любит доминировать, но в основном он просто большой плюшевый медведь. Его тяготит стресс от всего происходящего и все его обязанности, и я вижу, как сильно он нуждается в предстоящем перерыве.

— Адам заберет меня в аэропорт через час, и до тех пор я просто хочу прижиматься к тебе.

— Звучит неплохо, — я просовываю между нами руку и поглаживаю его живот, когда именно в этот момент он урчит. — Но нам, наверное, стоит поесть, пока ты не проголодался слишком сильно.

Я быстро жарю картошку, пока Картер рассказывает мне о том, как Хэнк устроился на новом месте. Он плакал, когда прощался с Дублином, отчего я сама начинаю переживать. Чувство усиливается, когда я смотрю на Дублина, лежащего у ног Картера, что стоит у кухонной столешницы. Но Картер уверяет, что Хэнк выглядит счастливым, а это главное. Мы сделаем все возможное, чтобы Хэнк и Дублин по-прежнему проводили много времени вместе, и я рада, что он всего в десяти минутах езды от нас.

Картер доедает вторую тарелку, когда задает мне вопрос, уставившись в еду. На самом деле несколько вопросов в потоке словесной рвоты, что обычно характерно мне, а не ему.