Он не дает мне шанса сделать шаг вперед, и вместо этого поднимает меня на руки, несет вниз по лестнице. Картер останавливается в гостиной, и, если это до сих пор еще не произошло, мое сердце разрывается на части. Я чувствую, как, не переставая, бьется его сердце, рядом с моим ухом, лежащим на его груди, и я прижимаю ладонь, будто могу дотронуться до него, почувствовать, как оно бьется.

Я извиваюсь в его объятиях, соскальзываю с его тела, и когда вхожу в комнату вскидываю руки ко рту.

На телевизоре включен «Дисней+» с классическими мультфильмами. Диван… разобран. Подушек нет, хотя я догадываюсь, где они могут быть. Я огибаю белые украшающие комнату простыни, закрепленные в виде палатки, и нахожу внутри подушки под кучей одеял и еще подушки. Их больше, чем я когда-либо видела. Внутри палатки мерцает гирлянда, а на журнальном столике коробки с китайской едой.

Мой взгляд останавливается на удивительном мужчине, которого, слава богам, я могу называть своим. Он тянется ко мне, но, вдруг одергивает себя, почесывая затылок.

— Я подумал, мы можем устроить вечер кино. Тебе… тебе нравится?

Нравится ли мне это?

Я пробегаю через всю комнату, прыгаю в его объятия и прижимаюсь к его губам.

Картер смеется.

— Я расцениваю это как «да, еще как». Блять, да я просто лучший бойфренд!

Мы лежим и обнимаемся в импровизированной палатке. Сначала включаем «Короля Льва». Картер подпевает каждое слово пока мы ужинаем. Когда вся еда заканчивается, он исчезает и возвращается с кухни с пирожными, и клянусь, я вот-вот лопну, но все равно съедаю два.

— «Холодное сердце»? — он слизывает глазурь с большого пальца, перебирая мультфильмы. — Или «Моана»? Я подпою обоим, если тебе любопытно.

Натянув одеяла, я прижимаюсь к нему.

— «Холодное сердце». Хочу услышать, как ты поешь «Отпусти и забудь».

Картер смотрит на меня, когда нажимает кнопку «Воспроизвести».

— Ты точно не уснешь, пока дойдет очередь этой песни?

— Пф-ф. Я бодра и весела. Вздремнула в ванне.

Уголок его рта приподнимается, прежде чем он целует меня.

— М-м-м. Ну, на всякий случай… — он берет меня на руки, прижимает к своей груди, упирается подбородком в мою голову и проводит пальцами по моим волосам.

Проходит всего десять минут мультфильма, когда Картер проводит ладонью по моей спине и шепчет мое имя. Когда я встречаю его взгляд, он нежный и теплый.

— Мама всегда говорила мне, что такое не дается легко, что я должен работать над своей жизнью и любовью, которые

хочу. Да, нам порой сложно, но мы справляемся с этим, а все остальное с тобой кажется таким естественным, и я… я хочу работать с тобой. Я хочу построить жизнь, которую мы полюбим.

Я засыпаю, прокручивая его слова в голове, до того, как он споет свою песню. Не совсем понимаю, который час, когда Картер укладывает меня на подушки и прижимается ко мне. Мой живот согревает тепло его ладони, она скользит под футболку, а его мягкие губы касаются моего подбородка, поднимаясь к уху.

— Ты — мое любимое все, Олли.

ГЛАВА 35

ГЛУБОКО ВЛИП

Я планирую растянуть удовольствие каждого оставшегося часа с Оливией до того, как я уеду на игры в других городах. Именно поэтому на рассвете я разбудил ее, зарывшись головой между ног, и с тех пор не давал ей заснуть. Возможно, именно поэтому она вырубилась прямо на моих коленях, даже не вздрагивая от того, что я продолжаю орать на телевизор.

— Тебя опять подстрелили? — кричит Гарретт в моих наушниках. — Какого хрена ты сегодня так плохо играешь?

— У меня между ног спит горячая цыпочка! — кричу я в ответ.

— Она всегда у тебя между ног! — он замолкает на мгновение, а Адам и Эммет начинают ржать. — Ладно, прозвучало не очень. Я имел в виду, что она у тебя все выходные. Сосредоточься на том, чтобы остаться в живых. Ты подводишь всю команду.

— Да, да, — бормочу я, направляя своего игрока вверх по лестнице.

— Две минуты назад это место было заполнено парнями, Картер, — говорит Эммет, когда Оливия ворочается у меня на коленях. — Убедись, что ты… — прерывается он с тяжелым вздохом, когда мой экран забрызгало кровью, а персонаж рухнул на землю после выстрела в упор в голову, — проверил. Чувак, какого хрена?

Оливия улыбается мне, моргая сонными глазами, ее темные ресницы трепещут.

— Беккет? Ты там?

— Видимо Оливия проснулась, — догадывается Адам.

— Мне пора, — я уже срываю наушники, не обращая внимания на кричащего мне в ухо Гарретта, миссия еще не закончена. — Олли проснулась.

Она начинает ползти вверх по моему телу, но я кладу руку ей на ключицу, и прижимаю ее обратно.

Я скольжу руками по ее талии.

— Время перекусить.

— Снова?

— Я всегда голоден, Олли, и нет ничего, чего бы я хотел больше, чем распробовать твою киску еще раз, затем растянуть тебя на диване и трахнуть так сильно, чтобы ты почувствовала это даже в своем горле. И не отказался бы от обнимашек.

Ужасно неудобно, что именно в этот момент моя входная дверь дважды пищит и распахивается, и в дом врываются голоса двух периодически невероятно раздражающих меня женщин. Оливия подо мной напрягается, и я издаю нечто похожее на вздох-стон, рухнув на нее сверху.

Спрыгнув с дивана, я огибаю угол гостиной, широко раскидываю руки, когда мой взгляд останавливается на трех людях, снимающих свою верхнюю одежду, и на собаке, которая возбужденно переминается на лапах, готовая наброситься на меня.

— Какого черта вы трое здесь делаете? — я смотрю на Хэнка. — Я думал, мы с Олли заедем за вами чуть позже и заберем на ужин.

Его плечи вздымаются, ладони подняты в положении «сдаюсь».

— Это был не я.

Дженни закатывает глаза, отпуская Дублина с поводка. Он подходит ко мне, ставит две лапы мне на живот, и я зарываюсь пальцами в его мягкую шерсть. — Это ложь, и ты это знаешь, старик, — она ведет его по коридору. — Вы с мамой сегодня утром почти час разговаривали по телефону, замышляя это.

Мама вскидывает руки вверх.

— Нечестно, что он познакомился с Оливией, а мы нет!

— Вы не можете просто входить сюда без предупреждения! — кричу я в ответ, указывая на то, как Оливия приближается, словно испуганный зверек, поправляет свой свитер. — Мы могли бы быть голыми!

— Картер! — в ужасе восклицает Оливия в тот самый момент, когда моя мама ставит руки на бедра, бросает на меня неодобрительный взгляд и рычит: — Картер Беккет!

Дженни вскрикивает.

— Фу. Отвратительно. Не тот образ, который я хочу выжечь на своей сетчатке.

— Тогда следовало постучать, потому что я уже почти…

— Картер! — Оливия снова наполовину кричит, зажимая рукой мой рот. — Ради всего святого, пожалуйста, остановись. Пожалуйста.

Я улыбаюсь ей в ладонь, прежде чем вывернуться и обнять ее за талию.

— Прости, тыковка.

Хэнк хмыкает так, что я злюсь на него меньше.

— Так и надо! — хвастается он, прежде чем потянуться к нам. Я беру его руки, но он хмурится и отбрасывает их. — Я не хочу тебя. Я хочу Оливию.

— О, черт возьми…

Меня прерывает хихиканье Оливии, то, как она бедром отпихивает меня и обнимает Хэнка.

— Это гораздо лучше, чем то, что мы планировали, — говорит она моей семье.

Мама подходит к Оливии, широко раскинув руки, с самой чудесной улыбкой, будто она и не думала, что это когда-то произойдет.

— Я никогда не думала, что этот день настанет, — плачет она. Я же говорил. — Мой маленький мальчик стал совсем большим, у него есть девушка!

— Ему понадобилось всего лишь двадцать семь лет, — бормочет Дженни, а потом радостно хлопает Хэнка по руке.

— Привет, тыковка, — кричит мама, заключая Оливию в свои объятия.