Еще один звонок брату.

— Леш, ты в конторе? Мне нужен юрист. Поговори с отцом, кто в отделе поопытней и понаглей, пусть пришлет его ко мне в кафе «Золотой ключик» на Раздольном. Поторопи, я встречу и ситуацию обрисую. Леш, не до объяснений, все потом.

Пока Александр разговаривал по телефону, в кафе зашли две женщины и какой-то непонятный мужичок. Они прошли мимо него и остановились осматриваясь. Очень интересная компания, про себя отметил Александр Александрович. Пергидрольная блондинка с начесом в стиле шестидесятых прошлого века. Даме за пятьдесят. Таких отец почему-то называл странным словом — корпулентная. Как врач, он отметил третью степень ожирения у этой корпулентной. Подведенные ладошкой с углем глаза, утопали в щеках, губы с яркой красной помадой капризно кривились. Костюм в любой момент мог лопнуть, и не факт, что по швам. Вторая особа с постным личиком, с немытой недели две головой в застиранном головном уборе фасона «блин-берет». На плечах серый костюм, стиля «прощай, молодость», который висел на ней с каким-то странным перекосом. Самым мерзким был запах, от нее несло гнилым луком.

— Что ж за инфекция у вас, вонючая леди, — пробурчал Александр Александрович, стараясь просчитать варианты посадки пришедших. Он не мог гарантировать, что не сбежит от этакого «аромата». А это было бы совсем некстати. Последним был мужичонка, потрепанный жизнью, дешевым алкоголем и куревом, замученный мегерой женой, он постоянно подтягивал брюки и проверял ширинку.

Компания заметила Эмика и корпулентная дама решительным шагом, долбя каблуками, направилась в его сторону. Он подобрался, немного побледнел, но не дрогнул.

— Эммануил Пряхин! Чему тебя учили?! Ты должен встать и приветствовать дам первым!

— Где тут дамы?

Удивление Эмик сыграл очень достоверно или, действительно, так считал. Он вообще с места не сдвинулся. Все остальные участники действа тоже остались сидеть.

— Эммануил, принеси для меня стул и представь присутствующих!

Эмик посмотрел на нее, пожал плечами и остался на своем месте.

Александр Александрович обалдел, нет — офонарел! Нет, тоже не то. Он пришел в восторг от «королевского» поведения этой хамки, облеченной маленькой толикой власти.

Леонид Александрович хотел было поздороваться, но так и остался со своим, не реализованным желанием. Его потрясли манеры директора коррекционного интерната, а это, по всей видимости, была она. Примерно его ровесница, отметил он про себя. Значит, они получили образование в одно и то же время, одного и того же качества, были воспитаны советской школой и советским вузом. Откуда такое вульгарное поведение? Откуда такая уверенность, что по ее слову все подпрыгнут и побегут выполнять ее волю?

Родин тоже наблюдал за ней с толикой восхищения и брезгливости. Это как же надо быть уверенной в своей безнаказанности, чтобы так себя вести? Здесь не просто поведение бесстыдницы при исполнении служебных обязанностей, это поведение человека, не имеющего ни малейшего представления о воспитании и нравственности. В голове не укладывался вопрос о том, как ей могли доверить руководство таким учреждением? Пусть там дети с очень специфическими проблемами, тем более, такой организацией не должен руководить подобный человек.

— Это Сусанна Евтифеевна — директор детского дома, в просторечьи «Суска». Очень любит выпить коньячку, закусить икоркой и лимончиком. Обожает сговорчивых выпускников покрупнее и подебильнее. Называет такие встречи зовом природы, говорит, что от него никуда не денешься. Что еще? Предпочитает комфорт в кабинете, он у нее квадратов на семьдесят. Там ковер на полу каждый год меняется, а старый отправляется малышам. Ничего, что на ковре пятна от вина и от кое-чего еще. Сервиз тоже обновляется, остатки отправляются на кухню. На кухне ей готовят в отдельной кастрюльке, а вот жрет она вместе с детьми. И упаси вас Создатель нарушить благословенную тишину ее трапезы! Виновнику сразу прилетает в лоб большой сувенирной деревянной, расписной ложкой. Я ничего не забыл, Сусанна Евтифеевна?

В кафе стояла оглушительная тишина.

— Доказать поможешь?

Какой-то дядька, высокого роста стоял за спиной Сусанны и внимательно смотрел на Эмика. Тот кивнул:

— Я вам адреса ребят дам, кого она гнобила, вы их поспрашивайте.

Вначале послышалось недовольное и громкое сопение, а потом директор детского дома начала громко, прокуренным, каркающим голосом возмущаться:

— Так! Достаточно! Оскорблений в свой адрес не потреплю! Где эта психованная, склонная к побегам, мы ее забираем, она несовершеннолетняя, поэтому не задерживайте нас! Эммануил! Это ты ей помог! — Толстый как сарделька палец с огромным наращенным горбатым алым ногтем ткнулся в сторону молодого человека.

— Я сразу это поняла! Перед законом ты должен оправдаться, а то так и до тюрьмы не далеко. Где она?!

Двери кафе распахнулись и к компании, что привлекла внимание всех посетителей кафе, подошел высокий, седой, худощавый мужчина:

— Добрый день, я — Морозов Владимир Андреевич, юрист, представляющий интересы Татьяны Вячеславовны Коркиной, — Александр Александрович обменялся рукопожатием с юристом из компании отца.

Другой мужчина стоял за спиной директора детского дома с самого начала разговора и только сейчас представился:

— Я — Глумов Валерий Владимирович, полковник ФСБ. Думаю, что тоже буду представлять интересы Татьяны Вячеславовны Коркиной.

Из-за стола поднялся дед:

— Я — Ким Леонид Александрович. Татьяна Вячеславовна Коркина обучается на романо-германском отделении университета, где я заведую кафедрой и курирую это отделение.

Приятель деда заговорил самым последним:

— А я — Родин Андрей Вячеславович — адвокат, меня пригласил Леонид Александрович.

Александр Александрович молчал, он пока не мог представлять Тошкины интересы, но он теперь точно знал, что придет время и он будет для нее той стеной, за которой она укроется. Что бы ни случилось, будет беречь свое сокровище и никто, никто не посмеет ее обидеть!

Сусанна Евтифеевна взором полководца оглядела всех присутствующих, вздохнула, как будто они не оправдали ее ожиданий и молвила:

— Так полагаю, что нам не найти здесь никакой поддержки и понимания, — снова картинно вздохнула, — что ж, тогда вынуждена обратиться в правоохранительные органы за помощью. Девочку надо спасать! — Пафосно закончила она.

— Да, вы абсолютно правы. Девочку надо спасать, чем мы все сейчас и займемся. Прошу всех следовать за мной, — Глумов в приглашающем жесте вскинул руку, указав направление к выходу из кафе. На улице вдоль крыльца стоял спецназ в зеленой форме, все в защитных шлемах.

Сусанна Евтифеевна заметно занервничала, изобразила некоторую занятость, попробовала поблагодарить и отчалить, но — нет, всю сомнительную компанию сопроводили почетным спецназовским эскортом, погрузили в автобус и увезли.

Глумов осмотрел оставшихся.

— Господа, пожалуйста, оставьте свои координаты, как только ваша помощь потребуется, вас пригласят. Александр Александрович, можно тебя на пару слов?

Они отошли немного в сторону.

— Спасибо тебе, Валера!

— Да ну, какое спасибо. Это тебе спасибо. Мы уже год ищем тех, кто на нашей земле детками торгует. Точечные какие-то раскрытия были. А тут такая прЭлесть попалась, похоже, нас всех ждет сюрприз.

Хлопнул себя по карманам, достал ключи. В глазах появился хитрый огонек:

— Сань, — легонько ткнул друга локтем, — девочку-то покажи. Где она?

— У меня в машине. Пойдем, правда посмотреть ее надо, душно там, а она уже около часа спит.

Оглянулся, в поисках долговязой фигуры.

— Эмик! — Махнул рукой в приглашающем жесте.

— Это ее названный брат.

И уже повернувшись к молодому человеку, пикнул автосигнализацией:

— Разбуди Тошку. Боюсь ее напугать.

Тот, скрывая облегчение, бубня что-то, подошел к автомобилю:

— Ага, напугаешь ее, сама кого хочешь, напугает. — И слышалась в этой воркотне такая нежность, теплота и забота, что сразу было понятно, этот молодой мужчина будет ворчать на нее, ругать, кричать, но никогда, ни за что, не оставит ее наедине с этим грубым и жестоким миром, всегда встанет рядом, крепко держа за руку.