Александр до последнего был уверен, что шалит деточка, но с каждым словом убеждался, что тут не до шалостей.

— Ясно, а Регина Александровна где?

— Вон, присела за стол, пусть с пол часика подремлет, давление по ходу упало, мы сегодня без обеда-ужина и пятичасового чая. Понимаем, что нечисто с этой компанией, а доказать не можем. А на кону серьезные дела и времени не осталось.

Где-то что-то упало, и в коридор тенью метнулась тощая высокая мужская фигура:

— Тошка, представляешь, нашел, вот гадость какая, но я нашел!!! Здрасть, а вы кто?

Из кабинета вылетел тот паренек, который вытирал девушке нос в маленьком дворике. В руке папка с бумагами.

— Я — Александр Александрович Белояров, сын Александра Ивановича Белоярова.

— Вызвонить его можете? Правда сегодня уже поздно, только завтра еще позднее будет.

— Все так серьезно?

— Серьезнее некуда. Похоже компания башкой в мошенников вшаталась.

Почему-то поверил ему мгновенно и набрал номер отца:

— Пап, возвращайся, у нас форс-мажор.

— Опаа! Я тоже нашла!

Девочка заглянула в кабинет:

— Деда, подъем, нужен взгляд эксперта.

Из кабинета неспешно вышел китаец:

— Добрый вечер, — степенно поздоровался он.

— Здравствуйте, — Белояров-младший внимательно посмотрел на «деда» и «внучку». Явный китаец и славянка. Он синеглазый, черноволосый, а эта парочка золотоволосые, кстати, она голубоглазая, а у мальчишки глаза карие. Как умудрились при такой внешности быть дедушкой и внучкой? Интересно, а этот тоже внук? Или нет? Звонкий голосок заставил вернуться к проблеме.

— Деда! Вот посмотри — два иероглифа и следом три строки, а вот текст договора на английском.

Китаец проследил по строчкам пальцем и качнул головой, соглашаясь:

— Ты права, девочка. Это просто кабала для этой компании. Следовательно, договор на китайском, — как дети, вы любите говорить, — попадалово? Вот оно сейчас и есть. А он таким быть не может, здесь же прописано долгосрочное сотрудничество, а по факту цель: сорвать солидный куш, и, так думаю, исчезнуть.

По коридору быстро возвращался Александр Иванович. Он был явно обеспокоен.

— Добрый вечер всем.

Мужчины сдержанно кивнули друг другу.

— Что тут у вас стряслось? Татьяна, ты чего по полу ползаешь?

— Добрый вечер, Александр Иванович. Я… это… в общем…ну… сейчас! — Тошка сорвалась с места, влетела в кабинет и давай тормошить свою начальницу.

— Регина Александровна, мы нашли! А там Александр Иванович и дед! Они опять в гляделки играют, а мне страшно, и там Пижон, он говорит, что сын, все может быть, не суть важно, только идите вы, а то он опять, мол, Татьяна и все такое, а я не могу, ну чисто дура дурою.

Регина Александровна с трудом оторвала голову от поверхности стола. Глаза были красными, носогубный треугольник побелел:

— Тоша, из всего этого поняла только, что вы нашли что-то и ты дура дурою, — Регина замерла, оценивала свое состояние. Перед глазами мерцали черные точки, в ушах шум — это приближается сосудистый криз. Надо было бы просто лечь и уснуть и через три-четыре часа все нормализуется. НО! Сейчас не до того. Только бы не потерять сознание, только не грохнуться, а то потом костей не соберешь, да и стыдно как-то получится.

Поправила волосы и жакет. Поднялась. Покачивает немножко, но это можно скрыть медленными движениями, ничего, Бог не выдаст — свинья не съест.

Шагнула в коридор:

— Добрый вечер. Александр Иванович — у нас информация не особо удобоваримая. Давайте зайдем в кабинет.

Тот кивнул в сторону приемной:

— Пойдемте уже ко мне, все места больше. А у вас, можно двоим гостям только стоять, а остальные будут слушать из коридора. Идемте!

Тошка и Эмик начали быстро собирать листы договоров. Все остальные направились в кабинет генерального.

Регина говорила медленно, тщательно подбирая слова и жестко контролируя свое состояние:

— Компания, которая нам предложила сотрудничество, это действительно большой концерн со столетней безупречной репутацией. Они выпускают продукцию не особо известную на российском рынке, но продукция качественная, сертифицированная. Эксперты компании и лабораторные исследования института, куда мы обращались, это качество подтвердили. Проектами договоров мы обменялись, переговоры назначили на конец месяца и вдруг все меняется. Неожиданно они присылают уже договор, но не на ящик юротдела или гендиректора, а на наш, причем, на китайском вместо английского, где немного уступают в цене и торопят с подписанием договора, настаивая на послезавтра. Еще один нюанс, в договоре указали иные банковские реквизиты, как оказалось, банк находится в офшоре.

Она помолчала немного и продолжила:

— Если отставить эмоции, то результат следующий. Суть в том, что, похоже, в переписку вмешались третьи лица, мы думаем, что это мошенники и теперь уже завтра мы бы с ними встретились, заключили липовый договор, подарили бы всю сумму сделки. Хотя настоящий концерн предложил платить за каждую поставленную партию отдельно. Они поставили — мы заплатили. А эти попросили всю сумму одномоментно. Хотя так не принято.

Гендиректор свозь зубы начал цедить слова:

— А меня интересует вопрос, у нас в компании юристы идиоты, или этим китайцам за тридцать серебряников продались? Мы такую свору держим, а они мошенников на хвосте не чуют! Почему это все орготдел обнаруживает и разматывает, а не служба безопасности, в конце концов?!

Александр Иванович был в бешенстве, вены на шее вздулись канатами, он еле-еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

— Тихо, пап, смотри, два воробья спят на диванчике.

Александр Иванович подошел к двум практически еще детям, которые уберегли его компанию от больших неприятностей. Сердце затопила волна нежности.

— Умаялась малышня. Регина, а с тобой что? Ты же покрепче должна быть.

Вдруг дверь неожиданно открылась, на пороге со шваброй в руке показалась тетя Валя:

— Какого рожна в одиннадцатом часу еще здесь толчетесь? А? Иваныч! Мало я в твой зад уколов всадила?

Она перевела взгляд на девушку и вдруг рявкнула:

— Регинка! Мать вашу! Алеша, держи ее!

Алексей подхватил падавшую девушку.

— Аккуратненько посади. Сейчас, моя девочка, я быстренько, только руки помою, и все будет хорошо.

Она быстро вернулась, неся стойку капельницы, а из кармана уже белого халата доставая пакет со шприцами с лекарством.

— Давайте я, Валентина Исааковна. Говорите, что с нею, — Алексей, нахмурив брови, никак не мог понять, что же случилось? Явные симптомы были слишком противоречивы.

— Читать умеешь? Тогда нырни в правый карман ее жакета. Вот так вот у нас. Сейчас все принесу.

— Алеш, ее можно в комнате отдыха расположить. Там в шкафу подушка и пледик есть, я иной раз отдыхаю, — смутился Александр Иванович, — неси ее туда, как же так, я даже не подозревал, что у нее проблемы со здоровьем.

— У каждого порядочного человека, кто на тебя пашет, Иваныч, — тетя Валя набирала в шприц лекарство для генерального, — будут проблемы со здоровьем. Ты на часы смотрел, рабовладелец хренов! Сам угробляешься и людей губишь! Ладно старых, их не жалко, а молодь-то зачем? Они еще и не жили, — Валентина Исааковна постепенно перешла с крика на ворчание, тон немного, но все-таки, понизился.

— Саня, пока Алешка Регину реанимирует, отца уколи сам, — она отдала шприц в руки молодого человека, — а то я за себя не отвечаю, долбану еще, и посОдют во цвете лет, — она нахмурилась.

— Ладно тебе, Валя, режим уже соблюдаю, оздоровительной шведской ходьбой занимаюсь, воздухом дышу. Вон в пригород переехал, не пью, курить бросил, а ты меня гнобить продолжаешь.

В комнате отдыха было слышно, как в кабинете Валентина Исааковна костерит отца, а Санька, посмеиваясь, вставляет свои «пять копеек».

Алексей аккуратно положил свою ношу на диван. Измерил давление. Картина не классическая, но и не радостная. Ничего, сейчас покапаем, потом посмотрим, что из этого получится. Алексей удивился сам себе: женщина не юна, в обмороке, а он не хочет ее из рук выпускать — бред. Извращение какое-то. Осмотрел ее руки: венки как паутинки. Если бы не было опыта работы в реанимации — пришлось бы тетю Валю звать и признаваться в том, что сам балбес, и как медик — исключительно теоретик.